И да, Симона принялась ворчать, когда принесла ей воду. Но я так поняла, что ей теперь, как зуб на меня заимела, вообще не получилось бы угодить, вот и старалась не реагировать ни на хмурое выражение ее лица, ни на попреки. Она указала мне маленькую комнатенку в конце коридора и велела отмыть ее от пыли. Это ничего, пусть командует, лишь бы меньше злилась. Я с ней нисколько не спорила, а закатала рукава и приступила к мытью. Правда, кисти рук тут же защипало от холода, и они сильно покраснели, как несколько раз прополоскала тряпку.
– Что еле двигаешься? – между тем, Симона не оставляла меня без присмотра. – Руки стынут? А сообразить попросить у Рагны кипятку мозгов не хватило?
Выходило, что так. Дома-то я и отчетные хозяйственные записи отца запросто вела, и сложные рисунки для вышивок и кружев создавала, в академии науку снадобий легко изучила, а здесь что-то пасовала перед простейшими жизненными трудностями. Не дело. Следовало быстрее включаться в действительность. Все же уже случилась, вот она, кабала, была госпожа, отдающая распоряжения, стала рабой… хоть и без клейма. Н-да, клятва была произнесена, однако… И вот я поплелась на кухню.
– Конечно-конечно! – радушно встретила мою просьбу повариха. – Возьми горячую воду вон в том котле. И Инга. Держи хлеб и кусок сыра. Ешь быстрее, а то, сил не достанет на порученную уборку.
Все же Рагна очень милая женщина. И такая заботливая… А вредная Симона явилась на порог комнаты, где я отмывала после окна уже пол и заявила, чтобы прекращала возиться. Что ей нужна была особая трава для приготовления отвара. Будто его надо добавлять в воду во время уборки, чтобы в комнате потом еще некоторое время чувствовалась приятная свежесть. Разумеется, она так для хозяина решила расстараться, а послать за травкой решила меня.
Но не чудо ли оказаться от этой злыдни и от этого дома хоть на некоторое время подальше? Я с радостью взялась за то поручение. Симона посчитала себя очень умной, что знала свойства мяты, полыни и мыльнянки. Признаться, немного позлорадствовала мысленно, что в ее голове нашлось место всего пяти полезным травам. И чуть не прыснула от смеха, с каким умным видом она мне тыкала их былинки под нос. А я что, мне в радость прогуляться за небольшим запасом этих растений. Но вот если мяту видела за изгородью огорода, полынь в стороне дороги к этой усадьбе, то за мыльнянкой надо было идти к лесу. Разрешено ли это рабыне? Хотя, это же не я сама – меня послали. Вот и раскатала рукава, собираясь первым делом идти в сторону бора.
Вот отчего с каждым шагом к лесу все больше казалось, что совершаю что-то не совсем позволенное? И те подозрения, усилились, стоило только пройти мимо занятого делом Видара. Он одарил меня очень подозрительный взглядом. Конюх даже перестал чинить что-то там из конской упряжи, отложил инструмент, привстал с места и окликнул.
– Ты куда это направилась? – прищур имел в тот момент очень недобрый.
– За мыльнянкой.
– За… чем? Ты о чем? Эй! Тебе запрещено…
– Меня послали, – произнесла уверенно, отвернулась от него и зашагала быстрее.
Объясняться, значит, зря время тратить, я же собиралась очень быстро вернуться назад и с выполненным заданием. Не видела в том поручении ничего сложного. Мне совсем не пришлось бы разыскивать нужное растение, так как точно знала, где обычно растет. Вон то пространство между молодыми соснами должно было понравиться мыльнянке: небольшой пригорок, солнца достаточно, почва, судя по всему, должна была ей подойти. Вот и шагала, прижимая к себе небольшой берестяной короб, приминая луговую траву, шурша по ней юбкой, и думала о той самой клятве.
Я дала ее, значит, должна все стерпеть, создать картину на ткани, утерев нос длинноволосому дикарю. Так рассчиталась бы за его решение не ставить мне клеймо. Ведь подумать только, меня, ари Ингрид, заклеймили бы! И даже выполни я долг перед родом, отомсти за уход отца за грань, как бы предстала потом сама перед богами с отметиной врага на руке?! Думаю, не очень героически бы выглядела перед ними. И совсем другое дело, сохранить тело без позорного следа от ожога. Ну а дух мой и так остался бы вольным…
Шла всего с сотню метров до леса, а задумалась настолько глубоко, что вдруг представила, как поражу своим кинжалом местного эрла. Отчетливо это у меня получилось, и от того видения вздрогнула. Вид крови, даже в воображении, как отрезвил. Богиня, дай сил, исполнить долг. И еще поразилась, что думать о груди Ингвара, пронзенной «ортонтаром», отчего-то совсем не хотелось. И не могла. Почему? Потому, что видела ее совсем недавно обнаженной? Это как выпустить стрелу в красивое животное, пусть и дикое и всего на малое время застывшее невдалеке? На охоте, помнится, я этого сделать не смогла. А теперь? Поднимется ли рука? Уже от этих мыслей у меня вспотели ладони. Но потом перед глазами предстала картина в подвальном хранилище и тот кусок гобелена. Мрак! Руки сами тогда уже ухватили крепко-крепко ручку короба.
– Он разгромил твой дом, стал причиной смерти отца! Помни об этом, Инга!– приказала себе. – Ты здесь именно за тем, чтобы исполнить долг перед родом. А значит, не раскисай. Не имеешь на это права. Картину вышьешь и за главную свою задачу немедленно принимайся. А для ее выполнения, что нужно? Правильно, достать из того сарая «ортонтар». Тоже, та еще проблема…
И мысли плавно перетекли на то, как бы мне снова оказаться в усадьбе эрла. За ними и не заметила, что приблизилась к пригорку. Вот только стоило увидеть бледно-сиреневые звездочки-соцветия мыльнянки, так встряхнула головой, напоминая себе, зачем вообще здесь-то оказалась. Да, пока что следовало заняться этим растением. Шагнула к нему, присела около стеблей, протянула руку… Что это? Отчего пальцы не могли ухватить растение? Дьявол! Они у меня как на невидимую преграду натыкались! Почему? Откуда она? Что происходит?
Но догадка появилась быстро. В тот же миг вскочила и развернулась резко к хозяйской усадьбе. И что же увидела? Да Ингвара! Этот варвар стоял на дворе, почти у самой изгороди, и смотрел в мою сторону. Уверенно так стоял, широко расставив крепкие ноги и уперев руки в бока. Могла поспорить, в тот момент еще и самодовольно ухмылялся. Это же он сотворил невидимый барьер? Кто еще управлялся с магией воздуха?! Не Видар же? Кстати, этот ангриец тоже попал в поле моего зрения. Он прятался за широкой спиной Ингвара. Ясно! Донес, что я направилась к лесу…
А «хозяин», между тем, вытянул вперед руку и стал приманивать меня пальцами? Делал вот так оскорбительно?! Пфф! Ну уж нет, сначала я должна была выполнить то, зачем сюда отправилась. Но только хотела повернуться снова к мыльнянке, как вокруг поднялся сильный ветер, всколыхнул юбку, раздул ее колоколом, а меня потом, точно ухватив за косу, потянул в сторону усадьбы. Мрак! Упираться пятками не получалось. Только, было, попробовала, как ощутила, будто меня за щиколотку дернуло. И потащило. Да быстро. Еле успевала переставлять ноги, чтобы не упасть и не съехать совсем уж позорно с того пригорка на пятой точке.
– В чем дело? – вроде бы спокойно спросил Ингвар, когда я оказалась почти что приведена, почти приволочена на двор. – Объяснишь, почему ослушалась общего приказа всем рабам оставаться в пределах усадьбы?
