— Ты очень красивый. Но тебе, наверное, это часто говорят. Преступление мужчине быть таким привлекательным, — мои пальчики проскользили по скуле вниз и коснулись его губ. А мы все куда-то шли. В принципе, в тот момент мне было абсолютно все равно, куда мы идем, что на нас странно смотрят люди. Мне было замечательно и удобно ехать на руках Волжанова. Я помотала ножкой. Красивые у меня босоножки, но не очень удобные. Дорого, конечно, обошлись, но они явно стоило того. А потом мое внимание снова привлекло лицо мужчины. Какой у него аккуратный носик. Я осторожно нажала на его кончик.
— Бип, — и улыбнулась.
— Ада, — с подозрением начал Волжанов, — а ты когда-нибудь принимала успокоительное?
— Нет, — я потянулась к верхней пуговичке на его рубашке. Ну, какой же он красивый. — Не помню.
— Вот, черт! — выругался мой мужчина.
Вторая пуговичка, третья…
— Луна, дай мне терпения! — взмолился оборотень. — Ада, перестань, пожалуйста.
— Не-а, — я забралась рукой под его рубашку и ладошкой погладила грудь мужчины. Дыхание Антона резко участилось. Найдя его сосок, покрутила между двумя пальцами. А когда почувствовала, как он окамел, довольно сообщила:
— Хочу тебя в себе! — достала ладошку и потыкала Волжанову куда-то в область шеи указательным пальчиком. — Ты ведь не сделаешь мне больше больно, правда?
— Правда, маленькая! — пообещал он мне, а я вернулась к такому увлекательному занятию, как расстёгивание пуговичек. Правда, оно быстро закончилось. Я ведь была плотно прижата к Антону. В общем, мое тело мне же помешало.
Меня устроили на удобном диванчике, но Антон почему-то сел за противоположный край стола.
— Садись рядом. Я подвинусь, — предложила ему.
Он лишь улыбнулся и отрицательно покачал головой.
— Тебе надо поесть. Ты ведь еще хочешь кушать? — мужчина листал принесенное меню, мое лежало передо мной. На картинки с блюдами смотреть было не так интересно, как на этого роскошного самца. Сидела и сравнивала его со зверем. А ведь действительно что-то в его чертах и манерах проскальзывает от животного. Хотя бы та же грация большой кошки. Хотя, волки — это, кажется, из семейства псовых.
— Хочу. Но тебя я хочу больше.
Мужчина промолчал, тогда решила озвучить вопрос, который пришел на ум только что:
— А у тебя блохи водятся? Или ты специальными шампуньками моешься? У тебя в Питере такое разнообразие всего — это, чтобы шерстка блестела?
Антон сначала поморщился, а потом рассмеялся.
— Наказание мое, тише, пожалуйста. На нас люди смотрят. Давай о моей шерстке поговорим, когда вернемся в номер.
Он заказал какой-то салат для меня и большой кусок мяса для себя.
— У-у, зверь, — не удержалась я от комментария, когда официант принес заказ. А потом я плохо помню. Знаю только, что с каждой минутой мне хотелось все больше спать. Антон уже давно пересел ко мне, а я, прислонив ему голову на плечо и уплывая в сон, сообщила:
— Я говорила, что люблю тебя?
Я стояла на балконе и смотрела на ночное море. Ночь была удивительно теплой, а на мне ничего не было, кроме банного халата. Наверное, я была в душе. Не помню. Да, и какая разница?
Мужчина подошел сзади и обнял. Я облокотилась на него и сразу почувствовала себя защищенной. Это первая ассоциация, которая возникала рядом с ним.
— Не замерзла? — прозвучал заботливый вопрос.
— Немного, — соврала я. Зачем это сделала, сама не очень понимаю.
— Хочешь согрею?
Антон не ждал ответа, он его прекрасно чувствовал. Развязал пояс у халата, затем стянул ткань с плеч. Махровая ткань сама заскользила к моим ногам, стоило оборотню лишь немного отодвинуться.
— Моя Ада, только моя, — прошептал он и поцеловал в шею. А потом я почувствовала боль. Резкую и острую. Кажется, он прокусил кожу, потому что я ощутила отчетливый запах крови. — Теперь действительно только моя.
Мужчина быстро зализывал нанесенную им же рану, а его руки уже накрыли мою грудь.
Я стонала от его ласк, когда Антон неожиданно прекратил и потряс меня за плечо.
— У тебя что-нибудь болит, малышка? — я сначала не поняла вопроса. У меня болит… Да, нет же… Мне хотелось… Его хотелось. А когда мы успели переместиться с балкона на кровать? Хотя, какая разница. Главное, он меня обнимает.
— Ты меня укусил, — выдала я.
— Нет, но очень хотел бы, — кажется, я услышала в голосе нотки разочарования.
— Я чувствовала запах крови, — продолжала настаивать. Ощущения были настолько реальными, что я до сих пор ощущала его руки на своей груди. Опустила глаза. Было не слишком темно, я прекрасно различала контуры вещей. А ведь его руки действительно на моей груди. Только он ничего не делал, просто прижимал к себе. — Я это отчетливо помню.
Кажется, я была готова расплакаться. Или уже плакала.
— Ада, ты спала. А запах крови и я чувствую. Дай посмотреть, — он развернул меня и обнюхал мое лицо. А потом лизнул губу. — Вот так. Видимо, во сне ты прикусила губу. Девочка моя, что тебе приснилось?
— Ты укусил меня и сказал, что я теперь твоя. Действительно твоя.
Антон застонал.
— Да быть того не может! Ада, мы ведь не обсуждали с тобой метки.
— Метки? — я не понимала, о чем он говорил.
— Когда оборотень создает пару или встречает свою истинную, он обычно прокусывает ей кожу в районе ключицы. Это называется метка. Что-то типа штампа в паспорте, только с тем отличием, что у нас не бывает разводов. Это навсегда. И, Ада, — Антон глубоко вздохнул, — мой волк изнывает от желания тебя пометить и назвать своей, вот только я не могу. Только я не понимаю, откуда ты это знаешь?
— Не знаю. Может слышала где-то.
— Слышала вряд ли. А вот прочитать могла. Знаешь, у меня одна сука из клана строчит презабавные женские романы с уклоном в фэнтези. Ее даже печатают.
Наверное, подразумевалось, что я должна была улыбнуться. Но мне было не смешно.
— Расскажи мне.
— О чем?
— Как я здесь оказалась?
— Ты уснула в ресторане, я принес тебя в отель, раздел и уложил. Сейчас только начало четвертого, спи давай.
— Я не хочу, — прошептала. Боялась признаться даже самой себе, что спать просто страшно. Я сходила с ума. И это понимание пугало больше всего. — Я не могу. Расскажи мне о том, что тебя заставляет отказаться от меня?
— Ада, — выдохнул Антон. — Сейчас не самый удобный момент.
— А когда он будет удобным, когда я окончательно сойду с ума? Ты мучаешь меня, ты понимаешь? — я обняла его за шею, крепче прижимаясь. Почувствовала, как мужчина вздрогнул.
