Он растянулся на роскошном диване.
– Тогда я тоже останусь.
– Ты не обязан!
– Эй, мы же пара! Я просто не имею права бродить по Парижу в одиночестве, как брошенный парень.
Харпер улыбнулась.
– Хорошо. Давай делать то, что делали бы, если бы действительно были парой.
– Отлично. Чем вы с Кристел хотите заняться этим прекрасным осенним днем в Париже?
Она на секунду задумалась.
– Я узнаю, могут ли они дать мне коляску, а потом просто повезла бы ее погулять по городу.
Они заказали завтрак, и, пока они ели, Кристел проснулась. Харпер покормила дочку, а Сет тем временем позвонил в сервис насчет коляски. Ее тут же доставили. Харпер принесла дочку, наряженную в розовое платьице.
– Мы можем прогулять до пяти, потом нам нужно вернуться, чтобы успеть переодеться к ужину, – предупредил Сет. – Мама ненавидит, когда опаздывают.
Они спустились в роскошный вестибюль, где тоже повсюду стояли вазы с цветами. Дорогое дерево, роскошный мрамор и хрустальные люстры – Харпер еле сдерживалась, чтобы не таращиться по сторонам.
Они вышли на улицу, чудесно пахнувшую после недавнего дождя. Харпер с наслаждением вдохнула воздух и почувствовала еще какой-то дразнящий аромат. Она принюхалась.
– Как вкусно пахнет! Зачем я ела?
– Куда пойдем? – спросил Сет.
Харпер посмотрела на него краем глаза. Такое впечатление, что бродить по самому прекрасному городу в мире в компании наивной туристки доставляло ему удовольствие.
– Не знаю, – рассмеялась она. – Давай просто погуляем.
– Если ты хочешь просто прогуляться, вот что мы сделаем.
Он повел ее по улице, завернул за угол, и они очутились на широком проспекте.
Харпер застыла. Зеленые деревья оживляли серый мрамор и кирпич зданий, витрины ресторанов и магазинов сверкали на солнце, а в конце проспекта виднелась Триумфальная арка.
– У нас не будет много времени на прогулки, мы должны поддержать Сабрину, поэтому я решил, что начать надо с главного.
Харпер снова вдохнула.
– Это потрясающе.
– Это Елисейские поля. Тут ты можешь встретить кого угодно: от рок-звезды до туриста из страны третьего мира, который копил на эту поездку всю жизнь.
Пораженная, Харпер вертела головой.
– Я его понимаю. Теперь я буду копить, чтобы вернуться.
– В Париже обязательно надо посидеть за столиком на улице. – Он указал на ближайшее бистро. – Кстати, я бы выпил еще кофе. Пошли, я куплю тебе круассан.
– Но я только что ела!
– Да, но ты понюхай!
Харпер потянула носом воздух. Он дивно пах сливочным маслом и ванилью, кофе и шоколадом. Она застонала.
– Да-а-а-а… Я уверена, что смогу съесть кусочек еще чего-нибудь.
Они сели за круглый столик, стоявший прямо на тротуаре, Сет подозвал официанта и что-то сказал ему по-французски.
Харпер этому нисколько не удивилась. Она начала понимать, что образ жизни Сета позволял ему узнавать другие страны и культуры, побывать в местах, которых Харпер точно не видать, сколько ни копи. Она начала понимать благоговение, с которым ее мать относилась к деньгам. Правда, она не умела их тратить, точнее, тратила их не на то. Она не понимала, какую интересную, насыщенную жизнь могут дать деньги. Она просто хотела хорошо выглядеть.
Официант принес кофейник и блюдо, на котором лежали круассаны и еще какие-то штучки, названия которых Харпер не знала. Ее рот немедленно наполнился слюной.
– Эти маленькие кексики – это печенья «Мадлен»
[6], – объяснил Сет. – Это макароны
[7], а это – профитроли
[8]. Советую откусить по кусочку от каждого.
Пока он разливал кофе, она осторожно взяла одну мадленку и откусила кусочек. Печенье таяло во рту. Ее вкусовые рецепторы изнывали от блаженства.
– Боже мой. Боюсь, я не ограничусь одним кусочком!
– Приятного аппетита! – Сет поставил перед ней чашку с кофе. – Ешь, ты слишком худая.
Харпер отпила крепкого ароматного кофе и принялась за профитроли.
Сет с наслаждением впился зубами в мягкий круассан. Пусть кто-то что-то говорит о калорийности французской кухни, он не сумасшедший, чтобы приехать в Париж и не наслаждаться здешней выпечкой. Время от времени он украдкой поглядывал на Харпер, которая, позабыв обо всем на свете, смаковала пирожные.
Сету было приятно ее побаловать.
Теперь, когда он знал, что они с Кларком были не настолько богаты, как старался показать всем ее муж, Сет искренне сомневался, что кто-либо когда-либо баловал Харпер. Да, ее родители покупали ей вещи, много вещей, но они отвечали не ее потребностям, а потребностям ее матери. Кларк тоже делал ей дорогие подарки, но не столько для ее удовольствия, сколько для того, чтобы произвести впечатление на других.
Но никто никогда не баловал ее. Он помнил, какой веселой она была неделю назад в галерее, пока ему не вздумалось позаигрывать с ней. Теперь он хотел, чтобы эти три дня она просто от души наслаждалась жизнью.
Кристел издала звук, похожий одновременно на «гу» и на «ку».
– Это она разговаривает? – не сдержал своего любопытства Сет.
Харпер рассмеялась.
– Да, я ее учу.
– Учишь разговаривать? Каким образом?
– Заставить ребенка сказать «гу» – это способ познакомить его с его голосовыми связками и научить ими пользоваться.
Сет никогда не думал, что это так сложно. Он с интересом разглядывал Кристел. Она тоже посмотрела на него, вытянула губы и сказала:
– Гу-у…
Он готов был поклясться, что сказала это именно ему.
Харпер пощекотала ее животик.
– Ах ты, моя болтунья!
Малышка захихикала.
Сет завороженно смотрел на них. Не потому, что происходило нечто необычное, а именно потому, что это было совершенно обычным. Он всегда старался держаться подальше от детей, находя их неприятными, шумными и слишком хрупкими. Но Кристел была не такой.
Она была очаровательной и смышленой.
Он протянул руки и вынул девочку из коляски.
– Строишь мне глазки?
Кристел опять захихикала.
