— Без сомнения. Но этот эрикрисс превзошел всех прочих. Хронос развивался постепенно. Философ, махинатор, пророк. Под влиянием эриада, заполнившего его сознание, он тут же ушел в тень, предоставив лидерство в компании другим. Гадкий был тип. Переход темного предела Кидом в Обсидиановом Городе оказался весьма удачен для него. Это позволило ему укрепить свой авторитет не только в команде, но и среди многих людей. Более того, — бессмертие. Ник погиб в аномалии и переродился Хроносом. Проиграл бой обезумевшему Киду в городе Эха, но тогда же возродился. Он умирал и после. Но его разум и душа неизменно возвращались в материальные миры. Главной целью Хроноса стало полное разобщение всех людей. В его руках собирались такие энергии, каких Кид и не касался. Но в отличие от своего соперника железный пророк был один. И это обеспечило Хроносу последнее поражение в день объединения Символов.
Сойер молчал. Дрожащий взгляд его застывших глаз словно насквозь просекал историю, выуживая из прошлого сцены, которые связаны с теперешним разговором. И в его уме уже начала складываться ужасающая догадка.
— И, конечно, страннее Хроноса мог быть только сам Кид, — аккуратно продолжила Эйн, подводя итог предыстории. — «Чтобы не дать ему разбить миры, нельзя позволить Хроносу вернуться», — сказал Кид после Бескровной войны. — «Чтобы не дать Хроносу вернуться, нужно, чтобы он оставался разбитым». Возможно, именно эти слова как-то объяснят то… что именно часть тела Хроноса Кид пожертвовал своему новому другу как правую руку.
— Протез! — чуть громче воскликнул Сойер. Но, тут же оглянувшись, продолжил полушепотом. — Протез Однорукого — рука самого Хроноса?!
— Да, — после небольшой паузы продолжила Эйн. Словно растягивая раскрывшуюся интригу, хозяйка с удовлетворением заметила, что многие ученики, зевая и потягиваясь, начали расходиться по комнатам. — Мы все знали, что носит на правом плече Рэн. И, думается, еще и поэтому Кид не отпускал его от себя ни на день. Разве что, когда не уединялся в своем доме с семьей. Об этом прознали и в Обителях. Обсерватории позволяли замечать детали и менее заметные. Думаю, ты можешь представить их панику, когда стало известно, что деталь страшнейшего для их учения врага, используется каким-то доходягой и бандитом. Конечно, они не могли проигнорировать это и не попытаться узнать привычным способом, является ли это чудовищное недоразумение волей Ануэ. Этим и объясняются целых три охотника, отправленных под бок Киду Айжену к его ближайшему другу. Каждый из нас знал о возможной угрозе. Кроме, наверное, самого Рэна. За всю свою жизнь он ни разу не использовал протез и в треть возможностей Хроноса. И даже не задумывался, в чем его особенность.
— То есть сам Рэн не знает, что Кид установил на него темнейшую реликвию прошлого?
— Я не берусь говорить наверняка. Но мне кажется, что нет. Удивительно, но по какой-то неведомой логике план Кида сработал. Рэн оставался собой, а Хронос не возвращался. И вот, вчера мой старый, умерший девять лет назад приятель, приходит ко мне на порог. И рассказывает удивительную историю о том, что после смерти его разум сохранился в Потоке и смог самостоятельно вернуться, расколов собственную душу. Понимаешь ведь?
— Сила Хроноса? — Сойеру все тяжелее было сохранять спокойствие. Было видно, как праведное возмущение бурлит в нем. Но парень, скрепя зубами, пытался сохранить контроль над своими эмоциями. Эйн удовлетворенно улыбнулась. — Расколол душу? Его душа… осколок души… Эрния! Они же так похожи внешне! Он влил часть своей сущности в бастард!.
— Символично, верно? В свой любимый меч. Он, опять же, был очень удивлен, когда, возродившись, обнаружил вместо своего любимого меча пятнадцатилетнюю девочку — вылитую дочь, которой никогда не было. — Эйн, наконец, приблизилась к арке и остановилась. — По нему видно, что он явно мирится с такой концепцией оружия. Он не был готов еще о ком-то заботиться. И продолжает воспринимать осколок своей души, как свой любимый меч, как резонатор собственного сочинения. Грубый и не сбалансированный, кстати. А, между тем, Эрния явно растет. Внутри. Осколок его души развивается постепенно, в ней проклевываются абсолютно независимые мысли, чувства и эмоции…
— Чьи? — неуверенно поинтересовался Сойер.
— Я не знаю, — Эйн небрежно мотнула головой. — Что еще за тайны и возможности скрыты в руке самого Хроноса? Все это одна путанная загадка и…
Голос Эйн оборвало красное зарево, поднявшееся над стенами внутреннего двора. Со стороны главного входа донесся сотрясающий весь остров удар. Спустя секунду искаженными волнами дошли крики, гул взрыва и мощный тепловой хвост. Эйн мгновенно сорвалась в сторону взрыва. Растерявшийся Сойер с опозданием поспешил следом. Ученики во дворе испуганно повставали со своих мест, бросая взгляды на яркие огненные пятна. Алые всполохи зарницами заиграли на облаках, окружающих Гильдию.
Пройдя через два зеркала, Эйн выпрыгнула в холле, и в лицо ей мгновенно ударил пышущий жар. Обломки обрушенного потолка разбили убранство внутренних помещений и покрылись гудящим красным пламенем. Одним взмахом руки гилдмастер отогнала стихийную массу прочь, и ее взору открылись тела не успевших убежать учеников. Несколько парней и девушек разбитыми образами выделялись под завалами, и в их крови отражались скачущие блики дикого огня.
— А на что вам было дано расписание, маленькие придурки?! — с нескрываемым сожалением прошептала Эйн.
Сквозь пелену черного дыма проглядывалась одинокая искорка, стремительно приближающаяся к летающему острову. Эйн хватило секунды, чтобы разглядеть в точке истребитель Альянса. Одинокая машина быстро приближалась, периодически меняя форму.
Хозяйка Гильдии резким движением раскрыла в руке белый призрачный констракт. Подчинившиеся ей языки пламени замедлились в несколько раз, мгновенно развеяв жар. Женщина устремилась вперед, между ними, и вслед за ней из зеркал последовали стражи Гильдии и старшие ученики.
— Госпожа! Эйн! Что случилось? — воскликнул появившийся рядом высокий юноша в пластичной броне. В синеватых глазах искрами энтэссенса сияла решительность.
— Фит, немедленно уведи всех малолеток в нижние помещения! Найди Кони — пусть займется раненными со своей командой!
Отдав приказы на ходу, Эйн заняла центральное место в строю, мгновенно собравшемся на границе парадной платформы. Молодые энтэссеры раскрывали источники и распускали энергии, готовые дать бой врагу. Сойер, найдя свое место чуть позади, поднял на приближающуюся машину свое ружье. Истребитель продолжал приближаться по прямой.
— Машина Ай-Зур? — напряженно произнес он. — Всего одна?
— Значит, это особенная машина Ай-Зур, — озлобленно произнесла Эйн. — И поверь мне: лучше бы уж их была сотня. Если посылают всего одну, значит, нас ждет нечто особо неприятное. И как я могла проворонить его? На кой эрид столько охранных контсрактов по мериметру? Энергию на фронт! — резко повысив голос, скомандовала гилдмастер. — Вертикальные массы! Защитный слой ставь!
В этот же момент истребитель издал дрожащий стрекочущий звук. На обороняющихся хлынул дождь тяжелых красных зарядов. Машина продолжала идти на сближение, оставаясь прекрасной мишенью, чем Сойер решил воспользоваться незамедлительно и спустил курок своего ружья. Синий искрящийся заряд взмыл вверх и мигом настиг врага.
