Нашу неторопливую беседу прервал громкий бесцеремонный стук в дверь.
Мы с Максом удивленно переглянулись. Кто это может быть в такое время? Крикнув просьбу подождать пару секунд, Макс кинул мне белый банный халат, а сам впрыгнул в лежавшую у изголовья футболку. За дверью стояли двое в полицейской форме.
Вежливо козырнув, один из них на ломаном английском спросил у Макса:
– Сеньор Сереметеф?
– Шереметьев, – все так же удивленно поправил сеньор.
– Сеньор, мне очень жаль, но вы подозреваетесь в преднамеренном убийстве. Прошу следовать за мной.
– Что? – выдохнула я, глядя округлившимися глазами на такого же растерянного, как и я, Макса. – Убийстве кого?
– Сеньоры Гордон, сеньора. Мне жаль.
– Какое убийство? – потряс головой Макс. – Я с ней разговаривал буквально часов пять назад!
– Причем тут Макс? – одновременно с ним спросила я.
– Сеньор, сеньора, нам очень жаль, и мы тоже будем рады, если это все окажется большой ошибкой, – покивал головой улыбчивый полицейский. – Но нам в участок пришел факс из Лондреса, что вы, сеньор, единственный подозреваемый.
– Да черт с ними, с подозрениями! – вспылил вдруг Макс. – Что с Алекс? Где она?
– Сеньор, вам надо пройти с нами в отделение, мы больше ничего не знаем, сеньор, – развел руками второй.
– Вы уж как хотите, – решительно влезла я. – Но я тоже пойду с вами. Даже не уговаривайте меня сидеть в номере и ждать неизвестно чего!
– Сеньоры англичане? – зачем-то уточнил полицейский.
– Боже упаси, – замахала я руками. – Сеньоры русские и находятся здесь с вечера 30 декабря. И все эти дни мы провели вдвоем, не разлучаясь ни на мгновение.
– Как карашо! – вдруг возрадовался один из арестующих. – У меня мама русская, из Воронеши! Я тоже пополам русский. Меня зовут Хорхе, а мама зовет Жорой. Вы тоже можно звать меня Жорой. Так что, пошли? – И он, широко улыбаясь, приглашающе махнул нам рукой.
Глава 26
– Этого просто не может быть. Не может быть, потому что это же Алекс! С ней не могло и не может случиться нечто подобное! Она… Она все всегда предусматривает на десятки шагов вперед. Да и Ник – он лучший, понимаете? Он вообще самый лучший. У него не мог сломаться самолет. Да что за бред вообще – самолет Алекс сломался. Он что – игрушка? Чушь какая-то! Немыслимая чушь! – как заведенный, по кругу, одно и то же повторял я.
Мне любезно предоставили право на звонок в том отделении, куда проводили нас улыбчивые полицейские. И даже не особо смотрели на часы, пока я беседовал с адвокатом Алекс – своего у меня так и не было. Поэтому и удалось выяснить следующее:
Алекс пропала.
Исчезла.
Испарилась со всех радаров вместе со своим самолетом, на котором летела праздновать собственный юбилей. Вместе с экипажем. Сегодня. В три часа пополудни по Лондонскому времени.
Странным было то, что экипаж был не в полном составе. Франсуаза, стюардесса и мобильная медсестра, накануне сломала ногу и лежала сейчас в больнице, а второй пилот не был допущен к рейсу, потому что накануне сел за руль своего автомобиля в состоянии алкогольного опьянения и попал в ДТП – сам он при этом был жив и здоров, а вот пассажиры второго транспортного средства получили травмы, и теперь Ричу грозил как минимум серьезный штраф и лишение водительских прав на какое-то время. Хотя, если в принципе о странностях, то само словосочетание «Алекс пропала» – вот где апофеоз странности. Факт из разряда не умещающихся в голове, не поддающихся осознанию. «Алекс исчезла» вроде как ставило эту несравненную женщину в один ряд с нами, простыми смертными, а это принимать мой разум отказывался. Нет, естественно, я не обожествлял ее, но она была иной породы и… ну не могло с ней ничего случиться. Не могло!
Почему Алекс приспичило лететь именно сегодня, да еще и с неполным экипажем? Ведь и Ник, и сама она всегда очень серьезно относились к вопросам безопасности – как своей, так и окружающих? У нее было еще два дня в запасе, чтобы вовремя прибыть на «Harmony» к празднованию юбилея.
– Макс, не переживай. Мой представитель скоро приедет и вытащит тебя.
– Генри, даже если я вынужден буду доказывать свою непричастность самостоятельно, это не станет проблемой. Я готов пройти любые освидетельствования, любые детекторы. Я не имею к этому ни малейшего отношения. Я люблю Алекс, понимаешь? Она мне как…
– Как теща, знаю, – неловко пошутил адвокат.
– Нет, Генри. Ближе. Она мне практически как мать. Я бы ни за что в жизни не поднял бы руку на Алекс.
– Тогда кто?
– Генри, мы с ней в последнее время разворошили здорово старый арахнарий. Многие были недовольны ее чистками.
– Думаешь, кто-то из стариков рискнул бы?
– Сомнительно. Мне кажется, начали бы они как раз с меня. Потому как сама Мегера ткнула палкой в осиное гнездо и, умыв руки, выдвинула на первый план меня. Так что разгребаю эти завалы именно я. И решения по отставкам сейчас тоже выношу именно я.
– Не завидую, дружище.
– Ну, по-хорошему, это давно надо было сделать.
– Так, может, кто-то из них пытается таким образом подставить тебя?
– Генри, даже это все сейчас не важно. Пожалуйста, подними всю нашу службу безопасности. Скажи заму Ника, чтобы подключил все возможные и невозможные связи. Пусть не жалеет денег на поиски. Я не верю, что они могли вот так взять и испариться.
– Кстати, а что они делали в том районе Тихого океана?
– Тихого? Подожди, они разве не на юбилей летели? Не сюда? Не на Карибы?
– Ну, всем-то она заявила, что летит именно туда, только сперва ей, мол, надо кое-куда заглянуть. Типа, по дороге.
– Ничего себе по дороге – всего-навсего-то на другой стороне планеты.
– Ты же знаешь Алекс.
– Ну да, бешеной собаке сто миль не крюк, – буркнул под нос.
– Смешные у вас, у русских, поговорки.
– Это да. Смешные.
– Ну, ты там давай, держись. Чарльз уже подъезжает к тебе. Кстати, что ты сделал, что тебе позволили столько трепаться по телефону?
– Ничего. Просто у одного из полицейских мама русская. Вот он и…
– Черт. Я вас начинаю бояться. Вы везде уже. Как китайцы.
– Генри, не тех ты боишься. Надо было начинать с русской Алекс, – грустно улыбнулся я и положил наконец трубку.
Улыбчивый Жора, заметив, что я закончил разговаривать, проводил меня в комнату для допросов, где сидела моя золотинка – перепуганная, но решительно сжимающая кулачки.
– Я вам сейчас чаю принесу. Настоящий. Краснодарский. Маме бабушка присылает. – Жора подмигнул нам и выскочил за дверь, даже не закрыв ее плотно.
