— До свидания. Буду ждать вашего звонка, Владлена Юрьевна.
Закрыла за мужчиной дверь, прошла на кухню и сделала кофе себе. Поставила телефон на зарядку. Мне требовалось позвонить матери. Вернулась за стол и села изучать документы. Оборотень не обманул, я стала богаче на десять миллионов рублей. Вернее, на восемь миллионов семьсот тысяч, так как мне придется с этой суммы заплатить налоги в размере тринадцати процентов. Ужасная сумма!
Что ж, Лукрецкий оказался невероятно щедрым. Целое состояние. Машина и квартире в перспективе. Судя по всему, могла выбрать любую. Но какой же он трус и мерзавец! Прислал юриста, а сам явиться не подумал.
Меня волновал единственный вопрос: почему?
Надоела? Создала много проблем?
А как же его слова о том, что не отпустит… жить без меня не сможет… и прочее, что он мне твердил на протяжении полутора месяцев?
Потянулась к чуть смятому листку, а я даже не заметила, что успела сотворить с ним, и снова перечитала письмо.
Чертов кобель! Бесчувственная сволочь! Скотина! Желание он исполняет… а меня он спросил? Как же! Паршивая шавка!
Я злилась, опять злилась. Злость стала моим верным спутником за последние дни. Дни, которые провела, как пленница.
Лукрецкий подарил желанную свободу, обещал, что в ближайшее время не увижу его самодовольную рожу… Но я теперь вовсе не была уверена, что меня так уж обрадовала обретенная свобода и уж точно в данный момент с удовольствием вцепилась в наглое лицо и расцарапала бы его так, что ни одна регенерация не помогла.
Рожать ребенка и растить в одиночестве — для меня точно не в этом заключалось счастье. А уж отдавать собственного сына или дочь — за это придушить шелудивого пса мало!
Мобильный телефон уже немного зарядился. Я даже включила телефон и теперь смотрела на чуть потухший экран. Позвонить — не позвонить? Решила, что пока не поняла, что мне нужно от Лукрецкого, звонить ему не стоит. Во всяком случае, сегодня вечером точно. И завтра, может быть…
Существовала вероятность, что именно этого оборотень ждал. Чтобы пришла к нему сама, как он хотел в начале наших отношений, и униженно просила принять сама. Если ждет — не дождется. В ближайшие дни так точно!
Набрала номер матери. Один гудок, второй… на пятом вызов был принят.
— Влада, дочка! — охнула мама. — Как ты? Где ты? С тобой все хорошо? — родственница продолжала сыпать вопросами. — Когда я узнала… меня просто не пустили к тебе.
— Погоди, мам. Со мной все хорошо. Я в городской квартире альфы. Что ты там узнала?
— То, что сделала Инга.
— А где она?
— Дома. Под домашним арестом, — шепотом сообщила мать. Это что тайна?
— Не хочешь встретиться? Может, кофе выпьем? — предложила. Правда, я не была уверена, что мне можно выходить. Да, ключи от квартиры лежали передо мной, но я еще не пробовала так называемую свободу на вкус. Вполне возможно, мне не дадут выйти из подъезда. Сексуально озабоченный псих на все способен, ведь продержал меня несколько дней взаперти и в неведении. — Поговорим?
— Я не могу, — замялась мама.
— Почему?
— Мне запрещено.
— Не поняла, — опешила.
— Степан запретил нам видеться, — еще тише произнесла мама.
— Разговаривать тоже?
— Об этом он ничего не говорил, — она явно ушла от ответа, похоже, запрет касался любого общения со мной. И Лукрецкому теперь не нажалуешься. Проклятые оборотни! Возможно, неплохо, что мне удалось вовремя избавиться от своего волка. Еще бы вытащить мать.
— А как ты сама? Как твое здоровье?
— Все хорошо, милая. Давай, созвонимся на днях?
— Хорошо, — мама не дослушала, сбросив вызов. — Пока, — сказала уже коротким гудкам. Стало обидно. Похоже, только что лишилась еще одного близкого человека. Ингу из ближнего круга вычеркнула в первый же день, неважно виновата она или ее заставили. Доверять ей не смогу никогда.
Интересно, это Лукрецкий надавил на семью Васиных или инициатива самого Степана Валентиновича?
Я все-таки дождалась, когда мой ужин будет готов. Уныло поковыряла индейку и овощи. Съела совсем немного. Не ради себя, ради малыша. Ребенок не виноват, что у меня окончательно испортилось настроение. После кое-как привела себя в порядок. Надела джинсы, футболку и бесформенный кардиган. Телефон к этому времени зарядился почти на шестьдесят процентов.
Взяла с собой немного денег, телефон, права и ключи от машины. Я очень давно не ездила за рулем. И если сейчас получится выбраться из дома, хотела просто прокатиться по городу. Вождение помогало думать, упорядочить думы и принимать верные решения.
К моему удивлению и некоторому раздражению, до конца поверить в то, что оборотень отпустил, так и не смогла, препятствий не возникло. Я почти два часа спокойно каталась по городу, пока мне не надоело.
Домой вернулась, как и планировала, с четким планом действий. Мне необходимо было поговорить с Лукрецким, задать вопросы и получить ответы. А уже после окончательно принять решение, если он, конечно, действительно, предоставил мне свободу. Отчего-то ни на секунду не усомнилась, что оборотень ждет меня и с удовольствием примет назад, стоит только захотеть.
Ложась в постель, поняла, что за эти дни очень успела соскучиться по несносному волку. Мне не хватало секса, потому что привыкла к постоянному удовольствию. Но дело было не только в физической близости, мне не хватало самого мужчины.
У меня сложился план — выждать два-три дня. Но обняв подушку, решила, что тянуть не имело смысла. Прямо с самого утра следовало позвонить Лукрецкому, а если не примет вызов, отправиться в офис или в стаю. В конце концов, подкараулить трусливого оборотня не должно составить труда, даже если меня не пропустят на территорию поселка.
Заснула я довольно быстро. Кажется, мне даже снилось что-то хорошее.
Посреди ночи проснулась от противной ноющей боли в шее. Я не сразу поняла, в чем дело. Думала, опять затекло тело. Стала разминать и массировать, пока не сообразила, что дело в проклятой метке. Как-то сразу вспомнился первый день и разговор о метках…
Первый раз за эти дни не выдержала и разревелась.
Верность истинной пары, которой так кичился оборотень, на поверку оказалась дырявым корытом и не значила абсолютно ничего. Вернее, значила не больше, чем людская.
А ведь верность и преданность, надо заметить, привлекали меня в оборотне очень сильно. Характер и манера обращения с женщиной у Лукрецкого оставляли желать лучшего и требовали долгой и упорной работы по исправлению ошибок.
Метка продолжала ныть еще какое-то время. Спасибо, что недолго. Памятую о сексуальных аппетитах оборотня, могла мучиться и до утра. Только вот теперь спать уже не могла.
Поднялась и приготовила кофе. Вооружилась блокнотом и ручкой и начала писать.
