– Почему вы не можете уйти прямо сейчас?
Антонио отступил подальше от окна и посмотрел на экран своего мобильного, который снова принялся трезвонить.
– На улице собралась слишком большая толпа.
– Люди любят своего кронпринца и будут рады вас увидеть.
– Я сейчас не готов к подобной встрече. – Он быстро набрал и отправил текстовое сообщение.
– Потому что вы не в привычном темно-синем костюме? – В спортивной одежде он казался моложе и доступнее, чем в официальном наряде. Проще говоря, он выглядел невероятно привлекательно. – Принц в свободное от государственных обязанностей время…
От его взгляда слова застряли у нее в горле. Она наконец-то уразумела причину его нежелания уйти.
– Вы не хотите быть замеченным здесь, – сказала она. – Со мной.
Он не ответил, да это и не требовалось. Белла была права: он не желает быть замеченным рядом с ней, она может запятнать его репутацию. Осознание этого было болезненно. Никто – ни коллеги по танцевальному цеху, ни бывший парень, ни ее отец – не хотел признавать своей с нею связи. Лишь падкие до сиюминутной славы в Интернете люди старались засветиться в ее обществе. Подобно ей, кронпринц Антонио Де Сантис родился знаменитым, но его известность была легитимной, а ее – нет.
– Полагаете, ваша репутация будет погублена, если вас заметят выходящим из моего клуба ранним утром? – Голос ее дрогнул, и она резко вдохнула. – Возможно, с точностью до наоборот – она укрепится.
Он по-прежнему хранил молчание, но его манера поведения изменилась. Даже в тренировочной одежде он остается главой государства. Окружающая его королевская аура непроницаема. Гнев Беллы нарастал. Антонио прекрасно защищен, в отличие от нее.
– Никто не поверит неподобающим слухам о вас. Но что насчет меня? – Она горько рассмеялась. – Я же лисица, да? Однако даже коварной малышке Белле Санчес не по силам поймать принца Антонио в свои сети…
Именно в этом он совсем недавно ее обвинял и был прав. Смехотворна сама мысль о подобном.
Уязвленная, она шагнула к нему и выпалила первое, что пришло в голову:
– Не понимаю, отчего вы так переживаете? Вас нельзя ввести в искушение, не правда ли? Вы ведь бесстрастный принц. – Она не обратила внимания ни на то, как внезапно он нахмурился, ни на то, как сильно сжал челюсти. – Ваше полное отрицание любой интимной близости есть не что иное, как трусость.
Точно так же, как и намерение прятаться в ее клубе в течение нескольких часов.
– Потрудитесь объяснить, – холодно произнес он, чеканя каждое слово. – Разве это не свидетельство самоконтроля?
В его глазах сверкал опасный огонь, но Белле было слишком больно, чтобы замолчать, поэтому она продолжила свою обличительную речь.
– Возможно, вы боитесь, что, начав однажды, уже не сможете остановиться.
Он ничего не ответил.
– Любой может лишиться контроля в определенных обстоятельствах, – язвительно заметила она. С тех пор как открыла клуб, она каждую ночь наблюдает примеры этому. Люди слетают с катушек.
– Только не я, – наконец вымолвил Антонио.
– Потому что вы робот? – фыркнула она. – Нет, вы всего лишь принц и не наделены сверхспособностями.
Резкий шепот Антонио нарушил воцарившееся ненадолго молчание:
– Хотите, чтобы я доказал обратное?
Ни единый мускул не дрогнул на его лице, но комната вдруг словно уменьшилась в размерах. Едва заметное изменение тона его голоса и потемневшие глаза мгновенно насторожили ее. Его гнев сменился чем-то еще. Чем-то куда более опасным.
– Вам не нужно ничего мне доказывать.
– Неужели? И позволить вам осуждать меня?
– Вы осудили меня, прежде чем переступили мой порог. А беспокоясь о том, как бы вас не увидели в моем обществе, ведете себя точно так же, как и все прочие.
– Вы во многом заблуждаетесь. – Он нахмурился. – Я не робот. И сверхспособностей у меня нет. Но контроля я никогда не теряю, Белла.
Он подошел к ней вплотную, нависнув над ней.
– Я не могу начать, – проговорил он с холодной властностью, – а затем остановиться.
– Что начать? – с вызовом уточнила она.
– Вы Белла Санчес, – со значением произнес он. – Поцелуи и обожание составляют смысл вашей жизни.
То был болезненный удар. Репутация матери запятнала и ее собственную. Мужчины считали, что раз Белла унаследовала черты внешности матери, то наделена и ее умениями. Но Мадлен бросили все ее любовники. Частично поэтому Белла отказывалась сближаться с любым представителем сильного пола, которому доставало наглости сделать ей подобное предложение. Она всегда оставалась непоколебимой. Всегда.
– Что, если я вовсе не жажду ваших поцелуев?! – воскликнула она, принуждая себя оставаться на месте, хотя внутренний голос велел спасаться бегством.
– Неужели? – Он рассмеялся низким, сексуальным смехом. Его улыбка растаяла, и он на шаг сократил расстояние между ними, пристально глядя на нее своими светло-голубыми глазами. – Вы очень красивы.
В его голосе звучала хрипотца. Беллу омыло волной жара, и она смутилась еще больше.
– Красота – не главное в жизни, – возразила она.
Глянцевые журналы и пластические хирурги с ней ни за что бы не согласились, но Белла знала правду. Со временем красота увядает.
– Верно, – мягко согласился он.
Воздух вдруг сделался более плотным, и Белле захотелось сбежать. Она знала, что ничего не почувствует, даже если Антонио ее поцелует. Как обычно. В этом все дело. На самом деле она не была сладострастной сиреной, роль которой приписывала ей молва. Не пройдет и десяти секунд, как он догадается о ее фригидности. Она сжала зубы, злясь из-за того, что придется пережить это унижение.
– Что ж, продолжайте, – произнесла она с вызовом. – Тогда увидите, что случится.
– Хорошенькое приглашение, – насмешливо заметил Антонио.
– Вы тоже не корчитесь в агонии необузданной страсти.
– Необузданная страсть надо мною не властна, не забыли? – Он окинул ее внимательным взглядом. – Поэтому вам не удастся вскружить мне голову.
– Я никому не собираюсь кружить голову, – парировала она. – А некоторым людям следует научиться отвечать за свои поступки.
Белле хотелось просто жить. Выбирая своей стезей балет, она не думала, что он наложит серьезный отпечаток на ее личную жизнь. Реальность оказалась жестокой, и теперь Белле оставалось лишь искать пути к отступлению.
– Верно сказано. – Антонио обхватил ее руками за талию, но между их телами оставалось расстояние добрых два дюйма. Такая позиция идеальна для официального танца, но они ведь не в бальном зале, а рядом с ее крошечной спальней.
