– И ты так сразу понял, кто перед тобой? На ней же был скафандр?..
– Не сразу…погодите, какой скафандр? На ней был обычный шлем. Как на всех нас, рядовых членах команды.
– Все равно, там затемненное стекло. Как же тогда узнал, кто перед тобой?
– А она шлем сняла перед тем, как повиснуть на стенке капсулы. Я присмотрелся и распознал. Еще удивился, что вела себя странно. Как будто силы ее могли вот-вот покинуть.
– Врешь, парень. Намекаешь, что имела ранение? Так оно совсем пустяковое.
– Вот и я потом этому удивился. А сначала поднялся и окликнул. Мол, что происходит и нужна ли помощь.
– И что в ответ получил? Скажешь, она и говорить не могла?
– Почему? Могла. Я рассмотрел кровь на комбинезоне, а она сказала, чтобы не лез к ней с разговорами. Но тут корабль начало трясти с новой силой. Ее неслабо приложило пару раз к боку капсулы, я это видел. Вот и решил оказать помощь.
– То есть?
– Да все просто. Закинул ее на место Олли, одел дыхательную маску, рану быстро обработал обеззараживающим средством из индивидуальной аптечки и закрыл сверху стерильной салфеткой. Потом еще дал сигнал врачу. Все по инструкции, капитан. Ну и дальше запрыгнул в свою капсулу. Тогда уже тряска началась такая, что еле дотянулся до нужной кнопки. Да, меня знатно покидало от стены к стене. Но все обошлось: крышка надо мной захлопнулась, система защиты сработала. Что, скажите, я сделал не так? Почему мы сейчас вот так здесь беседуем? Или…погодите…случилось что-то?
– А ты мне все рассказал, парень?
– Все. Меня же дальше вырубило. То есть совершенно. Очнулся всего несколько минут назад. Да так резко…в глазах звезды, в ушах вата, злющий техник за грудки схватил и из капсулы выволок. Могу узнать, что происходит?
А капитан поднес к губам свой индивидуальный браслет и проговорил в него:
– Охране взять под арест курсанта, Гарри Вольта. Даю наводку на объект. Выполнять немедленно.
– Меня?! – расширились глаза у парня. – За что?
– Подозреваешься во вредительстве оборудования и покушении на жизнь офицера.
– Как это? – Гарри побледнел, хоть пока и не успел ничего толком осознать. – Я же просто спать так сразу не хотел! Что такого, открывал-закрывал пару лишних раз крышку капсулы! Или…погодите! Покушение?! Думаете, это я этой вашей Эльзе бок повредил? Чушь! Наоборот даже, помощь оказал…первую медицинскую. Или что, обеззараживающее средство перепутал с чем-либо? Не могло такого быть, в аптечке же и не густо с другими медикаментами, – а тут в комнату вошли двое из охраны корабля, и их приход еще добавил парню нервозности. – Погодите же! А что сама-то офицер говорит?
– Ничего. Она не может. Потому что пребывает в коме. Вот так вот! Гарри!
– Как это… в коме?.. Не может быть… Я только…
– Уведите. Поместить в карцер.
– Не надо хватать – я сам могу пойти. Но капитан! Вы же сказали…посмотрите же камеры, раз они на корабле везде…
– Обязательно. Так и сделаем. А до выяснения дела посидишь под арестом, курсант. Подумай, что еще можешь мне рассказать об этом случае, а заодно и о своем поведении подумай. Увести.
– А мне нечего… – Гарри пытался притормозить, но, где там, два молодца подхватили под локти. – Я правду сказал! Камеры подтвердят, вот увидите…
Сразу после медотсека Клаус отправился в комнату безопасников. Шел и чертыхался. За свою немалую практику у него первый такой полет случился. Началось все с мелких происшествий в виде опозданий, скандальных выяснений отношений, мелких драк и случаев расстройства желудков у, в общем-то, полностью здоровых и медиками проверенных людей. И в первых трех случаях, так или иначе, но были замешаны Вольты. Или нет? Правильно, в четвертом тоже этот Гарри отличился – несколько дней животом маялся. Но вот чтобы специально выводили из строя оборудование!..
– Черт, побери! Это же космос. КОСМОС! Что должно случиться, какие надо иметь мотивации, чтобы сотворить такое? Мы же все рискуем своими жизнями, отправляясь в полет. Насколько будет отлажено оборудование, как дружно станем работать плечом к плечу, настолько укрепим свой шанс благополучно выполнить задание и вернуться домой.
Завершить путешествие по галактикам, приведя корабль в космопорт приписки, это всегда большой труд слаженного коллектива. А сделать так, чтобы весь экипаж вернулся к родным и близким, всегда было долгом капитана. Так кто же теперь препятствовал этому? Кто вредил? Раньше такого никогда не было. И коллектив у них за многие годы сплотился. Казалось бы, он знал каждого, не предполагал ни у кого из своих людей скрытых мотивов навредить ближнему своему. Это что же такое должно было произойти?
Проводя такой беглый анализ обстановки, Клаус все больше склонялся к проверке новеньких. И тут снова мысли подбрасывали фамилию Вольт. Но личное дело парня, что имелось у Люка Фарти, уже им было изучено. Рядовой курсант, из приличной семьи, ранее ничем не отличившийся, как в плохом, так и в хорошем смысле.
– Почему же сейчас он так и мелькает в корабельных сводках?
Раздумывая над этим, Клаус притормозил рядом с коридором, где располагались каюты старших офицеров. Невольно вспомнил о плачевном состоянии Эльзы и глазами при этом уперся в ее дверь.
– А ведь у нее должно стоять специальное оборудование…
И выходило так, что идти дальше уже и не нужно было. Шагнул к замку, приложил к нему свою личную пластину-ключ от всех без исключения дверей на корабле и услышал характерный щелчок. Далее вошел и осмотрелся. Так и было, на специальном столе сразу же заметил каскад приборов, а среди них и нужный. Придвинул к нему кресло, сел, вышел на связь с ответственным за безопасность на корабле.
– Да. Я в ее каюте, – перекинулся всего парой слов с офицером. – Скинь мне сюда изображения с камер. Сам знаешь, с каких. Время? А ты уже их смотрел? И что? Даже так? Ладно, составь подробный рапорт, а мне настрой с того момента, как Эльза покинула центр управления. И да, не забудь ближайший к нему коридор. Не выходит у меня из головы, зачем она сняла скафандр. Уже нашел его? Хорошо, но не забудь и это отразить в отчете. Мне тогда только сектор А-2-39 шли. Давай, жду.
Пока на его монитор не пришло изображение с камер, стал осматриваться по сторонам. Вот здесь жила и отдыхала во время полета его подруга, коллега, но вот назвать Эльзу любовницей, хоть и бывшей, никак не мог. О том единственном разе, когда переспал с нею, всегда вспоминал с досадой. Тот случай вообще представлялся темным. Не представлял даже, как та близость могла случиться. Он же всегда знал меру, и не только в принятии алкоголя. Последний, к тому же, не очень и брал верх над его могучим организмом. А в тот вечер что-то пошло не так. Клаус вообще те события, как потом оказалось, не помнил. Но очнулся в одной постели с Эльзой, и следы на простынях подсказали, что близость была.
Сказать, что удивился, ничего не сказать. Он был вне себя. Потому что не любил, когда события выходили из-под контроля. А еще дорожил дружбой с одногруппницей, но тут произошло такое, что могло все точно порушить. И как это было понимать? У него что, других подружек для постели мало, что ли, было? Да сколько угодно. Легких в общении, запросто идущих на все, лишь бы обратить на себя внимание первого студента академии, наследника известнейшего рода Нури, спортсмена и весельчака, Клауса Мальти. Те девушки запросто прыгали к нему в постель, имел потом с ними общение на непродолжительное время, а дальше как-то легко расходились в стороны по обоюдному согласию. А тут такое!
