– Ингвар! – то ли рев, то ли зов разнесся над площадью, и мой захватчик на него отреагировал.
Это его так звали? А, какая разница! Главное, что развернулся и убежал снова в сторону замка. То, что нужно. Следовало выбираться и убегать самой. Я немедленно заерзала, перемещаясь к краю телеги. Тело болело, в груди саднило, но дух мой начал восставать. Еще немного и соскочила бы и побежала прятаться, как значилось в придуманном плане, но ногу мою вдруг дернуло. Это что? Меня привязали к слегам борта? Когда же ирод успел?!
Нет, веревка была толстой и прочной, а узлы делались сильной и ловкой рукой, развязать их и думать нечего. Но у меня под хитоном же был спрятан «ортонтар». Вот это удача! Под его лезвием и канат бы не выдержал. Но прежде, чем начать действовать, осмотрелась. Боги! Замок враг завоевал и дальше творил непотребства. Я быстро отвернулась и уткнулась чуть ни носом в сено, чтобы не видеть, как два полуголых верзилы тащили в сторону конюшен упирающуюся и визжащую женщину.
– Гады, насильники! Отольются вам нашим слезы! – прошипела сквозь стиснутые зубы и извлекла из-под платья кинжал.
Только начала делать надрез, как услышала приближающиеся быстрые шаги. Вскинула голову… он! Этот чумазый полудикий Ингвар летел ко мне стрелой.
– Чем занята, детка? – навис тучей.
Еле успела просунуть «ортонтар» под свои ноги и закопать в сене. А еще я принялась пальцами теребить узел пут, чтобы изверг не подумал искать у меня оружие.
– Сбежать решила? – захохотал пленитель, показав при этом чуть ни все свои крепкие белые зубы. У, конь!! – Не выйдет. От меня еще никому не удалось. И ты теперь добыча. Моя! – проговорил на ломаном, но моем языке.
Пожалуй, говорил правду. От этого варварского воина исходила сила. Я ее чувствовала. Такого побороть слабой девушке немыслимо. Разве, что хитростью. Но этот изверг простаком нисколько не выглядел. Чутье точно имел отменное: почувствовал же, что я нашла для себя выход, и прибежал вовремя. Или следил за мной? Как бы ни было, а в его серо-голубых глазах точно плясали черти. Так охарактеризовала взгляд врага, чтобы не признавать за ним внимательность и ум.
– И чтобы в твою голову больше не лезли глупые мысли…
Этот гад достал из кожаных штанов подобную же веревку и связал мне еще и руки… за спиной. Вот же!.. Ни кинжал теперь не достать, ни… Варвар толкнул меня в плечо, вроде и не сильно, но я так и повалилась на сено. Уй, лежать на собственных кулаках было больно. Пока силилась подняться, извивалась и сопела, а этого Ингвара и след простыл.
– Вот же!.. Не награбил еще!..
Я и дергала потом кистями, пыталась их выкручивать из пут, но ничего не помогало. И ноги к тому же были крепко привязаны к телеге. Попробуй, убеги! Я только ободрала кожу на запястьях и лодыжках, и они стали саднить. И вот, подергалась и замерла. Принялась снова осматриваться. Своего «хозяина» больше не видела, а вот на насилие, творимое захватчиками, насмотрелась. Вернее, наслушалась криков, потому что вовремя прикрывала глаза. И смекнула тогда, что монашеская ряса могла и не спасти от чужой жестокости и похоти, не окажись сейчас в этой телеге, как собственность одного из варваров. Только вот не собиралась говорить за это спасибо тому Ингвару. Напротив, его я занесла в свой список мести. Сначала под номером один. Но потом на первое место поставила князя всех варваров. Это сделала, когда в телегу накидали уже дополна молодых женщин, и мы обозом тронулись в сторону границы с Ангрией.
Вот нас куда везли. Об этом узнала из разговора охранников. Не так и много вооруженных конников приходилось на обоз – насчитала по одному на телегу. И не в каждой повозке сидели женщины – всего в трех их семи, другие же были нагружены всяким барахлом. Я прикинула, что до границы два дня пути, там еще сколько-то, значит, явно делали бы остановки. Может, и развязали бы?.. Тогда могла снова попробовать сбежать. Но вспомнила о плане мести и о том, кто отдал приказ нарушить границу и напасть на наш замок. Вот тогда уже точно сместила Ингвара в траурном списке на вторую мысленную строчку, а на первую поставила князя Ангрии, и дала себе слово обязательно до него добраться. А как это решила, так получилось немного успокоиться.
– Везите, везите… меня к вашему князю!.. – посматривала на конвоиров мстительно.
Наш обоз, между тем, тащился по разбитой дороге. Грунтовой, с ямами и буграми. А еще зарядившие дожди размыли ее, там и сям оголив природные валуны. И колеса телеги то наскакивали на них, то ныряли в коричневую жижу луж. Вот такая у нас здесь почва: глина вперемешку с песком и камнями. Крестьянам трудно было получать на таком поле приличные урожаи, но им на помощь приходила магия Изумрудного рода. Отец считался очень сильным магом Земли, вот только передать свои способности никому не смог. Все потому, что не имел сына. Я была его единственным ребенком, а к женщинам стихия не благоволила. Единственное, что могла к своим двадцати годам, так не дать увянуть цветам в замковой оранжерее, да еще изучила в магической академии Дартии целительство. Боги! Я же только нынешней весной ее окончила! А теперь казалось, что с тех пор прошло столетие… и вообще, все, что происходило сейчас, это не могло быть явью… может, провалилась за грань… во сне?
Чтобы не завыть от бессилия, вскинула лицо вверх. Небо имело свинцовый цвет. Ничего необычного, ведь вот уже больше недели над нашими землями гремели грозы. А сегодня еще и похолодало… и пал наш замок… Я все же не выдержала и позволила своим слезам пролиться. Но никто не заметил этой слабости, потому что дорожки слез тут же смывались дождем. Да, он пошел снова. На этот раз холодный и хлесткий. И пусть, что лупил меня по лбу и щекам. Так мне и надо! Захотела жить? Нарушила обычай предков? Получи!
А тучи совсем налились чернотой, и как просели к земле под тяжестью скопившейся холодной влаги. Злой ветер, прилетевший со стороны ненавистной Ангрии, гнал их на Дартию, мою родину. Он сносил струи проливного дождя под острым углом к любимой мной земле, хлестал ими ее и мое тело в серой монашеской хламиде, промокшей до нитки. Еще его безжалостные порывы хотели прижать к скрипучей телеге или хоть повалить на кого-то из женщин, сидящих в ней же. Но у него вышло только совершенно спутать мне волосы. А повалить… это уж дудки. Да и сидела я несколько поодаль от остальных. Странно… при такой тесноте, а нас накидали в повозку, как пойманную мелкую рыбешку на прилавок в базарный день, много и кучей, но другие женщины вроде бы сторонились меня. Они-то и сбились в кучу, но поодаль. С чего? Узнали хозяйку Изумрудного замка? Разве я теперь похожа на ари, девушку из знати? Внешне не должна была…
Представляла, как выглядела! Тряпка, называемая хитоном, совершенно прилипла к телу. Я сидела на коленях, сжимала озябшими руками край борта повозки. Нисколько не сутулилась, напротив, спину напрягла до онемения мышц, плечи расправлены, лицо запрокинуто кверху. Глаза я закрыла, чтобы по ним не хлестал дождь, кожа лица, скорее всего, побелела от холода, а сжатые губы посинели. С поднятого подбородка чувствовала, как стекала на горло вода. Она отдельным ручейком нашла путь за ворот рясы, бежала ниже, добавляла холода груди. А может, я могла бы заболеть? И тогда уже ночью у меня случится лихорадка. Боги! Сейчас болезненный жар воспринимался сознанием, как благодать… Вот я начала бы гореть, далее впала в беспамятство… Это ведь тоже спасение. Вот так, раз, и все забыть… и ничего более не чувствовать…
