– Тогда отпусти меня… – с надеждой подняв на него заплаканное лицо, обессиленно попросила я, едва слышно прошептав: – Прошу… Пожалуйста…
– Нет! – равнодушно отрезал хозяин жизни и многозначительно посмотрел на дверь. – Хлыст все еще лежит в спальне, и не заставляй меня исполнить наказание, не в твоем и так слабом состоянии.
"Вот оно что… Он не выпорол тебя не потому, что пожалел или любил, а потому, что не хотел проблем со своей личной игрушкой! Зачем ему лишние траты на больницу? Он лучше просто отложит наказание…" – "подбодрил" внутренний голос, но я все же решила еще раз испытать удачу:
– Прошу тебя… Раз тебе все равно, с кем спать, опусти меня. Красивых и согласных на все девушек много! Тебе же нет дела до моих эмоций к тебе, значит, меня может заменить любая шлю… Даяна. Пусть она живет здесь, но не я! – с каждым словом голос все больше срывался на крик, будто я не замечала закипающей внутри Роберта ярости.
Я замолчала, когда он резко встал, откинул лежащий открытый ноутбук рукой на пол и быстро зашагал ко мне.
Все произошло так резко и быстро, что я буквально ничего не успела осознать: одна его рука подняла меня, а другая сдавила за горло. Не могу сказать, что мужчина мог так задушить меня, хватка была довольно слабой, но достаточной, чтобы перепугать меня и заставить успокоиться, замолчать, начиная перепуганно хватать воздух ртом:
– Послушай меня очень внимательно, так как два раза я повторять не собираюсь! – чеканя каждое слово, сказал мужчина и после небольшой паузы продолжил: – Я не терплю неповиновения, особенно от женщин. Я щадил твою детскую психику до этого, но, видимо, не стоило, так как жизнь тебя ничему не учит. Жить ты тут будешь ровно месяц – не обсуждается! Раз тебе нужна ясность в отношениях: каждый день ты должна быть в десять утра в моем кабинете с чашкой кофе на подносе, после чего я отымею тебя сзади, и, не считая обеднего отчета, не хочу тебя видеть целый день, только если не приближается конец света или не перестали работать телефоны! Выходить и спускаться с этого этажа тебе запрещено, приходить к тебе может кто угодно после проверки охраны, естественно, – не обсуждается! За любое неповиновение – плеть – не обсуждается! – Роберт сильнее надавил на мое горло пальцами и обманчиво спокойно прошептал: – А сейчас ты уходишь в свою комнату и не показываешься до завтрашнего утра.
Ослабив хватку, он подтолкнул меня по направлению к выходу и выжидающе сомкнул руки на груди.
Не знаю, откуда взялись силы, но мне удалось как-то доплестись до комнаты, послав перед этим мужчине прощальный, полный ненависти и непонимания взгляд.
Даже внутренний голос молчал или отключился, щадя и так избитую морально хозяйку. Мыслей в голове больше не было. Никаких. Я заставила себя закрыть глаза, отключиться на сутки и проснуться новым человеком, ненавидящим Роберта всем сердцем и обещающим себе во что бы то не стало не говорить мужчине "Я тебя люблю".
Утром меня разбудило солнце, которое пробивалось сквозь шевелящуюся от сквозняка гардину, и чьи-то робкие передвижения по комнате. Сперва я испугалась, что это Роберт, но затем смело откинула эту мысль, решив, что он вряд ли ходил бы по комнате на носочках после вчерашнего разговора.
Я была права: худощавая женщина лет шестидесяти в белом костюме перекладывала вещи из многочисленных пакетов с элитными эмблемами в освобожденный от одежды Роберта шкаф.
– Доброе утро, Полина! Меня зовут Галина Семеновна, я Ваша персональная горничная на этот месяц,– женщина по-матерински тепло мне улыбнулась и указала подбородком на поднос с едой, оставленный на столике около постели: – Завтракайте, а через час Вам следует быть на работе. Новая косметика и средства личной гигиены я разложила в ванной. Вся одежда будет в этом шкафу, – женщина кивнула на забитый строгими вещами гардероб и просеменила в выходу. – Если Вам что-то будет нужно, просто нажмите белую кнопку около кровати и я тут же приду.
Сонно покосившись на столик, действительно заметила там едва заметную выпуклость и, тут же выкинув эту ненужную информацию из головы, пошла в душ. Мой организм отчаянно отвергал мысли о Роберте, и не потому, что я такая стойкая, а потому, что вспоминать вчерашний день было не только унизительно, но еще и больно.
Несмотря на то, что проспала я практически сутки, все воспоминания казались настолько острыми, словно все произошло со мной пару минут назад. Так что теперь я пыталась сосредоточиться на подругах и… отце, мысли о котором посещали мою голову чаще и чаще.
Решив не завтракать, по привычке сразу направилась переодеваться и увидела разложенное на кровати черное бесформенное платье, похожее на очень модный… мешок, под которым, не будь у меня длинных волос, нельзя было бы разобрать – парень я или девушка. Я равнодушно открыла белый шкаф, разыскивая там что-то более жизнерадостное, но это оказалось практически невозможно, так как в шкафу было пятьдесят оттенков черного и сто видов невероятно красивого кружевного белья, которое мало меня интересовало.
– Да кому я тут нужна? – депререссивно задала я вопрос пустой комнате и натянула предложенную или, быть может, заказанную гувернанткой одежду.
Косметика тоже вся была в бежевых тонах. Хоть я и не была фанаткой яркого макияжа, но подобный факт добавил градуса общему гнетущему настроению.
Ровно в восемь часов я уже сидела и разбиралась с графиком Роберта на текущий день. В девять утра у него была назначена встреча на другом конце города, и я позвонила ему на корпоративный телефон, не будучи даже уверенной в его присутствии в кабинете. Но, на удивление, Роберт был на месте и, спокойно ответив "ок", бросил трубку. Секунду спустя я услышала, как он вышел из кабинета через дверь, расположенную дальше по этажу и направился к лестнице, ведущей на крышу.
"Видимо, он на самом деле очень сильно не хочет тебя видеть", – проснулось внутреннее "Я", но тут же замолкло от дикой боли в груди.
Без пятнадцати десять я уже сделала всю срочную работу и, чтобы унять дрожь от совершенно беспросветного будущего в кабинете Роберта, набрала Таню. Но вместо голоса такой необходимой мне родной подруги услышала Фаину, шепчущую откуда-то из туалетной комнаты или кладовки:
– Срочно возвращайся домой!
– Что у вас там происходит?! – на заднем плане я слышала громкую ругань Вероники и Тани, в которой иногда проскальзывали крепкие нецензурные слова, никогда не употребляемые девушками ранее.
– Да Таня тут вообще с катушек слетела, прикинь! – увлеченно зашептала мне Фаина, понизив голос еще на пару тонов. – Заявила сегодня Веронике, что она уже когда-то там переспала с Артемом (Вероникиным Артемом!) и собирается идти с ним на корпоратив в "Кашемир", можешь поверить?!
– А Вероника что?! – на автомате переспросила я, и пазл с пьяными бреднями Тани начал медленно складываться в цельную картинку.
– Она собрала вещи и выезжает из квартиры! – воскликнула Фаина слишком громко, и я услышала, как голоса на заднем фоне затихли. Видимо, девушка тоже почувствовала эту перемену и быстро затараторила, прежде чем кинуть трубку: – Прошу тебя, возвращайся! Я не выдержу одна с этими ПМСницами!
