– Но учти, мы говорим не о письменном арабском. Мне он очень нравится, но мой преподаватель не устает повторять, что добивается от меня не эстетического восхищения, – пошутила она. – Интересно, что он имеет в виду?
Никакой реакции не последовало.
– Если бы я могла общаться с миром посредством моей швейной машинки, думаю, это облегчило бы жизнь окружающим.
Маджед проводил Сару в ее апартаменты и, закрыв за собой дверь, озадаченно посмотрел на нее.
– Извини, ты что-то сказала?
Он не слышал ни одного слова!
– Так, глупости.
Она присела, потому что ей показалось, что ее ждет непростой разговор.
Маджед налил ей стакан воды, поставил его на столике… и начал ходить туда-сюда по комнате.
– Может, скажешь, что происходит?
– Я пытаюсь подобрать слова, чтобы не ранить твои чувства.
– Звучит многообещающе. – Сара сложила руки на груди, пытаясь унять охватившую ее панику.
Он сел рядом и хотел взять ее за руку, но она вырвалась и отодвинулась на другой край дивана.
– Я не хочу, чтобы ты касался меня, когда ты смотришь на меня таким вот образом. – Словно жалел ее.
– Как пожелаешь.
Она потрясенно смотрела, как Маджед пересел на другой диван. Это была классическая сцена расставания. Но… это же невозможно? Они собирались пожениться через две недели!
– Мой выбор невесты вызвал более негативную реакцию, чем мы ожидали. И определенные партии оказывают на отца большее давление, чем ожидалось.
– Но вы оба предвидели, что такое может случиться.
– Не в таких масштабах.
– Но ты говорил, что правлению Рашида ничего не угрожает, что он спокойно выдержит определенное количество неодобрения.
– Отец неважно себя чувствует. Я не хочу, чтобы он истощал свои силы этой борьбой. Судя по всему, мне придется взять на себя его обязанности раньше, чем предполагалось.
– О, Маджед, я очень сожалею! – вскочила Сара. – Чем я могу помочь?
– Уехать, – мучительно скривился он.
Она не сразу поняла смысл его слов, а потом без сил опустилась на диван.
– Ты… Ты хочешь разорвать нашу помолвку? – Ей стоило огромного мужества задать этот вопрос.
Маджед не смог посмотреть ей в глаза, и это ранило больше всего.
– Да.
– Значит, ты все-таки делаешь выбор в пользу своего королевства, а не своего ребенка?
Она знала, как сильно он любил их малыша.
– Отец нуждается во мне. И мужчина моего положения должен быть готов к самопожертвованию.
– А как насчет того, что этот ребенок тоже нуждается в тебе? – Сара прижала ладонь к животу, и Маджед проследил взглядом за ее движением. – Ты обещал мне дружбу и… и уважение. – И она поверила ему. – Ты лгал?
– Ты ни в чем не будешь нуждаться. Этот ребенок ни в чем не будет нуждаться. Даю слово.
Теперь не «наш», а «этот» ребенок.
– Твои слова ничего не значат! В твоем обещании нет ни уважения, ни дружбы. Это просто родительские обязательства, ничего больше. Их следует выполнять любому мужчине. – Она обошла журнальный столик и подошла к Маджеду. – Я ведь знаю, как сильно ты любишь нашего малыша, так почему сейчас ты отказываешься от него?
Сара вспомнила слова Рашида, который говорил, что, если она отнимет у Маджеда ребенка, это убьет его.
– Если твоему отцу нужно отойти от дел… не мог бы ты… не мог бы Самир занять его место? А ты бы стал его доверенным советником. Ты бы по-прежнему занимал важный пост, чтобы вести страну к процветанию… и смог бы сохранить своего ребенка!
– Самир не хочет править страной, – безжалостно посмотрел на нее Маджед. – Зачем ломать жизнь и ему тоже?
Он хотел сказать, что брак с ней сломает ему жизнь. Сара побледнела и отошла к окну, пытаясь успокоиться.
– И ты была права, когда говорила, что не подходишь на роль шейхи. Мне следовало прислушаться к твоим словам. Извини.
Ее сердце мучительно сжалось. Еще одна неудача. Еще один провал. Как могла она настолько обольщаться на свой счет, чтобы поверить, что сгодится на роль жены такого важного человека?
– Знаю, я разочаровал тебя.
Как же она ненавидела этот голос, такой спокойный, такой рассудительный.
– Мне искренне жаль. Но, Сара, наш брак никогда не строился на любви. Возможно, пострадает твоя гордость, но твое сердце останется в целости и сохранности.
– Да что ты говоришь? – с вызовом бросила она. – Маджед, ты ошибаешься. Может, ты и держишь свое сердце под замком, но я своим делюсь более щедро.
Он побледнел и сжал руки в кулаки.
– Я согласилась стать твоей женой только потому, что я люблю тебя. Ты однажды обвинил меня в трусости, но сколько мужества мне понадобилось, чтобы решиться выйти замуж за человека, который не отвечает мне взаимностью. Никогда не думала, что могу быть настолько… оптимистичной.
Маджед побледнел еще больше.
– Я не дам тебе спрыгнуть с крючка так легко. Мы с ребенком прекрасно справимся без тебя, но я не позволю тебе заблуждаться, говоря, что ты не ранил нас, потому что ты ранил. И очень сильно.
– Я не могу передать, насколько сильно я сожалею о том, что причинил тебе столько боли, – процедил Маджед.
– Несомненно.
– Я позабочусь, чтобы приготовили все необходимое для твоего отъезда.
Сара снова отвернулась к окну. Если Маджед ждал, что она станет благодарить его, он глубоко ошибался. Когда она наконец повернулась обратно, в комнате уже никого не было.
Она прижала руку к животу и начала кусать губы до крови, сдерживая рыдания. Как ей быть? Как пережить все это?
– Сара!
Она очнулась, увидев перед собой Аишу, которая мягко трясла ее за руку. За окном сгущались сумерки. Как долго она простояла у окна? Час… а может быть, больше?
– Пойдем. – Аиша усадила ее на диван и сунула ей в руку стакан с водой. – Выпей, пожалуйста. Ты должна подумать о ребенке.
О да! Она не могла допустить, чтобы ее сердечная боль навредила здоровью малыша.
Сара осушила стакан воды за три глотка.
– Извините, я…
Что она могла сказать ей? Извините, ваш сын разбил мне сердце, и я в шоке? Аиша была его матерью.
– Что Маджед сказал тебе? Что он сделал? Я сегодня не смогла увидеться ни с мужем, ни с сыном. Они заперлись у себя и проводят какие-то совещания.
Сара постаралась сдержать слезы, чтобы не расстраивать Аишу.
– Маджед разорвал нашу помолвку. Я должна вернуться в Австралию.
