— И поэтому тоже.
— И что будешь делать?
— Ох, Ада. Я не хотел об этом начинать разговор, но похоже у меня нет особого выбора, — голос Антона стал слишком напряженным. Я даже отвлеклась от чудесного мяса, которое только что извлекла из микроволновой печи.
— Не пояснишь?
— Это сложно, сокровище мое. Алексей не хочет связывать себя какими-либо обязательствами. А мне самому будет сложно удержать такую территорию. Даже сам Питер. Как ты понимаешь, в стае Корнилова не все рады смене власти.
— Антон, не тяни! — я ожесточенно воткнула вилку в кусок мяса.
— Какая ты кровожадная, — усмехнулся супруг.
— Просто я устала от всех этих недоговорок.
— Понял я вчера. Считай, что твой урок усвоил, — он одарил меня озорной улыбкой, а я вспомнила ночную выходку и покраснела.
— Плохо усвоил, — пробурчала. Пусть мне было несколько стыдно за содеянное, была не против повторить, только чтобы он начал наконец воспринимать меня всерьез. — Ты почему меня утром не разбудил? Почему я узнаю все в пересказе от жены беты, а не от любимого супруга? Только не говори, что тревожить не хотел. Покусаю.
— Кусай, — согласился оборотень. — Только я действительно тревожить лишний раз не хотел. Спала и спала.
— Заканчивай вот с этим, милый, — предупредила его. — Будешь что-то скрывать от меня, я найду способ воздействия.
— Какой? — усмехнулся он.
— О-о, — протянула таинственно. — Способов много, как и комнат в этом доме. Будешь спать один, — Антон подавился и закашлялся.
— Ада! — предостерегающе выдавил он. Проигнорировала.
— Я все еще жду рассказа.
— Видишь ли, любовь моя, есть один очень старый ритуал, — начал он издалека. Голос стал серьезным, а смешинки из глаз пропали.
— Ритуал? — уточнила я, когда молчание несколько затянулось.
— Да, — нехотя признался Антон. — Очень старый ритуал, — снова повторил и замялся. Мне стало весьма любопытно, что в этом ритуале такого, что супруг не может рассказать его суть. Чуть привстала со своего места и протянула руку. Поза неудобная, пришлось тянуться через стол. Осторожное дотронулась кончиками пальцев до его щеки. Словно, подбадривая. Он бережно перехватил руку и поцеловал. Затем отпустил. — После него оборотень не может предать, иначе смерть. Выполняет любой приказ, поэтому не многие соглашают пройти через него.
— А что взамен?
— Боль, Ада.
— Боль?
— Да. Если происходит что-то с теми, кто прошел его… например, оборотень умирает, альфа ощущает на себе всю его испытываемую гамму… боли.
— Это ужасно, зато действенно.
— Согласен. Я про него естественно слышал, но никогда не думал, что мне в голову взбредет его применить. Мне и не пришло, если честно. Это была идея беты. Слишком тяжело будет удержать незнакомую стаю, ведь я для них чужак. Вот мне Виктор и предложил. Тех, кто согласится его пройти, оставить в городе. Всех остальных сослать в область, в стаю Родионовых. Мы с Алексеем решили, если не сможем удержать те территории… упустим, особой катастрофы не произойдет.
- И ты готов? — с сомнением поинтересовалась у него. Теперь даже примерно представить не могла, насколько за прошедшую ночь численно выросла стая.
— Я-то может и готов, — туманно признался супруг и окинул меня таким взглядом. Впрочем, я не обратила особого внимания. Так… просто отметила, озадаченная новым вопросом.
— И это пожизненно? — уточнила у него. — То есть переложить на чьи-то плечи ответственность за стаю, как это сделал Алексей, ты уже не сможешь?
— Не смогу, — подтвердил он. Я, безусловно, не желала, чтобы Антон отказывался от того, что любит и чем дорожит. То, что является его сутью. Но приятно было осознавать, что у него оставалась возможность «смыться», как сделали некогда его родители.
— Я так понимаю, это уже не обсуждается. Решение ты принял.
— Напротив, милая, — грустное улыбнулся он. — Решение должна принять ты.
— Я?! — удивил. Сильно удивил.
— Ты, — подтвердил.
— Но я…
— Видишься ли, любимая, истинная пара — это не просто половинки одного целого. Вернее, это именно половинки одного целого. Ты — часть меня, я — часть тебя. Без тебя этот ритуал не имеет никакого смысла.
— Ты. Хочешь. Сказать. Что. Я. Смогу. Приказывать. Оборотням? — медленно произнесла я, пытаясь осознать открывающие перспективы. — Смогу. Приказать. И. Мне. Не. Смогут. Отказать?
— Да, — отрезал мужчина. — Но ты не о том, думаешь, сокровище мое. Я совсем не уверен, что хочу, чтобы моя жена испытывала предсмертную агонию каждого ушедшего оборотня. Вернее, совсем не хочу! — последняя фраза была произнесена весьма эмоционально. Мужчина опустил голову и уставился в тарелку. — Но я не мог не спросить.
— Расскажи подробности, — попросила.
— Сам ритуал проходит в полнолуние. Под светом полной луны альфа и оборотень, согласившийся на обряд, надрезают ладони и обмениваются кровью над чашей с водой. После его окончания вода выливается на землю. Несколько слов на латыни. Все, — мне показалось, что Антон чувствовал себя крайне неловко. Я поднялась, обошла обеденный стол и обняла мужа.
— А мне тоже с ними необходимо кровью обмениваться?
— Нет. Мы с тобой связаны, Ада. На тебя это распространится автоматически, правда, в несколько ослабленном варианте.
— И что, оборотень, прошедший данный обряд, становится марионеткой?
— Не понял?
— Оборотень будет выполнять любой приказ?
Антон лишь усмехнулся и приобнял меня:
— Не все так просто, девочка моя. Не любой, а только сопровождаемый ритуальной фразой.
— Ты только что сказал, что на меня это будет распространяться в ослабленном варианте, — мужчина кивнул, подтверждая мои слова. — Это как?
— Ты не сможешь приказать кого-то убить или покалечить, — он сделал небольшую паузу, давая мне возможность осознать услышанное. — Все-таки, женщина прежде всего считается хранительницей домашнего очага и матерью.
— Это все ограничения?
— В общем, да.
— Ударь меня! — попросила. Антон резко отпрянул от меня и с ужасом посмотрел, я же от такой прыти еле-еле смогла удержать равновесие и не шлепнуться на попу.
— Ты спятила?! — заорал супруг. Он даже не сдерживался, больно схватил за предплечья и встряхнул.
— Пусти! — отпустил. — Что я такого сказала? — обиженно спросила у него, растирая покалеченные места. Наверняка, теперь останутся синяки.
— Ты в своем уме, Ада? — голос звучал спокойнее. Но все равно в нем присутствовали нотки негодования. Хотя, это мне стоило обижаться.
