— Антон Андреевич делится с тобой новостями? — прямо спросила она меня.
— Да, — не стала скрывать правду.
— Советуется?
— Нет.
— Плохо! Но мы это постепенно исправим. Муж сообщил мне, что в стае есть предатели.
— Вы так это утвердительно говорите, — начала я. — Антон только предполагает такую возможность.
— О, нет, девочка, — усмехнулась женщина, отряхивая руки от муки. Мы готовили рыбу в панировке. Я стояла у плиты и смотрела, чтобы она не подгорела. Мария Львовна занималась всем остальным, — это не предположение, а доказанный факт. Уж не знаю, почему альфа скрыл это от тебя. Но одного такого муд… — она осеклась, — нехорошего оборотня мой муж выявил пару дней назад, — пару дней назад, когда Антон неожиданно усилил мою охрану…
Значит, скрыл. Ну, Антон… ну, любимый, получишь ты от меня на орехи вечером. Интересно, как много он мне еще не договорил?
— Вот вы говорите, что в стае начались разброд и шатание из-за того, что альфа не представил меня стае. Но не мог же он вредить своей репутации умышленно? — я пыталась разобраться, но не понимала самых основ.
— Не мог, — усмехнулась госпожа Шмелева. — Я боюсь, что он сам до конца не понимает важность подобных мероприятий. А подсказать ему некому. Его родители давно не с нами, к сожалению, — только вот сожаления в голосе Мария Львовны я не услышала. А судя по ее возрасту она отлично знала родителей братьев Волжановых. — И направить альфу некому. Воспитывался он не как вожак… Я пыталась, но слушать он не стал.
Улыбнулась, представив, как дородная жена беты пристает с наставлениями к Антону. Зная супруга, могла запросто предсказать его реакцию. Он, видимо, просто отмахнулся. Посчитал, что женщина несет ненужную ему ересь. А оно вот, как вышло. Вредил не только себе, но и стае собственным незнанием.
Похоже, не одной мне, но и супругу требовался наставник.
Но я не могла ему об этом сказать прямо в лицо. Не стала бы унижать этим супруга. Придется что-то выдумывать, как-то выкручиваться. Хотя… я тут подумала, а зачем? Антон меня обожает и сделает все, что попрошу. Значит, достаточно просто твердо объявить о своем желании стать Луной для стаи официально.
Вот так меня постепенно и посвящали в тонкости становления Луной, пока готовился обед, а заодно и ужин. Мои телохранители, которых Мария Львовна выгнала за пределы кухни, несколько раз заходили узнать, как у меня дела, а сами водили носом. Это выглядело столь забавно, что я не выдержала и в очередной раз, когда за одним из оборотней закрылась дверь, просто рассмеялась.
— Нельзя смеяться над подданными, — резонно заметила женщина. — Нехорошо это, Ада, — но сама в итоге не смогла сдержать улыбки, когда к нам через десять минут зашел другой охранник. Я же почувствовала себя какой-то женой президента, которой весь срок мужа, приходится держать себя в каких-то рамках. Похоже, мне тоже придется. Только не держать, а научиться жить с этим. Вот и еще один урок. Внеплановый.
В конечном итоге охранников тоже не оставили голодными. Накормили. Но Мария Львовна заставила их накрыть себе в гостиной, мы остались трапезничать на кухне. В духовке стоял очередной пирог с яблоками. А я думала, как непросто прокормить восемь здоровых оборотней мужского пола, одну волчицу и одну маленькую меня. Наготовили мы на целую армию. В прямом смысле. Без преувеличения. Но когда обед закончился, еды значительно поубавилось. По моим прикидкам четверо охранников сожрали не менее десяти килограмм. Да уж, оборотень в быту накладно выходит. Хорошо, что мой супруг весьма обеспеченный товарищ. Только представила, как можно содержать такого на обычную зарплату. Ведь без трусов оставит и даже не заметит.
Пока один из телохранителей мыл посуду, мы с Марией Львовной перекидывались ничего не значащими фразами. В субботу, даже не смотря на ситуацию в стае, должно было состояться очередное заседание женского комитета. Заседание, на котором я планировала появиться. Госпожа Шмелева вводила меня в курс дела. Они собирались провести очередное благотворительное мероприятие, только не могли определиться, что устраивать на этот раз. Вариантов предлагалось множество: от продажи хэнд мэйд до любительской постановки.
— Вы великолепно готовите, — заметила я. Мероприятие планировалось приурочить к майским праздникам. И кулинарный фестиваль на свежем воздухе пришелся бы очень кстати.
— Ты что-то придумала? — женщина одарила меня заговорщицким взглядом.
— Не то, чтобы придумала… но можно было бы провести кулинарный фестиваль. При условии, что проблемы у стаи закончатся. А, даже если нет, чтобы не рисковать своими, можно нанять специально обученных людей. Такие вещи весьма популярны, — я вспомнила подобный праздник, на котором однажды была. Но там был фестиваль уличного фаст-фуда. А тут праздник домашней выпечки. Идею позаимствовала из тех же американских фильмов. У меня еще вертелась в голове мысль предложить устроить мойку машин полуголыми тетками. Но насколько я знала, подобное было в черте города просто запрещено. Да и оборотни — собственники по натуре. Все. Дикие. Хотя… вот, если бы сами волки мыли машины… У них всех сплошь отличное телосложение. А водительниц не меньше, чем водителей. Если не больше. А сколько среди них одиноких… Вот я бы с удовольствием заплатила тысячу, чтобы полюбоваться на то, как полуобнаженный Антон моет мою машину. Только зная характер оборотней, была уверена, что они на это не согласятся. Но супругу от этого не отвертеться. Стоило мне только представить, как это могло бы быть, как внизу живота сразу сладко заныло.
— Мы подобное устраивали пару лет назад, — поделилась женщина. — Но твою идею вынесем на обсуждение. Она мне нравится, — неожиданно госпожа Шмелева повела носом. — Признавайся, Ада, тебя ведь не запах моего яблочного пирога так возбудил?
— Нет, — улыбнулась. — Вспомнила американские фильмы, где школьницы или студентки зарабатывают мытьем машин. Вот и подумала, что подобное в исполнении волков пользовалось бы огромным спросом. Представила Антона, — дальше договорить не успела. Услышала звук бьющейся посуды. Мы обе быстро перевели взгляд на застывшего и ужасно испуганного открывающимися перспективами телохранителя. Телохранителя, который продолжал до моих слов как-то незаметно мыть посуду. Телохранителя, который сейчас застыл немой статуей. Телохранителя, про которого я напрочь забыла, когда озвучивала свои вольные мысли.
Через секунду на кухне раздался смех. Женский. Две женщины смеялись, как ненормальные. Смеялись самозабвенно. Слишком забавным выглядел охранник. Мария Львовна веселилась не меньше, чем я. Мария Львовна, утверждающая, что Луна должна вести себя достойно в данный момент ржала, как лошадь.
— Отомри, — скомандовала женщина, утирая выступившие от смеха слезы.
— Что вас так развеселило? — дверь между кухней и гостиной распахнулась и на пороге появился любимый мной мужчина.
— Антон! — я, даже не задумываясь, соскочила со стула и тут же повисла на супруге. Одно правило оборотней я усвоила отлично. Публичные нежности в их среде не порицаются, наоборот, их принято выставлять на всеобщее обозрение. Никто не стесняется этого. Никем не осуждается. Оборотни лишь порадуются за вас. Сначала для меня подобное поведение было дикостью, но я быстро привыкла. Попутно отмечая свои плюсы в такой публичности.
