– Отлично! – воскликнула я тут же, обрадовавшись и пропустив половину ее тирады мимо ушей. – Только, Танюш… Артем очень-очень темный и опасный тип. Не исключено, что он использует тебя…
– Использует? – подруга подавилась водой, которую пыталась пить мелкими глотками, как истинная леди, и расхохоталась так громко и заразительно, что я сама невольно улыбнулась. – Естественно, он меня в чем-то использует. Это-то меня и напрягает. Мы ведь даже не спим, а он продолжает водить меня по ресторанам и слагать длинные бессмысленные комплименты, как и Веронике, между прочим. Но больше всего меня бесит, когда он начинает рассказывать мне, как сходил на свидание с Вероникой! Правда, я пока не пойму, чего он от нас хочет, но на корпоратив "ZoMalia" я все равно пойду. По крайней мере не одна там будешь! Да и когда я еще попаду на такую крутую тусовку! – на одном дыхании выдала подруга, словно речь у нее была заготовлена и она репетировала дома перед зеркалом. Только вот кого она хочет обмануть в своих истинных чувствах относительно Артема? Меня или себя? Я уже было открыла рот, чтобы уточнить это у нее, как девушка выбила мысль из головы своим вопросом, который я не расслышала в первый раз: – Когда месячные, спрашиваю, были? Судя по тому, что ты мне тут рассказываешь, о контрацепции это урод…
– Таня!
– …Роберт думал в последнюю очередь… Так когда?
Принявшись считать в уме, я с легкостью перескочила за отметку тридцать, а затем остановилась на сорока трех днях.
– Вот это полное попадалово! Либо ты залетела, либо у тебя серьезные женские проблемы. В любом случае нужен гинеколог! – деловито констатировала подруга, и я была как никогда благодарна ей, что не впадала в панику, не обливала меня грязью и обвинениями. Она словно была моей второй сущностью, которая вовремя могла задать нужный вопрос, дать совет, помочь и обнять. За это я ее и ценила.
– Просто купи мне тест и принеси завтра, хорошо? Только так, чтобы никто не знал, – пытаясь не впадать в отчаянье и списать сбитый цикл на нервы, сказала я.
– Так не выйдет… – смущаясь, девушка стыдливо отвела взгляд и тут же сказала: – Меня каждый раз перед встречей с тобой, как перед посадкой на самолет, проверяют! Все содержимое сумки вытряхивают.
Мы решили, что с тестом стоит пока повременить, чтобы лишние разговоры не шли по корпорации, да и Роберту не стоит знать… Конечно, переживания будут сжирать меня все оставшиеся две недели, но спокойствие того стоит.
Поговорив еще немного о конфликте Вероники и Тани, который был на самом пике, я отправила девушку на встречу с Романом. Мне удалось уговорить ее вести трансляцию всю дорогу, чтобы я не нервничала.
Было странно, что после такого "часа откровений" девушка так и не поделилась со мной той печалью, что была буквально высечена у нее на лбу и проявлялась в кругах под глазами и опущенных уголках губ, что было совершенно не свойственно ее легкой натуре. Впервые мне показалось, что та не просто что-то скрывает от меня, а словно не доверяет и не разрешает перейти отведенную черту, что она для себя нарисовала.
– Захожу! – радостно осведомила она и принялась искать по столикам мужчину, которого никогда не видела, а только слышала мое описание. Я дала ей возможность проявить свой дар ясновидения, но затем просто попросила перевернуть камеру и указала на Усачева, сидевшего в самом конце общего зала и нервно попивавшего воду. Девушка быстро и уверенно подошла к нему и ошарашила нас обоих своим темпераментом: – Добрый день, Роман! Я – Таня, подруга Полины. Ваша дочь не может сейчас явиться на встречу, так что в этот раз придется довольствоваться разговором по телефону, но с видеосвязью. Вы не переживайте, у нее все хорошо, только вот с работы вырваться не удалось.
– А как мы тогда?.. – услышала я на заднем фоне растерянный голос отца, но у Тани на все был готов ответ.
– Я вам оставляю телефон, а вы тут болтайте. Подслушивать не буду, подсматривать тоже. Полная конфиденциальность! – оптимистично заверила она мужчину и тут же тихо прошептала: – Удачи!
Отец выглядел заметно хуже, чем прошлый раз. Под глазами пролегли даже уже не круги, а синие пятна, а само лицо казалось неестественно бледным и осунувшимся.
– Дочка… – растерянно прошептал мужчина, глядя на меня, как будто увидев впервые, и тут же в его глазах появилась скупая мужская слеза и смертная тоска. – Ты так похожа на свою маму… Эти глаза, волосы, губы… Так похожа! Эх…
В этот момент телефон дрогнул, и я увидела, как на лице мужчины появилась судорога боли, а рука прижалась к животу так сильно, что появилась неестественная ямка на худом теле.
– Что с тобой?! – вскочив с кровати, закричала я, хотя было уже поздно.
– Все отлич…
Я видела, как глаза мужчины закатились, а лицо посерело, став каким-то неживым и до колик пугающим… Я знала, что он упал на пол, но не видела, а только слышала треск, звук падения и крик Тани.
– Я врач! Я помогу! – вмиг отреагировала молодая девушка за соседним столиком, и черные, до боли знакомые волосы мелькнули перед экраном.
Но я могла думать только об отце и о том, что он никак не начинал дышать.
Глава 19
Роберт.
В комнате подвального помещения главного офиса "ZoMalia Industries", где я проживал последнее время, стояла гробовая тишина. Маленькие экраны были расставлены в таком количестве по двум стенам, что мне пришлось вызвать еще четверых дежурных охранников, так как одному контролировать ситуацию рабочего этажа не выходило.
"Privat" загнали меня в угол, и я уже ожидал подставы с любой стороны, даже Виктор Александрович Моргунов, мой проверенный жизнью психолог, больше не внушал доверия. Я вызвал его к себе на последний сеанс во внештатное время, чтобы проверить, как он отреагирует на мои якобы опасения о причастности Полины ко всей этой грязи. Ведь несмотря на то, что Артем всеми правдами и неправдами пытался доказать мне грешность моей девочки (видимо, это как-то было выгодно немцам), я всегда был уверен только в одном – Полина никогда бы не пошла против меня. Что-то светлое и чистое было в ее душе. И каждый раз, когда я заглядывал в ее глаза, то видел маленькую наивную девочку, ищущую во мне доброго друга, которого, увы, сейчас ей дать я не мог.
После побега Полины и бомбы под машиной ее подруги Тани стало ясно, что конкуренты просто играют со мной, считая себя у руля и, словно затаившаяся кобра, ждут подходящего момента, чтобы напасть на мою мышку, так как знают, что она мое слабое место. Ведь если бы они хотели, то точно взорвали бы автомобиль. Все это прекрасно понимали, включая меня. Действовать пришлось быстро и выход искать незамедлительно.
Решение приходилось принимать второпях и устраивать ловлю на живца. Только вот слово "наживка" в отношении моей девочки звучало ужасно пугающе. И лишь полная уверенность, что с ней ничего не случится и я полностью владею ситуацией, немного успокаивала разбушевавшиеся нервы. Ведь только такими глобальными мерами я мог наконец избавить ее от постоянно надвигающейся опасности и… отпустить – исполнить ее главное желание.
