— Коварная моя.
Когда поднялась с его колен, успела заметить, как его руки крепко сжимали подлокотники кресла. Ну, что же, в этот раз не получилось. Попробую в следующий. Но такой момент хороший был. Просто не сомневалась, что он не сдержится.
— Здесь еды достаточно. А потом я хочу на море.
— Ты опять что-то задумала? — со смешком спросил оборотень. — А как же разговор?
— На песочке поболтаем. Глупо приехать с отпуска, не загорев.
А вот тут я лукавила. Легкий загар у меня был. Солярий. Не любила, но приходилось посещать.
Волжанов лишь промолчал.
— Так почему ты меня избил? Я понять хочу.
Как Волжанов поморщился, даже посмотреть приятно.
— Наказал, Ада. Ни одна сука из стаи не смеет рисковать своей шкурой. Сук, итак, слишком мало.
— Сука? — я не поняла, это он меня так сейчас изощренно оскорбить пытается? Или просто не понимает, что я-то человек и к сукам и стаям отношения не имею. Вот нравы у этих оборотней.
— Самка, женщина, — поправился Волжанов.
— То есть ты не злился на меня из-за того, что я сбежала. Ты злился из-за того, что я перелезла с балкона на балкон? — уточнила для себя позицию мужчину.
— Ада, я, по-моему, тебе озвучил, за что ты будешь наказана.
Вот уж лучше бы молчал. Я не знала из-за чего больше злилась на Волжанова. Из-за того, что заставил испытать боль или унизил. Первое, безусловно, неприятно. Но вот второе. Я не понимала, как мужчина, который поднял руку на женщину, может называться таковым. Считала, что все можно решить словами. А ведь, что получается. Он меня сам запугал своими монстроконечностями, чуть ли не изнасиловал. Не уверена, но что у него было в мыслях на тот момент? Ни один вменяемый мужчина не будет вспарывать когтями на девушке одежду или разрывать ее, если не хочет над ней надругаться. А потом обвинил, что сбежала. А какой у меня выход был? Не уверена, что сейчас поступила бы иначе. Интересно, а что бы Волжанов стал делать, если бы я к той оргии присоединилась?
— Знаешь, я как-то не слушала. Мне было страшно и больно.
— Ада, знаю, что бесполезно снова извиняться. Если хочешь, можешь сделать со мной тоже самое.
— Избить? — поинтересовалась я. А, что мысль прекрасная. На нем, видимо, заживает все мгновенно. Так что особого вреда я ему не причину. А, если причиню, то не жалко. Зато какое моральное удовлетворение. Я хищно улыбнулась и окинула Волжанова взглядом, уже собираясь предложить снять штаны. Пока мы целовались я чувствовала возбуждение мужчины.
— Ада, ты же не собираешься…
— Ты сам предложил.
— Какая ты у меня кровожадная и мстительная девочка оказывается, — рассмеялся оборотень, — но этого я тебе не позволю.
Я лишь разочарованно выдохнула. Сам же предложил. Я только размечталась. Не стала поправлять, что я совсем не его и быть его не собираюсь.
— Я бы многое отдал, чтобы сейчас тебя обнять.
— Отвези меня в аэропорт и сможешь обнять на прощанье.
Волжанов опять рассмеялся, поднялся и подошел ко мне. Наклонился и поцеловал в макушку, а меня такое простое действие заставило замереть от страха и сжаться. Он явно отследил мою реакцию. Вот я себя не понимаю. Буквально пять минут назад сама его целовала и ведь страха не было. А стоило Антону приблизиться ко мне…
— Прости меня, — тихо прошептал он. А потом подхватил свои чемоданы и пошел на выход.
— Тебе горничную прислать, чтобы помогла разобрать вещи? — поинтересовался, уже открыв дверь.
— Нет.
Сама разберу. Как-то мало приятного, что в твоих вещах кто-то копается. Уже одного того, что кто-то непонятный собирал мой чемодан, было более, чем достаточно. Надеюсь, что это была не Виолетта.
— Я зайду минут через пятнадцать. Без меня не выходи. Договорились?
Я лишь кивнула. За Волжановым сразу закрылась дверь.
Ну, во что я опять вляпалась? А еще меня определенно тянуло к этому мужчине. Но при этом его близость пугала. Хотя, последнее при его поведении и отношении ко мне неудивительно. Я никак не могла понять, почему мои чувства столь противоположны, а меня так штормит. Как разобраться в себе? Как понять, чего мне по-настоящему хочется и нужно?
Все-таки жалко, что он не повелся на поцелуй, могла бы уже быть на пути в аэропорт и не мучать себя дурацкими вопросами. Хотя, предательский внутренний голос нашептывал, что даже если бы оборотень позволил покинуть острова, то в Санкт-Петербурге не оставил в покое.
Надо все-таки что-нибудь съесть.
Ровно через пятнадцать минут я услышала стук в дверь. Захватив с собой полотенце и средство для загара, поспешила на выход. Только теперь мне стало понятно, что я еще забыла купить. У меня не было пляжной сумки. И я надеюсь, Волжанов не откажет мне в небольшой прогулке. Но все это можно было отнести на вечер. А сейчас хотелось моря, солнца и секса. Но не того, который у меня был с оборотнем, а такого, как представляет себе любая юная девушка, пересмотревшая кучу романтических фильмов.
Открыла дверь и наткнулась на мужчину, который очень комично повел носом.
— Надеюсь, ты думала обо мне, — он буквально промурлыкал мне на ухо. Смолчала.
— Лови, — кинула оборотню крем от солнца и легла на животик. Мы устроились на соседних лежаках. Волжанов придвинул свой максимально близко к моему.
— Я так понимаю, это разрешение тебя пощупать? — усмехаясь спросил мужчина, выдавливая немного крема себе на руки.
— Да. Только границ не переходи.
Почувствовала, как его большие ладони коснулись моих плеч, и прикрыла глаза.
— Вол… — остановила себя, помня о данном мужчине обещании. — Антон, а давай сначала. Что такое пара?
— Благословение, — с придыханием произнес Волжанов. — Идеально подходящая для меня су… сам… женщина, выбранная моим волком.
— Много таких?
— Для каждого одна.
— И часто вы их встречаете?
— Нет.
— И как давно ты понял, что я твоя пара? — слово такое непривычное, но как звучало, мне нравилось.
— Сразу.
Его руки, осторожно массируя и втирая средство для загара, переместились в область поясницы, заставив вздрогнув.
— Ада, я ничего не сделаю, — услышала над самым ухом. Мужчина наклонился ко мне близко-близко, практически накрыв своим телом. — Во-первых, мы не одни. Во-вторых..
Тут он замолчал и просто поцеловал в плечо, легко прикусив кожу. Снова вернулся к своему занятию. А меня охватила странная смесь из предвкушения, вожделения и страха. Очень необычные ощущения.
— Почему тогда так разозлился, если я — твое благословение?
