— Ты хочешь детей. семью. — стала рассуждать вслух.
— Да!
— Так какого. ты поступаешь со мной так по-свински? Чего ты хочешь этим добиться? Чтобы я окончательно тебя возненавидела и перестала совсем уважать?
— Влада! — видимо, Лукрецкий не ожидал столь резкого перехода, потому что удивленно посмотрел на меня. Настолько удивленно, что мне захотелось рассмеяться. А ты, что ожидал, дорогой? Уж, не того ли, что я повешусь на тебя и буду возносить хвалы Господу за нашу встречу?
— Тебе напомнить, сколь мерзко и низко ты поступил со мной вчера вечером? — снова надавила. Главное, было не перегнуть. — Почему не мог нормально поговорить, объяснить, поухаживать?..
Обычно я редко позволяла себе мучное и сладкое, но сегодня ситуация была иной. Разломила круассан и щедро покрыла слоем абрикосового джема.
— Ох, Влада, — фыркнул Лукрецкий, — тебе надо радоваться, что я не трахнул тебя прямо в туалете ресторана.
— Поясни, — я уже почти спокойно реагировала на подобные откровения мужчины. В конце концов, меня вряд ли что-то удивит после того, как он на моих глазах превратился в волка.
— И, да, с чего ты решил, что я твоя пара? Вы это как-то чувствуете? Ты не мог ошибиться?
— Не мог! Определяем по запаху, — теперь хотя бы становилось понятно, отчего Лукрецкий постоянно смешно водил носом. Если бы не спешила домой, интересно было бы узнать, чем я пахла. — Твой аромат свел с ума. С первого мгновения, стоило лишь приблизиться к тебе. И потом в спортклубе, ты даже не представляешь, чего мне стоило сдержать себя.
— Ты, кажется, забываешь, Демьян, — разговор опять свернул с намеченной мной тропы, — я человек. Для меня все, о чем ты говоришь, дико и неприемлемо.
— Знаю, — вздохнул он, — только поэтому мы сейчас разговариваем, а ты не кончаешь подо мной, — пока пыталась осознать сказанное, наглый оборотень бесцеремонно слопал круассан, еще и пальчики мне облизал.
— Это что сейчас было?
— Компенсация, — он лукаво подмигнул. Интересно, за что? За то, что не разрешила в очередной раз себя трахнуть? Спрашивать все равно не собиралась. Меня не только нахально объели, Лукрецкий пристроился к моей чашке с чаем.
— Ты обнаглел! — улыбнулась, притом искренне. Наверное, здорово провести всю жизнь рядом с подобным мужчиной… С хорошим чувством юмора, сильным, уверенным в себе… Знать, что он будет тебе верен.
Ущипнула себя, пытаясь привести в чувство. Что-то мои здравые мысли свернули не на ту тропинку. Да, Лукрецкий — потрясающий мужчина. Потрясающий для тех женщин, которые приемлют в отношениях принуждение и насилие. А это не мой вариант!
— Пожалуйста, сделай для меня новый чай, — не собиралась скрывать свою брезгливость, но и кичиться ей не планировала. — Мы в спортклубе встретились случайно? — уточнила у него, будучи почти полностью уверенной в том, что нет.
— Нет.
— Откуда ты.
— За тобой наблюдали, — сообщил об этом так просто, словно, о какой-то незначительной детали. Например, о том, что у меня ниточка на платье торчит. Я, может быть, хотела бы разозлиться, но не смогла. Сама не знаю отчего. Возможно, лимит на эмоции на сегодня уже был выбран. Поэтому просто кивнула. — Думал, ты взорвешься, — оборотень допил мой чай и, подхватив пустую чашку, отошел.
— Скажешь, зачем?
— Не мог оставить тебя без защиты, — вспомнилось ощущение чужого взгляда всю рабочую смену, которое не покидало меня. Вот еще один маленький кусочек из головоломки встал на свое место.
— Надеюсь, теперь, когда мы все прояснили, подобное не повторится.
— Увы, — Лукрецкий театрально развел руками, — но я дам тебе выбор. У тебя может быть личный охранник, который будет везде следовать за тобой и подчиняться приказам. Либо я приставлю кого-то на свое усмотрение. Его ты даже не заметишь…
— что создаст некое иллюзорное ощущение свободы, — мрачно закончила за Лукрецкого.
— Демьян, а без этого как-то обойтись нельзя? Ты ведь хочешь отношений, а без доверия отношения невозможны.
— А кто сказал, что я тебе не доверяю, Влада? Я бы мог тебе ничего не говорить и просто приставить кого-то. Но не хочу, чтобы между нами были недомолвки. Ты должна понять, что слишком ценна, чтобы оставлять тебя без присмотра.
— Можно подумать, я кому-то нужна, — хмыкнула. — Ты так рассуждаешь, будто меня украдут, — не то, чтобы я собиралась сбегать. Глупо и некуда. Правда, подобной возможности не исключала. А теперь Лукрецкий собирался приставить ко мне охрану, что очень сильно ограничит возможности передвижения.
— Вот, чтобы этого не произошло, за тобой будут приглядывать, — серьезно произнес мужчина. — Пойми, пожалуйста, для любого оборотня из стаи ты теперь неприкосновенна. Для большинства чужих тоже. Но всегда найдется кто — то, кто захочет отомстить мне или использовать тебя. Я ведь не соврал, когда сказал, что ты для меня самое дорогое и ради тебя пойду на все.
— То есть быть твоей парой просто опасно? — сделала неутешительный вывод. Еще не хватало мне, чтобы на меня открыл охоту какой-нибудь сумасшедший волк, что-то не поделивший с Лукрецким.
— Нет. Сейчас очень спокойные времена, тем более мой отец контролирует довольно обширную территорию.
— И как это понимать?
— Об иерархии мы поговорим чуть позже. Ты ведь уже поняла, что я вожак?
— Да, — соответствующие выводы было сделать не слишком сложно. Он сам признался, что альфа. А почти любому известно, что альфа-статус — это синоним лидерства. — А ваша. э-э. стая большая?
— Чуть больше двухсот, — не представляла много это или мало. Наверное, много для одного городка, население которого даже до трехсот пятидесяти тысяч не дотягивало.
— А стая твоего отца?
— При нем всего несколько волков. Сила отца немного в другом, — Лукрецкий неожиданно усмехнулся. — Ты ведь знаешь фамилию губернатора нашей области?
— Нет, — политикой не интересовалась абсолютно. Президента знала, а вот даже премьер-министра затруднялась назвать. Хотя за основными новостями следила, и множество фамилий было на слуху, правда, сказать, кто и за что отвечает, не могла. — Только не говори мне, что.
— Да, Влада. Я старший сын Андрея Лукрецкого.
Твою мать! Только этого мне не хватало!
Готова была взвыть от отчаяния. Лукрецкие оценили бы.
— С ума сойти! — выдохнула. Произнесла как-то слишком нарочито радостно. Так, словно, пришла в восторг. Подобная реакция была больше свойственна моей сестре. Правда, с ума сойти! Вот как мне выбираться из этой славной истории, когда у Лукрецкого такие родственники?
— У меня с отцом сложные отношения. Мы видимся нечасто. Любимый сын, надежда и опора у нас — Влад, — с сарказмом произнес Лукрецкий. А мне на долю секунды стало жаль Демьяна, столько горечи присутствовало в его словах.
