– Или бессовестного слугу какого-то гостя, – добавил Матиас.
– Да, но все-таки, господин Граф, можно ли продать гравюру за приличную сумму?
– Весь комплект стоит действительно порядочно, если, конечно, вы сочтете таковой сумму от семидесяти пяти до ста франков, – улыбнулся Граф. – Правда, это только мои предположения.
– Да уж, порядочная сумма. – Матиас Одемар ехидно ухмыльнулся.
– Одна гравюра этого не стоит. Я бы сказал, что много дешевле, или даже вообще ничего.
Молодой Карсон поспешил внести свою лепту в разговор:
– Я знаю парня, который оклеил ими комнату.
– Чем оклеил? – Беата искренне удивилась.
– Старыми портретами и видами. Покупал по пять раппенов за штуку и наклеивал. Очень мило и неожиданно.
– В Витчерхиире никогда не было обоев. – Матиас снова улыбнулся. – Но мы можем налепить на стены некоторые старые указы и документы.
– Нет, – запротестовала госпожа Одемар, закрывая глаза. – Я знаю, как поступить со старыми бумагами! Выбросим их, и все!
Граф изобразил притворный ужас.
Одемар содрогнулся.
Матиас сочувственно покачал головой, как бы предлагая всем извинить глупую шалунью.
Беата очень серьезно произнесла:
– Я хотела бы вернуть эту картинку. Хотела бы, чтобы господин Граф сосредоточился на этом. – Она внимательно посмотрела на гостя. – И тогда вы получите все, что захотите, не так ли, отец? Возможно, первое издание чего-нибудь, хранящегося в Витчерхиире.
Граф, покидая уютное кресло, сказал, что если им попадется Рабле, которого он ищет, это его удовлетворит.
– Какого Рабле? – Беата поднялась с дивана, когда встали мужчины.
– С репродукциями Гарни.
– Пугающее сочетание, – заметил Матиас.
– Но ведь это превращает текст в послание!
Все расхохотались, кроме Карсона и Леона Одемара.
Граф взял руку госпожу Одемар.
– Как мило с вашей стороны было позволить мне прийти и увидеться с вами, – сказал он.
– Я прошу, чтобы вы зашли к нам снова!
– Непременно зайду.
Граф взял «Росхальде» и поклонился госпоже Гаст. Та в ответ опустила глаза, Карсон кивнул, Леон неопределенно дернул головой. Остальные вместе с гостем вышли из комнаты на верхнюю площадку лестницы.
– Я провожу вас, – предложил Матиас. – Мы сэкономим силы старика Анри.
– Да, его стоит поберечь, – улыбнулась Беата, взяв отца под руку. – Где мы еще найдем такого же?
– Жестокое дитя! – Матиас благожелательно посмотрел на племянницу.
– Она не пользуется жаргоном, по крайней мере, дома. Для нас, широко его применяющих, очень неудобно.
Одемар запротестовал:
– Я надеюсь, что господин Граф понимает ваше своеобразное чувство юмора. Да и Беаты тоже.
– Уверена: он понимает, – неожиданно серьезно проговорила девушка.
Они попрощались с гостем и остались стоять на площадке, а Граф спустился по лестнице в сопровождении Матиаса Одемара.
– Не смею вас задерживать. Я могу и сам найти шляпу и пальто, – проговорил Граф.
– Конечно. Но это всего лишь маленький обман. Я хотел бы поговорить с вами. – Матиас быстро посмотрел через плечо – взгляд его казался достаточно проницательным, особенно при всех его шутовских манерах. – У вас найдется четверть часа?
– Конечно.
– Я обращаюсь к вам от своего имени и не хочу, чтобы остальные знали о нашем разговоре. Не пройти ли нам в библиотеку? Теперь они просидят наверху до самого чая.
– Мне надо взять книги, – сообщил Граф.
В молчании они достигли нижнего коридора, и Матиас повернул в его неосвещенную часть, но Граф, остановившись, тихонько сказал:
– Извините за предложение. Уж раз они думают, что я ушел, не следует ли из стратегических соображений хлопнуть дверью?
Матиас, очень похожий на старого клоуна в своем широком поношенном пиджаке – руки по локоть в карманах, – замер. Он казался удивленным.
– Я просто дитя в руках специалиста. Хлопните.
Граф так и сделал. А затем очень серьезно добавил:
– А еще мне стоит надеть пальто и шляпу. Теперь, если кто-то встретится нам, я смогу сказать, что позабыл одну вещь, и вы меня впустили снова.
Матиас просиял.
– Вижу, что зашел в нужный магазин: сочетание ума и хитрости, предполагаемая ловкость и интеллект, в котором я уже уверен, – эти ваши качества дарят мне надежду на благоприятный исход дела.
Болтая подобным образом, он открыл дверь под лестницей, и среди множества другой верхней одежды. Граф нашел свои вещи. Затем мужчины вновь вышли в коридор и направились в библиотеку. Граф, положив на длинный стол сверток с книгами и бросив сверху пальто, шляпу и роман, повернулся к Матиасу.
– Итак, какую услугу я могу вам оказать?
– Речь идет о потерянной гравюре Витчерхиира, господин Граф. Удивительная загадка. Давайте сядем и займемся ею.
– Что ж… – Граф окинул взглядом широкий дверной проем, через который они вошли, и, улыбаясь, встал возле левого косяка. Заметив недоумение Матиаса, он любезно предложил: – Вы садитесь, а я буду посматривать.
– Даю слово!
– Неужели вас не беспокоит мысль о любопытных ушах?
– Нас не станут подслушивать, господин Граф. Никому и в голову не придет, что мне есть о чем рассказать. Только Беата догадывается о моих подозрениях, но и она не представляет худших из них.
– Ну, что ж, призовем на помощь логику: если у вас есть подозрения, значит, должен быть по крайней мере один подозреваемый; а у подозреваемого – если вы правы – совесть нечиста! Я останусь в дверях – мне здесь удобно, – если это устраивает вас.
– Знаете, я как-то привык видеть собеседника в кресле напротив камина. Но препираться с вами сейчас крайне неразумно… Я хочу обратиться к вам за помощью.
Матиас решительно подвинул кресло к двери и поудобнее устроился в нем…
Глава 6
Обитатели дома разделились
В камине мерцали красные и оранжево-желтые огоньки головешек. Матиас Одемар довольно долго рассматривал их, а потом, видимо, отбросив какие-то сомнения, перевел взгляд на Графа. Наконец он заговорил:
– Я надеюсь, что этот маленький экспромт способен обернуться деловым предложением, а иначе я не рискнул бы тратить ваше время на пустую болтовню.
– Всегда рад помочь. Все, что в моих силах.
– Я сам, конечно, вообще не располагаю деньгами. Я нищий, одежда на моих плечах и мелочь в карманах принадлежат моему кузену Фридриху. Вы оцените его деликатную натуру, если я скажу, что никто из нас никогда не думает об обязательствах. Но оплатить ваш несомненно высокий гонорар я не в состоянии. Однако, если вы согласитесь помочь мне, вам непременно заплатит Беата.
