– Мы нашли управу на Филиппа, мне больше не нужно уезжать. Теперь он вернет тебе всё до копейки. Ещё и приплатит… Но я не брошу Симону, и не оставлю ее, черт тебя дери! Даже если она перестанет меня узнавать, всё равно буду за ней присматривать!
– Я всегда знал, что тебе на меня плевать, – процедил отец, промочив горло неразбавленным алкоголем.
– Теперь да! Я больше тебя не уважаю. Посмотри в кого ты превратился! Ты же потерял человеческое лицо… Предлагаешь мне отказаться от девушки, которую я люблю! Да что ты за отец?!
– Ты бы был никем без моих денег и связей! Хотя нет, ты же у нас жеребец! Ублажал бы баб, работая местным жигало! – Легран-старший омерзительно рассмеялся, от чего у меня ещё сильнее зачесались кулаки. Он сделал большой глоток виски прямо с горла, а потом тихо сказал: – Все мои проблемы начались сразу после того, как ты вернулся в Париж. Это всё ты. Не сын, а настоящее недоразумение! Даже с Моной у вас ни черта не вышло… Довел девчонку до нервного срыва!
Своими последними словами он отжал спусковой крючок.
– Хватит бухать и нюхать! Пора охладиться! – резко подлетел к нему и, схватив невменяемого мужика за грудки, потащил в ванную комнату.
– Оставь меня, Вильям! Уезжай! Иначе, я упеку тебя за решетку! Итак всё летит к чертям! Всё рушится… Из-за тебя…
Я затолкал брыкающегося мужика под душ, на полную мощность включив кран с ледяной водой.
– Ни черта подобного! Я послушался тебя, и что из этого вышло? ЧТО?! – занес кулак над головой, вдруг увидев животный ужас в глазах отца.
– Вильям… – его губы затряслись, – сыно-о-о-к…
Твою мать, секунду назад я был готов разбить лицо родному отцу…
Эта глыба. Непоколебимая гора. Анри Легран – человек, вылепленный из стали, превратился в немощного старикашку, готового расплакаться от страха. Почувствовал отвращение. Я даже не мог его ненавидеть. Жалость и пустота поселились в груди при виде этого перепуганного до чертиков мужика…
– Я послушал тебя, и Симона попала в больницу. С этого момента я больше никогда не буду тебя слушать…
Вода хлестала с такой силой, что вся его одежда моментально вымокла насквозь. Ледяные ручьи бежали по перекошенному от страха лицу и трясущимся побелевшим губам. Решив, что с него достаточно, закрыл кран, а затем в упор посмотрел на человека, чья кровь текла во мне. Отхаркивая воду, он угрожающе прохрипел:
– Убирайся из города! Тебя больше не пустят в Париж! Иначе… Иначе я лишу тебя наследства! Лишу вас с этой сумасшедшей всего! Вы от меня ни гроша не получите! Я тебя предупредил…
– Ты просто жалок, отец! – произнес, до боли сузив глаза. – Желаю победы! Что еще остается, когда проиграл самое главное? Сердце…
* * *
Четыре дня спустя
Не знаю, сколько времени прошло с момента нашей последней встречи с отцом, после которой я вернулся в старую квартиру матери и не покидал её несколько дней, затарившись в алкогольном магазине возле дома. Решил отыскать пресловутую истину на дне бутылки виски. Правда, так увлекся, что забыл, какой сегодня день недели…
Где-то поблизости запищал телефон, и я, пошарив онемевший от беспробудного пьянства рукой, с третьей попытки сумел принять вызов.
– Вильям, какого черта ты продолжаешь бухать? – накинулся на меня Демиан, отчего губы сложились в болезненную ухмылку.
– Что еще остается делать? Они снова меня не пустили, а уехать и оставить её я не могу, – токсично рассмеялся, стирая со лба проступившие капли пота, неотрывно глядя на серебристый диск луны, повисший над городом.
– Предлагаю пробраться к ней под видом медицинского персонала и увезти из этого ада. Подключим моих родителей, они наверняка помогут… – Демиан вдруг осекся, а я вновь ощутил в горле ком отчаяния.
Да, черт возьми, его приемные родители были людьми с большой буквы. Они спасли маленькую загубленную детскую душу и вырастили из моего друга настоящего мужика. Я и не сомневался, что семья Готье поможет решить нашу проблему, вот только боялся сделать Симоне ещё хуже этим вмешательством…
Демиан продолжал что-то энергично выкрикивать в трубку, когда моя рука безвольно опустилась, и телефон выскользнул из неё на пол. Кажется, звонок сорвался. К черту. Где-то на задворках сознания пронеслась мысль о нескольких непрочитанных сообщениях от Дженнифер. Что этой девице снова от меня нужно? Только её и не хватало для полного несчастья…
Сидел на пыльном полу, прожигая взглядом белоснежную стену и просовывая указательный палец в пустую бутылку виски. Вокруг меня воцарилась поразительная тишина. Пожалуй, как перед надвигающимся землетрясением.
За эти дни я ещё дважды приезжал к её лечащему врачу, но не узнал ничего нового. Недружелюбная женщина продолжала настаивать, что мое присутствие способно спровоцировать очередной приступ. Да что за чертовщина?! Долбанул пустой бутылкой об стену, изо всех сил напрягая проспиртованный мозг, чтобы припомнить хоть что-то, указывающее на правоту этих женщин. Во-первых, я так и не увидел мою Белоснежку. Вернее, они показали какую-то мутную черно-белую запись, и где вообще гарантии, что это была Симона? Возможно, я просто пытался убедить себя в том, что они неправы. Не хотелось верить, что эта худенькая, трясущаяся на полу девушка и есть любовь моей жизни… И меня не пускают к ней!
Нет. Даже после очередной выпитой бутылки отказывался это признавать. Это не МОНА! Нет! Нет! Нет…
С силой зажмурил глаза, переносясь на несколько лет назад…
Глава 19
3 года назад
Мы стояли возле двери в её спальню и взволнованно глядели друг другу в глаза.
– И надолго ты уезжаешь?! – наконец, решился прервать неловкую паузу.
– Нет. Думаю, нет, – проворковала красавица, игриво просовывая большие пальцы под толстые бретельки короткого голубого топа, открывающего бледный живот с чересчур выпирающими косточками бёдер.
– И с кем я теперь буду смотреть ужастики по вечерам? – игриво прищурился, искривляя губы в лукавую полуулыбку.
– Ох, Вильям… – сводная сестра заразительно рассмеялась, перекидывая тугие косы за спину. – Умеешь ты подобрать ключ к… – она вдруг смущенно осеклась, после чего поспешно добавила: – к женскому сердцу! Ты настоящий сердцеед, братишка!
– Я серьезно. Ты ведь знаешь, что мы с Демианом скоро переезжаем жить в Нью-Йорк. К Эрику. Хотим попробовать открыть свой бизнес…
Вздохнул, не решаясь сказать прямо, что она – единственное, что держит меня в этом городе. И если бы Мона не училась в девятом классе, давно бы предложил ей стать моей девушкой…
– Знаю, конечно, но я пообещала бабушке. Мы и так не виделись с ней несколько месяцев. Ба уже приготовила мое любимое клубничное варенье. Всегда хочет меня накормить… – красавица неожиданно замолкла, будто взболтнула чего-то лишнего. На её бледных щеках проступили маленькие ямочки, а ресницы застенчиво опустились.
