Почистила зубы сынишке. Старалась, но не уверена, что получилось хотя бы в половину, как положено. Пижамку малыш надевал сам. Симпатичная такая. С поросятами. Надеюсь, покупала не нянька.
— Сказку? — поинтересовалась у сына.
— А можно? — вопрос немного удивил.
— А что тебе обычно рассказывают перед сном?
— Стихи, — грустно поделился малыш. Ответ поразил. Зачем ребенку в два с половиной года поэзия? Развивать хороший вкус? Что-то я совсем не была уверена, что Ирина Петровна читала мальчику, например, сказки Пушкина в стихах.
Пройдясь по комнате сына, поняла, что мои догадки верны. Нянька завалила детскую серьезной литературой. Окончательно добил меня томик Пастернака с закладкой.
— Давай сказку. Хочешь про Красную шапочку? — сын кивнул. Порадовалась, что почти всегда носила при себе мобильный телефон.
Стас очень быстро уснул. Красная шапочка только успела добраться до домика бабушки. Улыбнулась. Несколько минут просто любовалась сынишкой. Красивый он и очень милый. Потом, не удержалась, погладила по волосам и поцеловала в макушку. Я готова была просидеть с ребенком всю ночь, но мне необходимо было объяснить с Лукрецким.
— Она его мать. Она не причинит ему вред, — раздраженно, повысив голос, произнес оборотень. Дверь кабинета оказалась не закрыта. Поэтому я затаивалась, собираясь подслушивать. — Влада, иди сюда, — вздохнула. За три года успела отвыкнуть, что оборотней с их чутким слухом подслушивать крайне проблематично.
— Уснул?
— Да.
— Хорошо. Хотел с тобой поговорить. Как сказал, теперь все вопросы будете обсуждать с моей женой, — нянька недовольно засопела. Скорее всего, она являлась волчицей и поступила так демонстративно, желая показать мне свое отношение к происходящему. Впрочем, я тоже не осталась в стороне:
— Я думаю, мы с вами в скором времени попрощаемся, — улыбнулась. — Теперь я сама буду заниматься воспитанием сына, — неожиданно женщина покраснела.
— Демьян Андреевич?!
— Влада?! — произнесли почти одновременно.
— Отошли ее домой. Сегодня мы в услугах уважаемой Ирины Петровны больше не нуждаемся, — едко произнесла. — Хочу остаться с тобой наедине.
— Влада, ты что творишь? — тихо поинтересовался Лукрецкий, когда за женщиной закрылась дверь.
— А что я творю? — наигранно непонимающе осведомилась.
— Я тебя поддержал, потому что по-другому не мог. Ирина Петровна, — меня потрясло, что оборотень отзывался о женщине с таким уважением. Что-то я не могла вспомнить случая, за исключением моей матери, чтобы альфа к кому-то обращался по имени-отчеству. И то, сдается мне, что уважением к моей родительнице Лукрецкий стал выказывать после того, как почувствовал во мне пару, — мне очень дорога и она искренне любит Стаса. Не обижай ее. Я не прошу любить ее, но отнесись с пониманием.
— Что такого в этой няньке, что ты говоришь о ней, с такой теплотой?
— Она меня вырастила. Не скажу, что отношусь к ней, как к матери. Но как к любимой тебе, пожалуй.
— Ты никогда не рассказывал о ней.
— Тебе не слишком интересовала моя жизнь, — упрек был заслуженным.
— Хорошо, — вздохнула. — Я извинюсь и постараюсь с ней поладить. Я просто приревновала.
— Ох, Влада, — Лукрецкий потянулся ко мне, а я машинально отскочила и выставила руку вперед. — Это конец? — неожиданно грустно произнес оборотень.
— В каком плане? — осторожно спросила. Естественно, не могла не понимать, что с вероятностью в девяносто девять и девять десятых процента альфа имел в виду наш окончательный разрыв. Только вот я так пессимистично настроена не была. Подпускать близко к сердцу в ближайшие месяцы точно не рискнула, но вот уходить никуда не собиралась.
— Собираешься забрать сына и уйти?
— Нет. Ты говорил, что на территории стаи есть несколько пустующих гостевых домиков.
— Да. Ты…
— Нет, — перебила Лукрецкого, — ты, - такое изумление отразилось на лице мужчины. — Сегодня можешь остаться, а завтра я хотела бы, чтобы ты съехал. Можешь навещать сына, когда сочтешь нужным. Запретить не могу и не стала бы. Судя по всему, из тебя получился неплохой отец, — не стала добавлять, что зато муж вышел не просто посредственный, а весьма никчемный. — Я бы не просила тебя, но поломать привычный быт ребенка не хочу, а жить с тобой в одном доме не смогу.
— А мы? — оборотень снова сделал жалкую попытку.
— Дай мне время. Если ты не против, я бы предпочла иногда посещать тебя.
— В каком плане?
— Что ты как маленький? — сделала два шага вперед и коснулась ширинки, чуть погладила и слегка сжала. Мужского достоинство отозвалась на нехитрые ласки незамедлительно.
— Влада?!
— Во-первых, секс просто полезен для здоровья. Во-вторых, я его люблю не меньше тебя. Как любовник ты хорош и весьма. Меня во всем устраиваешь.
— Ты. Собираешься. Мной. Пользоваться? — шок. Кажется, Лукрецкий не мог поверить, что сам это произнес.
— Фу, как грубо. Но да, — отрезала, — что-то вроде того. Я не знаю, сколько мне понадобиться времени, чтобы начать думать о прощении, уже не говорю о чем-то больше. Прости, Ян, это все, что могу предложить на данный момент. Если ты не согласен…
— Согласен, — поспешно перебил меня оборотень. Кивнула и потянулась к ремню. Брякнула пряжка ремня и я позволила подтолкнуть оборотня к рабочему столу.
— Влада?! — Лукрецкий стоял, словно, истукан, не смея дотронуться до меня.
— Что ты сделал с моим рестораном?
— Ничего.
— Хорошо, — в ближайшие несколько месяцев о работе не было речи, я собиралась все свое время посвящать общению с сыном. Но прекрасно знала себя, рано или поздно мне захочется чего-то большего. Возможно, присмотреться к Ирине Петровне не такая плохая идея. Мне все равно понадобится помощь с ребенком. — Что ты застыл? — недовольно поинтересовалась. — Хочу тебя. Мне необходимо успокоиться. Слишком много эмоций, — очень часто мужчины используют секс в качестве расслабляющего средства, решила тоже попробовать. Как-то закатывать истерики не хотелась, а сорваться могла в любой момент.
— Может, поднимемся в спальню? — предложил оборотень.
— Нет, — покачала головой, — просто сними штаны и трахни меня…
"… и привыкай, что тебя используют", — мысленно закончила про себя. Сейчас испытывала к этому мужчине двоякое чувство. Странное чувство — ненавидеть и искать утешение в одном мужчине одновременно. Трахаться с ним могла и хотела, а вот заниматься любовью была не способна и не уверена, что когда-нибудь снова смогу.
Глава 17
— Мне завтра необходимо вернуться домой, — с сомнением теперь могла называть мою квартирку домом. Дома уже почти лишилась, а новый до сих пор не обрела. Не чувствовала себя в коттедже Лукрецкого дома. По-хорошему, стоило предложить оборотню построить для меня новый дом.
