— Не до конца, — фыркнула, подобрав халат и поднявшись с постели.
— Это мы сегодня исправим. Могу спросить? — угодила в объятия к незаметно подкравшемуся со спины мужчине.
— Попробуй, — повернулась и обняла в ответ сама.
— Почему ты не поехала в ЗАГС за документами?
— Забыла, — честно призналась. Не то, чтобы я совсем не вспоминала о Лапине. Я пыталась о нем не думать, потому что каждый раз, когда Лукрецкий что-то рассказывал, ощущала себя жутко виноватой. Но пересилить себя и поведать правду не чувствовала способной. Дела в стае обстояли не лучшим образом. За последний месяц исчезли двое. Я не была уверена, в таком нельзя быть полностью уверенным, ели точно не знаешь, но присутствовало четкое осознание: организация, в которой работали Вениамин Викторович и Игорь, была причастна.
— Так просто? — Лукрецкий наклонился и осторожно коснулся губами моих губ.
— Так просто.
— Без какого-то скрытого умысла? — улыбнулась. Порой оборотень задавал интересные вопросы, словно, пытался что-то выведать. Возможно, не просто пытался, а давал шанс. Опять вспомнились пропавшие препараты. Если бы исчезло что-то одно, я бы могла списать на простую потерю. Но когда у собранной меня пропали две важные вещи вывод был очевиден: им помогли исчезнуть. Ни я, ни Лукрецкий даже намеками не касались этих скользких тем. Молчал он, молчала я. Я просто не знала, что сказать. Наверное, поднимать тему пропавших лекарств было просто страшно. Слишком многое пришлось бы объяснять и непонятно, как это было сделать, а еще я боялась, что наше благословенное перемирие может рухнуть в один момент. И что потом мне делать с этими руинами?
Наверное, впервые в жизни я жила без четких планов на дальнейшую жизнь. Нет, в перспективе у меня рождение ребенка, муж и успешный, а, может, не очень бизнес. Но впервые от меня мало, что зависело. Ни от малыша, ни от супруга по собственному желанию избавиться не получалось. В первом случае даже не возникало мыслей, я уже любила этого ребенка. Во втором, кто бы меня отпустил? Точно не Лукрецкий.
— Без умысла. Если хочешь, могу съездить сегодня.
— Не просто хочу. Ты, кажется, меня не услышала. Сегодня мы поедем и заберем документы, что возвращает нас к вопросу. Ты выйдешь за меня?
— Нет, — объятия лишь на миг стали крепче, но мне этого было достаточно, чтобы сжаться. Нет, за прошедший месяц Лукрецкий стал лояльнее и спокойнее. Больше не набрасывался на меня и не кричал, когда я что-то делала, что приходилось ему не по нраву. Рычал и кривился, конечно, но к этому я привыкла. Но внутренне до сих пор боялась оборотня, хотя понимала, что вреда он мне не причинит.
Правда, вред можно причинить по-разному. До сих пор отчетливо помнила его угрозы, сделать из меня бесправную секс-игрушку. Тут не знаешь, что хуже. Признаться, никогда не верила в то, что моральные страдания могут быть сильнее физических. Я всегда боялась физической расправы. Что ударят, могут изнасиловать… Считала, что физическую расправу нельзя ставить в один ряд с моральными терзаниями. Но истина заключалась в том, что постепенно сама изводила себя.
— Почему? — вопрос прозвучал спокойно. Если бы не знала о темпераменте оборотня, решила бы, что ему особенно нет дела до моего отказа.
— Я не готова.
— Хорошо, Влада. Скажи мне, сколько еще времени тебе требуется? Я не давил, покорно ждал, когда немного освоишься и привыкнешь. Но ты день за день отталкиваешь меня. Конечно, понимаю, что ты не в восторге от нашей совместной жизни, едва терпишь меня, но все сроки вышли, девочка. Ты не захотела знакомиться с моими родителями. Ладно, отложил. Ты не захотела, чтобы я представил тебя стае в качестве Луны. Решил подождать, хотя это попирает все устои и традиции. Теперь ты отказываешься выходить замуж, хотя не можешь не понимать, что все равно этим закончится.
— Зачем тебе на мне жениться? Еще в первый день ты сказал, что ЭТО, — дотронулась до метки, — символ принадлежности тебе. Метка делает меня в глазах всех окружающих оборотней твоей законной супругой.
— Делает. Но ты-то не считаешь себя моей женой, — уверенно сообщил Лукрецкий.
Задумалась. Действительно, я считала себя кем угодно. Любовницей оборотня. Его жертвой… Только не женой.
— Хорошо.
— Хорошо, что, Влада?
— Давай поженимся, — предложила, надеясь, что может что-то изменится в моем отношении к этой ситуации. Может, действительно, перестаралась, отгораживаясь от оборотня. Но я не желала знакомиться с его родителями, пугали меня обязанности Луны стаи. Меня устраивало существовать в режиме работа-дом, Я-Лукрецкий. Чем меньше соприкасалась с темой сверхъестественного, тем мне было легче смириться с изменениями в моей жизни. Нет, я спокойно воспринимала вторую сущность Демьяна. Иногда расчесывала волка и ласкала, как большую собаку. Отчего-то поначалу озверевший от моего предложения Лукрецкий, со временем стал сам предлагать вычесать себя. Недели полторы даже посетила праздник, посвященный Полной Луне. Оборотни отмечали каждое полнолуние общим сбором и пикником. Мясо, приготовленное Лукрецким на углях, мне очень понравилось. Пожалуй, это единственное, что ему удавалось не испортить. Но вот разбирать какие-то дрязги самок, что полагалось делать Луне, и полноценно участвовать в жизни стаи мне откровенно не хотелось. — Можем сегодня подать заявление.
— А когда ты перестанешь манкировать своими обязанностями, позволишь представить себя стаи и познакомить с родителями?
— Когда сочтешь нужным.
— Хочешь сказать, что если сегодня вечером перед всей стаей я объявлю тебя своей Луной, воспримешь это спокойно? — покорно кивнула. — Почему?
— Все равно когда-нибудь придется это сделать, — мне не нравилась сама мысль об этом, наверное, поэтому я скривилась. Чувствовала, как меня прямо передергивает от одного упоминания. К моему удивлению, Лукрецкий не разозлился, а хмыкнул.
— Ладно, мы еще подождем.
— Правда? — не поверила.
— Да, Влада. Я готов ждать, уже говорил. Но хочу, чтобы мой ребенок родился в законном браке, чтобы мне не пришлось усыновлять собственного малыша. Поняла меня? — оборотень наклонился и чмокнул в нос.
— Поцелуй меня, — неожиданно попросила. В этом не было ничего необычного, в сексуальной жизни у нас была полная гармония. Я не видела смысла отказывать оборотню в интимных ласках, потому что мне очень нравилось заниматься с ним любовью. Только вот сама делала первый шаг очень редко, а уж просить… Но в данный момент хотелось, чтобы оборотень не просто обнимал…
Глава 13
Полтора месяца спустя
Сидела на собственном рабочем столе и целовалась с этим ненормальным оборотнем. И ведь не скажешь, что у меня дел невпроворот, просто не поймет и не оценит. Впрочем, не очень-то и хотелось.
Оборотень стал для меня чем-то вроде дозы наркотического вещества, на которое я плотно подсела. Вроде бы понимаешь, что плохо и вредно, а отказаться не хватает сил.
