Отступив на шаг, Лариса кивнула мне, и я без лишних пояснений понял, что должен сделать. Опустившись на одно колено перед Машей, я положил на раскрытую ладонь коробочку с кольцом. Сейчас нужные слова пришли сами собой.
– Маша, Машенька… Моя любимая и единственная, моя богиня! Я клянусь тебе в верности и в том, что всегда буду рядом, если ты позволишь. Клянусь всегда быть достойным тебя и никогда не огорчать ни словом, ни делом. Клянусь сделать тебя самой счастливой женщиной на свете.
Я достал кольцо, ярко засверкавшее в отблесках живого огня. А потом, затаив дыхание, медленно надел его Маше на палец и произнёс те слова, которые так долго зрели внутри меня:
– Перед лицом Великой Богини я прошу тебя стать моей женой. Разреши посвятить всю мою жизнь без остатка лишь тебе одной. Позволь служить тебе до конца наших дней. Я твой навсегда и буду лишь твоим, и ничьим больше.
Пламя священного костра освещало прекрасное лицо Маши. Я с обожанием смотрел на неё снизу вверх и, замерев от волнения, ждал её ответа. А что, если она передумает в последний момент? Вдруг она решит, что ни к чему связывать судьбу с мужчиной, которого знает всего две недели? Женщины непредсказуемы, такими их создала природа. Их никогда не понять до конца.
Отведя руку с кольцом в сторону, Маша полюбовалась его сиянием. А потом на её губах заиграла улыбка – гордая и довольная.
– Ну конечно, дорогой, – нежно сказала она. – Я согласна быть твоей женой. И особенно богиней.
Неужели это свершилось? Неужели всё происходит со мной, и не во сне, а наяву? Маша – моя супруга. Теперь мне предстоит беречь её, заботиться о ней, окружать вниманием и любовью. Что может быть приятнее? Своё предназначение я уже осознал. А рядом с Машей смогу его исполнить. И мы с ней сделаем мир хоть чуть-чуть, но чище. Ещё на шажок приблизим его к золотому веку нового матриархата.
– Именем Великой Богини объявляю вас мужем и женой, – торжественно произнесла Лариса, воздев руки к тёмному небу. – Именем Её благословляю вас. Сергей и Мария, отныне вы – одно целое. Клятва мужской верности нерушима. Да пребудет с вами Гармония!
Поднявшись, я заключил Машу в объятия, и мы слились в долгом поцелуе. Сейчас, вглядываясь в неё, я вдруг с удивлением понял, что в ней не осталось ничего от той серой мышки, какой она была когда-то. Нет, черты её милого лица не изменились. Но теперь передо мной стояла сильная, уверенная женщина, знающая себе цену. Искра, что разгоралась в ней, наполняла её достоинством, дарила ей независимость. Так же, как и я, она познала своё естество.
Словно услышав мои мысли, Лариса вновь заговорила:
– Думаю, пришла пора открыть вам самое главное. Сергей, называя Марию богиней, ты ничуть не грешишь против истины. Ибо всякая женщина действительно имеет божественную природу, даже если сама не подозревает об этом. Искра – изначальный дар Великой Богини своим дочерям. Именно этот сгусток мировой энергии наделяет их правом вершить судьбу человечества.
Да, теперь я действительно был готов к этому знанию. Оно не вызывало у меня отторжения, напротив – казалось само собой разумеющимся. Более того, оно объясняло всё. Каждому мужчине нужна богиня, чтобы жизнь его наполнилась смыслом, а не прошла бесцельно. Это и есть то самое истинное, но неосознанное желание, о котором ведьма говорила в самом начале. Все эти годы я искал свою богиню, но не находил её – поскольку был не в силах понять, в чём именно нуждаюсь. Истина открывалась мне постепенно, шаг за шагом. Я словно пробуждался от многолетней спячки. А теперь глаза мои широко открыты, и предначертанное свершилось. Я обрёл свою богиню.
– Однако женщин заставили забыть об их божественной сути, – продолжала Лариса. – Когда промыванием мозгов, а когда и силой. Вы помните, что раньше таких, как я, сжигали на кострах? Сейчас мир стал гуманнее. Но он по-прежнему во власти Хаоса. И так будет до тех пор, пока люди не поймут, что попирают космические законы. Никто не сможет нам помочь, кроме нас самих.
Ведьма не стала уточнять, кто именно вытравил из памяти человечества все знания об Искре. В этом не было нужды, ответ и без того мне известен. Мужчины, не пожелавшие смирять в себе хаос, сломали миропорядок и провозгласили новую религию, в которой женщинам отводилась роль бессловесных существ. Установили свою власть, которая ныне зовётся патриархатом. И долгие века неустанно вбивали в головы, что женщина – человек второго сорта, годная лишь на то, чтобы прислуживать мужчине и удовлетворять любые его, даже самые низменные, желания. Я тоже был рабом этой идеи. Но нашёл в себе силы сбросить ярмо патриархального рабства.
– Впрочем, довольно об этом, – сказала Лариса. – Теперь вы знаете достаточно. Вам предстоит долгий путь рука об руку, и впереди вас ждёт ещё немало открытий. А сейчас нам пора перейти к заключительной части ритуала.
Она неторопливо расстелила на траве большое покрывало, как две капли воды походившее на её платье – красные и зелёные узоры на белом. Тщательно расправила все складки и повернулась к нам.
– Муж и жена скрепляют свой союз брачной ночью. Сергей и Мария, вы только что соединились духовно. Один дал клятву, другая её приняла. Настало время соединиться телесно.
Мы с Машей не колебались ни секунды. В том, что должно было сейчас произойти, никто из нас не видел ничего грязного или постыдного. Что может быть прекраснее, чем обладать любимой женщиной и в то же время самому безраздельно принадлежать ей? Перед лицом Великой Богини, под звёздным небом, наши тела сплетутся, окончательно связывая нас в одно целое.
Наверное, эликсир всё ещё продолжал действовать, наполняя душу невыразимым блаженством. Торопливо сбросив одежду, мы с Машей, полностью обнажённые, взялись за руки и шагнули на покрывало. Потом упали на него и забыли обо всём. Задыхаясь от счастья, я вошёл в свою богиню, а она с коротким стоном приняла меня в себя.
Озаряемые пламенем костра, мы не просто любили друг друга, а священнодействовали. Без остатка отдавались сакральной, космической страсти. Вжимались телами как можно крепче, чтобы слиться воедино и раствориться друг в друге без остатка. Сейчас в целом мире не было никого, кроме нас двоих.
Лишь на самом краю сознания я продолжал слышать мелодичный речитатив, звучавший прямо над нашими головами. Казалось, он льётся с самого неба, но я откуда-то знал, что это Лариса произносит древнюю формулу, освящая наш союз. Язык был мне неизвестен, и в то же время в нём проскальзывало что-то неуловимо знакомое. Должно быть, он сохранился с тех седых времён, когда люди ещё чтили Великую Богиню. Всеобщий язык юного человечества.
После того, как всё закончилось, мы с Машей долго лежали без единого движения. Силы полностью покинули нас, мы потеряли счёт времени и утратили связь с реальностью. Костёр медленно догорал, ночная прохлада остужала разгорячённые тела. Повернув голову, я с нежностью взглянул на Машу. Глаза её были закрыты, но я знал, что она не спит, а думает о том же, о чём и я. О том, что с этой минуты мы навсегда вместе. Что мы муж и жена.
