Хоровод неугомонных бабочек слишком живо отреагировал на появление любимого.
– Очень приятно… – изрёк он хрипло.
– Мне тоже. Очень. Ну, а теперь я пойду… Кстати, с завтрашнего дня и в течение следующей недели у меня стартует новый кулинарный курс. Буду уходить рано утром, а приезжать поздно вечером, так что дом в полном вашем распоряжении… – ба заговорщически подмигнула, поспешив скрыться за дверью.
Мы остались наедине. Наконец-то. Высокий широкоплечий блондин снова посмотрел на меня. В упор. Стояли друг напротив друга, а вокруг всё кружилось в ускоренной съемке. По телу разливалось умиротворяющее тепло, а мы продолжали стоять, пытаясь поверить, что всё это не плод больной фантазии.
– Мона, а где у тебя солнцезащитный крем? В твоей пляжной сумке что-то не нашел…
Магия момента развеялась. В одних чересчур обтягивающих плавательных трусах к нам зашёл Филипп. Он резко замер, а затем попятился…
– Ну-ка стоять, ублюдок! Как же ты меня достал! – просипел Вильям охрипшим от ярости голосом. Я вздрогнула, оглушенная собственным визгом.
– Стой… СТОО-O-ОЙ! – орала, не жалея связок, когда любимый одним точным ударом в живот уложил моего друга на спину. – Погоди! Он ни в чем не виноват… Да погоди ты, я прошу!
– Я всё знаю… Но этот придурок меня достал! Какого черта вечно путается у нас под ногами?! Ещё и тут его не хватало! – произнес светловолосый красавец, угрожающе стиснув ладони вокруг шеи побледневшего от страха Филиппа.
– Простите… Я, пожалуй, поеду обратно в Париж… – заикаясь, пролопотал полуголый брюнет, в подтверждении своих слов интенсивно поддакивая.
– Уж сделай милость! Вали отсюда! – небрежно покачал головой Вильям, выталкивая однокурсника из моей спальни.
Наконец, дверь захлопнулась, и мы снова остались наедине.
– Симона, я…
Но я не дала договорить. Вместо этого встала на цыпочки, накрывая ладонями его красивое мужественное лицо. На подбородке мужчины зияла свежая царапина, а идеальный нос был перебит.
– Что они с тобой сделали?! Тебя били?! – произнесла еле слышно, запуская пальцы в мягкие волосы.
Вильям молчал, шумно выталкивая ноздрями воздух. Он глядел на меня как слепой, который прозрел и впервые увидел солнце.
– Я буду для тебя самым лучшим принцем… – пробормотал, крепче укутывая в тепло нерушимых объятий.
– Ты не отказался от меня. Ты единственный, кто не отказался… – зажмурилась, обвив руками крепкую шею мужчины, и уткнулась носом в небритую щёку.
Вильям вздохнул, плотнее притягивая к себе и зарывшись лицом в мои волосы.
– Люблю тебя… – сказал он тихим беспристрастным голосом, будто за те дни, которые мы не виделись, успел пережить ядерную войну и постареть лет на сто. Нутром чуяла, какие необратимые изменения произошли в его душе всего за какую-то жалкую неделю в разлуке. Я оцепенела. Грудь готова была разорваться от нахлынувших эмоций, а по коже поползли непослушные мурашки. – Моя девочка… – произнес практически беззвучно. Чтобы расслышать, пришлось ближе прильнуть губами к приоткрытому рту. Похоже, Вильям только этого и ждал – протолкнул язык в мой рот и поцеловал. Когда наши языки соприкоснулись, мы одновременно застонали. Любимый подхватил меня за бёдра и понес к широкому подоконнику. Он усадил меня на него и низко прорычал. – Не хочу больше терять время… – Одним махом распахнул мой халат, срывая его с плеч и уверенным движением отправляя на пол. Я осталась в коротком топе и крошечных шортиках. Потянулась пальцами к широким бретелям, чтобы облегчить ему задачу, но мужчина остановил. – Сам тебя раздену, а потом отнесу в кровать. Ты – моя, – его слова звучали как неоспоримый приказ, и внизу живота всё затрепетало.
Не могла отвести взгляд от усталого мужественного лица. На нем застыло такое многообещающее решительное выражение. Я облизнулась. Вильям выглядел как молодой лев, который сражался всю ночь, а теперь был готов насладиться желанным трофеем. И я была не против. Хотелось забыть обо всех ужасах, согреваясь обжигающим теплом его сильных рук. Он стянул мой топ через голову, сузив глаза. Зрачки невозможных голубых глаз расширились. Шумно дышала, воспламеняясь уже от одного его собственнического голодного взгляда. Я ощущала себя завоеванной и взятой в плен. Навечно.
– Ты моя. Только моя… Нашел и больше не отпущу…
Собственник наклонился, опуская губы на мой сосок. Запрокинула голову, издав короткий тихий стон. Вильям поочередно водил шершавым языком по маленьким, затвердевшим жемчужинкам, заставляя меня всё громче реагировать на его ласки. Сомкнула ноги вокруг крепких ягодиц мужчины, прогнувшись в спине и сильнее упираясь ладонями в деревянный подоконник. Не терпелось, чтобы он скорее разделся, накрывая меня собой, словно стальным щитом.
– Как же приятно… – кусала губы, тихонько посмеиваясь, наблюдая за его опытными, но при этом невероятно нежными ласками.
– А так? – изрёк он хрипло, одной рукой сжимая мою задницу, а другой, поглаживая заднюю поверхность бедра.
Губы любимого продолжали тщательно исследовать грудь, поочередно обводя языком ореолы сосков. Неотрывно глядя мне в глаза, Вильям дразнил и посасывал набухшие камешки, заставляя меня ерзать задницей, слегка потираясь промежностью о внушительный бугор у него в джинсах.
– Да-а… Ещё…Пожалуйста… – готова была умолять его любить мое тело и душу, исцеляя своими фантастическими поцелуями.
– Малышка, я ещё даже не начинал… – произнес он низко. – Хотел столько всего тебе сказать, но язык онемел, стоило только увидеть. Мне нужно убедиться, что ты реальна… Позволишь любить тебя? – блондин отступил на шаг назад, словно стараясь запечатлеть моё полуобнаженное тело у себя в сознании.
На его губах играла счастливая улыбка, а глаза были наполнены радостью.
– Я хочу, чтобы от твоей любви у меня дрожали коленки, и ты всегда носил меня на руках… – прошептала, поглаживая кончиками пальцев напряженные соски, которые всё еще торчали от недавнего натиска упругих губ.
– Будет сделано, принцесса… Сегодня твои ножки будут так сладко дрожать, что ты не сможешь встать с кровати… – с этими словами Вильям чуть приподнял меня за попу, стягивая клетчатые пижамные шорты.
– Ах… – прошептала, особенно остро ощущая свою наготу. Внизу живота уже давно всё увлажнилось и пульсировало. Дрожала от страсти и возбуждения, внутренней стороной бедра чувствуя его твердый член.
– Разведи их! – сдавлено прорычал, по-хозяйски накрывая розовые лепестки раскрытой пятерней.
Мужчина довольно улыбнулся, убедившись, насколько сильно меня распалили его прикосновения. Так бесстыдно текла, с каждой секундой заводясь всё сильнее. Он надавил на клитор, а затем проник кончиком пальца глубже. Меня словно током ударило! Свела ноги вместе, насаживаясь на его ладонь.
– Вот черт… – красавец оскалился. – Хочу заполнить тебя до краев. Много раз подряд… – в его взгляде мелькнуло нечто болезненное и одержимое: пронеслась вся та боль, которую он испытывал на протяжении последних дней. Хотелось забрать её себе.
