Посмотрела на мужчину, как на идиота. Что тут непонятного? Хочу, чтобы под каким-нибудь предлогом убрал Степана Валентиновича из дома. Возможно, занял его чем-то… да, хоть бы приказал. Сам говорил, что альфе не отказывают.
— Это что не может подождать? В конце концов, если так хочешь пообщаться с матерью наедине, пригласи завтра на шопинг.
— Пожалуйста, Демьян. Неужели так сложно дать нам хотя бы час? Мы находимся на территории стаи. Я не сбегу и со мной ничего не случится, если ты развлечешь Степана Валентиновича, — зря я это сказала, ответом мне стал рык. Недовольный рык.
— За кого ты меня принимаешь? — Демьян недобро прищурился.
— Я не так выразилась, — подошла к мужчине, обняла за талию и прижалась. — Демьян, пожалуйста. Мне просто нужно поговорить с мамой по-женски. Мы очень давно этого не делали. Я, конечно, могу подождать, как ты предложил, до завтра. Но ты ведь не хочешь, чтобы я нервничала и все это время изводила тебя? — чуть отстранилась и заискивающе посмотрела на мужчину.
— Тебе не идет, — хмыкнул оборотень. — К тому же переигрываешь.
Лукрецкий вел себя странно. Он стоял, облокотившись на кухонный стол, позволял себя обнимать, но даже не предпринял попытки проявить какие-то ответные ласки.
— Ты согласен? — с надеждой уточнила.
— Луна с тобой, — фыркнул он. — Час, Влада. Один час, — мягко отстранил от себя и направился к двери.
— Демьян, — не удержалась, — а что происходит?
— В каком плане? — оборотень остановился и развернулся ко мне лицом.
— Ты странно себя ведешь. Раньше все время склонял к близости, а последние сутки лишний раз не прикоснешься.
— А тебе бы этого хотелось? — интересный вопрос. Вопрос, однозначного ответа на который не знала. Когда Лукрецкий постоянно домогался, меня сей факт ужасно раздражал. Теперь раздражало то, что я не понимала мотивацию его поступков.
— Мне бы хотелось понимать, что ждать от тебя.
— Хочешь поговорить об этом прямо сейчас?
— Нет, — покачала головой в подтверждение своих слов.
— Один час, сердце мое, — бросил мужчина и вышел из кухни.
Осталась в раздвоенных чувствах. С одной стороны, добилась своего. Притом, добилась достаточно просто. Наверное, если подобрать верный подход к Лукрецкому, с ним можно было легко и приятно сосуществовать вместе. Я себя уже неоднократно ловила на мысли, что такого отторжения, как в первый день перспектива совместной жизни с ним у меня уже не вызывает. С другой… Черт, я так запуталась. Промелькнула мысль, что как только этот ужин закончится, запрусь в комнате с блокнотом и буду составлять проект… только не будущего ресторана, а собственной жизни на ближайшие месяцы. Мне следовало составить несколько десятков вопросов, а потом честно на них ответить. Планирование определенно внесет четкость и ясность в мои чувства.
Несколько секунд смотрела на закрывшуюся дверь, а после направилась к другой, ведущей на улицу.
Брошенная мама с растерянным видом сидела за столом. Определенно, что-то в этой ситуации было не так. Мама — женщина деятельная и активная. Вела себя абсолютно нетипично.
Подошла и села напротив.
— Что ты натворила?
— Попросила Демьяна оставить нас наедине. Теперь мы можем не спеша и обстоятельно поговорить.
— Так просто? — кажется, мне не поверили.
— Так просто.
— Влада, он альфа…
— И что?
— Нельзя так вести себя с альфой.
— Давай, хотя бы ты не будешь говорить загадками, — попросила. — Пожалуйста, не заставляй из тебя вытягивать пояснения и ответы.
— Я видела, что делали с теми, кто нарушал установленные в стае правила, — тихо произнесла мама.
— Ты про физические наказания? — она лишь кивнула, быстро одарив меня испуганным взглядом.
— Ты знаешь?
— Да-
— Я боюсь за тебя, — мама закрыла лицо руками и расплакалась, чем ошарашила меня.
— Мама? — растерянно произнесла. У меня даже не было с собой сумочки с бумажными платочками. Впрочем, на кухне видела рулон бумажных полотенец. Поднялась, собираясь принести их.
— Ты куда? — она хлюпнула носом.
— Схожу на кухню за бумажными полотенцами.
— Не стоит, — мама извлекла из кармана носовой платок. — Прости меня. Я что-то такой чувствительной с этой беременностью стала.
Выждала немного, пока мама окончательно успокоилась.
— Как получилось так, что ты беременна? — глупый, конечно, вопрос. Я давно не наивная школьница, чтобы не знать, как получаются дети. Меня интересовало другое: с согласия ли мамы сие произошло?
— Случайно, — мама снова отвела взгляд, — я так думаю.
Территория, прилегающая к дому Васиных, была довольно небольшой. Поэтому даже с заднего двора отлично просматривалась дорога. Дорога, по которой в этот момент проехал внедорожник Лукрецкого. Облегченно выдохнула.
— А почему мне не сказала сразу? Демьян признался, что оборотни чувствуют изменения в женском организме почти сразу. Понимаю, что сказать в первые пару недель было бы подозрительно. Это могло вызвать у меня, не знавшей о существовании оборотней, ненужные вопросы, но вот тянуть полтора месяца… — укорила ее.
— Потому что не была уверена.
— В чем? — растерялась. Как-то вот у меня сомнений в том, что беременна, не возникло. А мама является супругой оборотня уже не первый год. В конце концов, привыкнуть к их тонкому обонянию должна была.
— Пойдем в дом, выпьем чаю, — вместо ответа предложила она.
Мы поднялись и направились в дом. Она засуетилась. Набрала воды, зажгла газ и водрузила чайник на плиту. У меня появилось немного времени, чтобы чуть более пристально осмотреть окружающую обстановку. Ощущение, что попала в прошлое. Никаких современных кухонных приборов вроде микроволновой печи или мультиварки. Возможно, они где-то спрятаны. Правда, в гостиной телевизора я тоже не заметила.
— Я и сейчас не уверена, но срок почти вышел, — сообщила мама. Как-то очень расплывчато и весьма непонятно. В первый момент, даже не сообразила, что она вернулась к нашему разговору.
Пока я хлопала ресницами, она полезла в кухонный стеллаж и достала оттуда жестяную банку.
— Ни Инга, ни Степа на кухне не появляются, — молча наблюдала, как мама порылась в банке с крупой и извлекла оттуда что-то. Зажала в кулаке, а после показала мне. Блистер с таблетками.
Странное место для хранения медикаментов.
— Что это?
— Таблетки для медикаментозного прерывания беременности, — сглотнула. Вот и не доверяй после этого интуиции. Лукрецкий может говорить тысячу раз, что я не должна вмешиваться, но, похоже, у моей матери дела обстоят еще хуже, чем у меня. Проклятые оборотни!
