Потянулась, чтобы взять блистер, но мать сжала руку.
— Это не для тебя, Влада, — как-то слишком понимающе произнесла, грустно улыбнулась и быстро спрятала обратно в банку с крупой. Я лишь мелком отслеживала ее действия, а сама задумалась. Она знает? Знает о моей беременности и собралась остановить меня от опрометчивого шага? Или я чего-то не понимаю? Впрочем, это можно легко выяснить, просто задав простой вопрос.
Но спросила о другом:
— Ты собиралась сделать аборт?
Мама выразительно посмотрела на меня, только вот что выражал ее взгляд, не разобрала.
— Мам?! — сделала новую попытку, хотя, впрочем, почти готова была поклясться, что именно об этом она думала. В конце концов, подобные таблетки без рецепта не купишь. Не зря я выказывала опасения Лукрецкому.
Она кивнула.
— Почему?
— У меня уже есть ребенок, — она приблизилась ко мне и погладила меня по щеке, часто так поступала в детстве. Поймала ее руку и поцеловала в ладонь. Захотелось обнять и разреветься. Возможно, если бы неограниченное количество времени и настырные оборотни, я бы с удовольствием провела вечер в материнских объятиях и слезах. Но ведь ЭТИ не поймут и не оценят. — Ты знаешь, я никогда не хотела других детей.
— Он тебя заставил?
— Нет. Просто так получилось.
— Получилось?! — наконец, закипел чайник. Мама стала суетится на кухне. — Как могло подобное просто так получиться? Если бы твой муженек не захотел, ничего бы не получилось!
— О чем ты, Влада?
— Если оборотень не хочет обзавестись потомством, забеременеть не удастся, — это усвоила четко. Лукрецкий пытался объяснить, как так вышло, что я оказалась беременна. Он обмолвился, что его волк хотел удержать пару, а сам мужчина ничего не имел против. Можно сказать, заклеймили дважды. Черт, если до этого момента я как-то всерьез не рассматривала аборт, но теперь время от времени поглядывала на злополучный кухонный шкафчик.
Мама не сказала ничего, но я видела, как она сжалась и застывала. Всего на мгновение, но этого оказалось достаточно, она перелила воды в заварочный чайник. Правда, ей удалось очень быстро взять себя в руки и сейчас она вытирала воду.
— Ты не знала, — сделала выводы.
— Не знала. Но теперь ничего не поправишь.
— Не хочешь — не рожай. Васин не может тебя заставить, — наверное, я сама не верила в то, что говорила. Мне сложно было представить реакцию моего волка, заяви я ему: "Милый, а я не собираюсь рожать этого ребенка." Вряд ли мамин муж отличался большей покладистостью и сговорчивостью.
— Степа не поймет. И я… — пауза длилась несколько секунд, — смирилась.
М-да. Говорить тут было особенно не о чем. Счастливой маму эта беременность не сделала. Теперь я, вообще, не была уверена, что мама счастлива в браке.
И даже помощь не предложишь. Заранее знала ответ Лукрецкого. Еще одно непреложное правило: женщина с меткой на шее — собственность оборотня. Должно было произойти что-то из ряда вон, чтобы альфа вмешался в отношения пары. Чертово узаконенное рабство!
— У меня есть мороженое. Фисташковое, как ты любишь, — мама перевела тему. Обе мы понимали бесперспективность продолжения беседы. Черт, я даже не знала, что можно сделать для нее. На миг представила, что было бы, осуществи мама задуманное. Ответа не нашла.
Ужасное состояние, когда не можешь помочь близкому человеку. Но о чем можно говорить, когда я даже не могла помочь себе?
— Ты любишь его? — спросила и мысленно умоляла солгать. Нет абсолютно счастливых и довольных жизнью людей, но взаимная любовь существенно облегчает восприятие окружающей действительности. Во всяком случае, рожать нежеланного ребенка от любимого мужа лучше, чем нежеланного ребенка от ненавистного мужа.
Ответить мама не успела, потому что мы обе услышали, как хлопнула входная дверь. Чертов оборотень, ведь обещал дать мне час. А еще даже четверти часа не прошло.
Мама поставила на кухонный стол заварочный чайник и две кружки, улыбнулась и пошла встречать мужчин.
А я не знаю, что на меня нашло. В голове крутилась мысль "рожать нежеланного ребенка от любимого мужа лучше, чем нежеланного ребенка от ненавистного мужа". Меня к Лукрецкому тянуло, но одновременно я его ненавидела и боялась. Не слишком рассчитывала, что следующие девять месяцев что-то изменят в моем отношении, и не была готова к рождению ребенка.
Сделала то, что сделала. Почти машинально. Встала, подошла к кухонному шкафчику, раскрыла, достала знакомую жестяную банку, поковырялась в крупе, извлекла блистер и запихнула его в карман.
У меня должен быть выбор! Возможно, это мой единственный шанс. С тем количеством охраны, которую Лукрецкий ко мне приставил, я не смогу сделать шаг влево или вправо, чтобы он не узнал.
Успела вернуться за стол, когда услышала голоса. Вернулись не мужчины, заявилась Инга. У меня как-то вылетело из головы, что сестра жила вместе с родителями. Нет, она, конечно, большую часть времени ночевала вне дома. Одно время какой-то из ее любовников снимал ей квартиру в городе, но не в данный момент.
— Привет, — дверь на кухню распахнулась и в нее впорхнула довольная сводная сестра, за ней последовала преобразившаяся мама. Сейчас в умиротворенном и улыбающемся лице красивой женщины бальзаковского возраста нельзя было заподозрить даже намека на какие-то неурядицы в семейной жизни. Сплошное лицемерие! Лицемерие, в которое я верила последние несколько лет. Ох, мама!
Глава 12
Месяц спустя
— Доброе утро, сердце мое, — Демьян поцеловал меня в щеку. Собирался в губы, но я повернулась. Ненавидела, когда меня будили по утрам. Предпочитала просыпаться сама, пускай, и с помощью будильника.
— Ненавижу! — оборотень лишь рассмеялся. Подобная утренняя сцена происходила почти каждое утро. За исключением некоторых выходных, когда мне давали выспаться. Он будил, я возмущалась. Делала это по-разному. Могла огреть подушкой, могла сказать что-то не слишком приятное. Например, послать в пеший эротический тур. Только и он, и я знали, что это бравада.
За последний месяц почти смирилась со своим положением супруги и пары этого волка, даже стала находить ощутимые плюсы в новом статусе.
Села, потянувшись, и улыбнулась, наблюдая, как Лукрецкий в поисках домашних штанов демонстрировал обнаженную, подтянутую пятую точку. Никогда, впрочем, не задумывалась, что из себя представляли четыре остальных. Конечности?
Сложен мой мужчина превосходно. Прошел месяц с тех пор, как мы стали жить вместе, а я до сих пор не могла привыкнуть, налюбоваться. Красивый он, зараза! Мне нравилось на него смотреть. Нравилось его трогать. Нравилось с ним спать.
Спать…
Первая совместная ночь в доме на территории стаи получилась странной. Мы тогда вернулись с семейного обеда у Васиных. Я была подавлена и растеряна после откровенного разговора с матерью и, сославшись на усталость, попросила Демьяна увести меня. Не могла спокойно смотреть на Степана Валентиновича и, возможно, никогда не смогу. Раньше мужчина избегал общения со мной, а теперь, когда я стала парой альфы, он ищет встреч сам. Правда, безуспешно. Даже знать не хочу, что ему от меня понадобилось. Но от назойливого волка меня избавил сам Лукрецкий. Предполагаю, что супруг матери хотел поучаствовать в ремонте моего ресторана.
