— Переставай дурить, — мужчина выключил воду, а затем наклонился и поднял меня на руки.
— Нет.
Никогда прежде мне не приходилось испытывать адскую боль от неудовлетворенного желания. Впрочем, я, вообще, считала, что это скорее миф, придумка для придания более выразительного окраса книжной любовной сцены. Но сейчас, уложенная на простынь и позволившая себя раздеть, готова была застонать в голос, чтобы унять адскую агонию.
Лукрецкий не позволил мне самой хоть как-то успокоить дикое возбуждение, сцепил запястья и завел за голову.
— Что же ты такая упрямая? — в голосе мужчины послышались нотки досады, он легонько приласкал грудь кончиками пальцев и спустился ниже, а я выгнулась дугой, устремляясь вслед за пальцами. Пытаясь сделать прикосновение более существенным. — Скажи мне: «Да!», Влада, — прошептал он и, склонившись, провел языком по шее.
— Нет.
— Зачем ты себя мучаешь? — он пробежался пальцами по бедру, я в очередной раз обматерила его. Но когда палец наполовину погрузился внутрь меня, подняла бедра вверх. — Влада, скажи: «Да!». Это ведь так просто, хорошая моя.
— Нет.
Теперь Лукрецкий действовал жестко, если не сказать, жестоко. Он делал все, чтобы довести меня до оргазма и оставить балансировать на самом крае. Чуть успокоить легкими поглаживаниями и невесомыми поцелуями и опять начать сначала…
Я любила и с радостью принимала подобные эротические игры. Они дарили невероятно яркие эмоции и ощущения. Только вот в обычном состоянии меня не сопровождала боль. А с некоторых пор боль стала моим неизменным спутником, теперь каждое, даже самое легкое прикосновение приносило с собой мучительную агонию. Настоящая пытка. Тебя, словно, медленно поджаривают на огромной раскаленной сковороде.
— Ян, — в очередной раз простонала. — Ян, пожалуйста.
Ненавидела свое незамутненное сознание. Мне было бы намного легче, если бы смогла закрыть глаза и представить на месте Лукрецкого Игоря. Но нет, даже закрыв глаза, перед мысленным взором возникал образ этого подонка.
— Это «Да», Влада?
— Нет.
— Мы можем играть в эту игру довольно долго.
— Да, — в какой-то момент не выдержала. Не знаю, сколько прошло времени с моего приезда к Лукрецкому. Возможно, десять-пятнадцать минут. Возможно, больше часа. Мне уже было наплевать на все, только бы утолить эту чертову неутихающую плотскую жажду.
Казалось, только этого мужчина ждал. Мои руки моментально освободили. Я лишь успела поднести руку к лону, чтобы подарить себе разрядку, а Лукрецкий уже стащил штаны и улегся рядом.
— Не хулигань, — приказал он, накрывая мое тело своим.
Облокотившись на локтях, он навис сверху. Обхватив руками мое лицо, заставил посмотреть на себя:
— Будет больно, детка, — непонимающе уставилась на него, когда почувствовала, как в меня легко погружается член.
Какая боль? Вы о чем? Я облегченно застонала. Никогда не думала, что так буду желать чужого проникновения.
— Твою мать, Влада! — негодующе заорал Лукрецкий, сильнее стискивая лицо в ладонях. А вот теперь стало, действительно, больно. — С кем ты сейчас? С кем?! — взъярился он. — Отвечай!
— С тобой, — слова лишь соскользнули с губ, как меня выгнуло от боли, и я закричала, срывая голос. Такой адской боли испытывать еще не приходилось. Меня, словно, резали без наркоза. Нет, погрузили целиком в чан с кипящей водой. Воткнули сотни, тысячи тонких иголок разом. На теле не осталось ни одного миллиметра, который бы не пылал, не горел, не колол… Если несколько секунд назад тело ломило, то сейчас его разрывало, будто бы, при четвертовании.
— Тихо, тихо, — пытался успокоить Демьян, а мне на лицо упало несколько капель пота. — Сейчас пройдет, — мужчина не соврал, отпустило также внезапно, как и накатило. Боль длилась сущие мгновения. Мгновения, показавшиеся мне вечностью.
Открыла глаза и как-то сразу поняла, что не одной мне было больно. Все лицо Лукрецкого было покрыто испариной, а капли пота продолжали медленно капать на меня.
— Что. Это. Было? — с трудом произнесла. Уже отпустило, но я все еще чувствовала отголоски боли. Ответом мужчина не удостоил, начав двигаться.
Мне хватило несколько секунд, чтобы получить разрядку, настолько сильно я была возбуждена. Впрочем, Лукрецкий последовал за мной почти сразу.
— Моя!
Чуть отдышавшись, очень быстро поняла, что только что натворила. Переспала с каким — то придурком. Ладно бы еще этого хотела. Нет, не спорю, Лукрецкий — привлекательный мужчина и если бы не было Игоря и Инги. Вот это чертово «если бы» меня взбесило. Я очень трепетно относилась к верности. Сейчас шла речь не о физической, хотя и о ней тоже. То, что меня заставила совершить эта сволочь, раззадорило неимоверно. Обвиняла во все Лукрецкого. Не представляла, каким образом, но он меня заставил. Вроде бы ничего не ела и не пила, а дикое возбуждение испытала. Это было воздействие, вот в чем была уверена. Неожиданно вспомнилось еще кое-что. Я. Он. Парковка перед спортивным клубом. Что-то похожее на гипноз. Я бы сама никогда посреди ночи не поехала к клиенту, слишком была разумна для этого. Вот же скотина! Только сейчас мне было не до выяснений, хотелось одеться и как можно скорее покинуть чересчур гостеприимного несостоявшегося клиента.
— Теперь ты моя! — довольно заявил этот придурок, а я озверела окончательно.
— Слезь с меня, — прошипела, вкладывая в слова всю злость и негодование. Мне бы сейчас позавидовало любое пресмыкающееся. Непонятно откуда только силы нашлись. Смогла оттолкнуть от себя этого козла и сесть на постели. А Лукрецкому хоть бы хрен. Вместо того, чтобы заволноваться или хоть как-то адекватно отреагировать на взъяренную девушку, он нагнулся и поцеловал меня в плечо.
Замахнулась, но он поймал за руку и поцеловал в ладошку.
— А вот этого делать не надо, — как-то слишком дружелюбно произнес Лукрецкий.
— Отвали от меня! — попыталась отпихнуть от себя это животное и подняться.
— Не выйдет, Влада, — примирительно произнес он, — и мы еще не закончили, — мужчина толкнул и легко уронил меня на постель. — Ты ведь не думала, что все закончилось, моя девочка?
— Отвали! — снова попыталась освободиться от ненавистных объятий, добилась лишь того, что мои руки снова поймали и завели за голову.
— Тебе не удастся теперь от меня избавиться, — хмыкнул он. — Думал, заняться с тобой любовью, — несколько быстрых поцелуев в шею превратились в один глубокий. Кажется, с утра у меня будет знатный засос, — и дать немного отдохнуть. Но, видимо, придется поговорить прямо сейчас. Если отпущу, будешь вести себя смирно? — он огладил свободной рукой контуры моего тела и опустил руку к лону.
— Буду, только перестань меня лапать. Противно!
— Ты ведь врешь и течешь для меня! — непроизвольно выгнулась, когда сразу несколько пальцев легко погрузились внутрь меня.
