От воспоминания о друге, моё сердце забилось ещё чаще. Интересно, узнаю ли я его и узнает ли он меня? Прошло ведь ровно пять лет со дня нашей последней встречи. Зная, насколько сильно изменилась я, не могла представить, в кого превратился тот милый, белокурый мальчик.
Наконец-то стало светать. Вскоре раздался колокольный звон, оповещающий о начале нового дня. Я тут же вскочила с постели и одевшись, первой помчалась в ванную. Обычно подобной прыти от меня не наблюдалось и я досыпая на ходу, плелась на водные процедуры в самом хвосте. Но сейчас дела обстояли по-другому, мне не терпелось поскорее собраться. Закончив с утренними приготовления, стремглав побежала на завтрак. Поглощая безвкусную серую массу, гордо именуемую кашей, удивилась своему отменному аппетиту. Понимая, что причиной всему скорый отъезд, отметила, что эта жижа даже кажется вкусной. После еды все воспитанницы отправились на занятия, от которых меня освободили. Воспользовавшись этим преимуществом, выскочила на улицу и устремив свой взор вдаль, стала выглядывать карету.
Время шло, солнце поднималось всё выше и выше. Вскоре мне стало совсем жарко, захотелось пить. Но я упорно не двигалась с места, продолжая вглядываться на пыльную дорогу. Когда наступило время обеда, не хотела покидать свой пост. Но пришла одна из монахинь и заставила меня идти в трапезную. Быстро проглотив еду, вернулась на улицу, мечтая поскорее встретится с отцом. Жара становилась невыносимой и я начинала падать духом. Но когда вдали возник столп пыли, вскочила и выбежала на дорогу. Узнав нашу старую карету, едва сдержалась, чтобы не запрыгать на месте. Окончательно убедившись, что приехал отец, опрометью бросилась к главному входу. Подскакивая от нетерпения, наблюдала за тем, как карета въезжает во двор. Как только она остановилась, с замиранием сердца наблюдала как открывается дверь и из неё вылазит крепкий мужчина.
– Папа! –закричала я и бросилась ему в объятия.
Отец совсем не изменился за все эти годы. Но увидев меня, он оторопел, не узнав во взрослой девушке, свою маленькую дочку.
– Арин? – не веря своим глазам, сказал папа.
– Да папочка, это я, – не сумев сдержать слёзы, подтвердила я.
– Как же ты выросла!
Голос мужчины дрожал. Внимательно вглядываясь в моё лицо, он узнавал знакомые черты.
– Какая же ты красавица, в точности, как мать. Монахини смогли превратить нашу маленькую бунтарку в примерную девушку.
– Примерную? Ну уж нет! – возразила я, тряхнув длинными волосами.
Заключив меня в объятия, папа крепко прижал меня к груди. Мы некоторое время стояли молча, но вскоре нас позвала мать настоятельница, которая хотела со мной попрощаться. Оказавшись в её кабинете, выслушала напутственную речь, которая звучала в этих стенах каждый раз, как одна из девочек покидала монастырь. Попрощавшись с женщиной, радовалась тому, что надобность прощаться с другими девочками отпала сама собой. Все были на уроке и прерывать его ради меня никто не собирался. Мы зашли в общую спальню, чтобы забрать чемодан. Оглядев в последний раз серые, холодные стены, не могла поверить в то, что мне больше не придётся сюда возвращаться.
Выйдя на улицу, сразу же пошла к карете, желая поскорее отправится в путь.
– Не хочешь постоять и попрощаться с этим местом? – спросил отец.
– Нет, я за ним тосковать не буду.
– Неужели тебе тут так плохо жилось?
– Я была тут, как птица в клетке и всё время рвалась на свободу. Нас не выпускали дальше сада, хочу поскорее выйти за ворота.
Папа лишь молча кивнул. Зная мой характер, они понимал, как трудно мне тут приходилось. Сев в карету, мы тут же тронулись. Хоть нам и предстояло длительное путешествие, я была безумно ему рада. Пусть нам придётся долго трястись по ухабам, глотая придорожную пыль и ночевать в трактире, это было куда лучше монастыря. Всё время глядя в окно, любовалась пейзажами, которые так отличались от надоевшего за пять лет монастырского сада.
Как и в прошлый раз, меня трясло и кидало по всей карете. Но я даже не обращала внимания на такие мелочи. По моей просьбе мы даже реже останавливались, чтобы отдохнуть. И пропустив один из трактиров, попали в следующий лишь поздно ночью. К счастью отец понимал моё желание поскорее попасть домой и удовлетворял мои эгоистичные просьбы. Быстро перекусив, мы легли спать.
Проснувшись рано утром, разбудила отца. Позавтракав мы снова отправились в путь, набрав достаточно провизии. Снова ехали без остановки, пообедав и поужинав на ходу. Благодаря этому мы были дома к ночи, и завидев издалека свет в окнах замка, готова была кричать от счастья.
Как только мы въехали во двор, я сразу же выскочила из кареты и помчалась ко входу. Вбежав в холл, устремилась в спальню матери. Отец даже не пытался меня остановить понимая, как я за ней соскучилась. Замерев у двери, я некоторое время стояла неподвижно. Вдохнув поглубже, наконец-то решилась и тихонько постучала.
– Войдите, – раздался сонный голос.
Я не вошла в комнату, а впорхнула. Мама уже собиралась спать и лёжа в кровати читала книгу. Она явно задремала над страницами, но мой приход разбудил её. Увидев меня на пороге, она вскочила с кровати. Разглядывая меня со всех сторон, медленно шла навстречу. Она, как и отец, не верила своим глазам, пытаясь понять, действительно ли это я. Реакция родителей меня удивляла, не верилось, что я могла так сильно изменится внешне.
– Арин?
– Да мамочка, это я.
Мама тут же заключила меня в объятиях и я почувствовала на своей щеке её горячие слёзы. Оказалось, что мы одного роста, и мне больше не нужно было смотреть на неё снизу вверх, высоко задирая голову. У меня у самой потекли слёзы, ведь мы не виделись долгих пять лет. Всё это время мне не хватало нежных маминых объятий и прикосновений её тёплых рук. Почти каждую ночь в монастыре, лёжа на продавленном матрасе, я мечтала об этом моменте, думала над тем, что скажу матери при встрече. Продумав множество диалогов, выбрала, казалось бы, самый подходящий. Но сейчас все слова просто испарились из моей головы. Да они и не были нужны, любые разговоры просто бы испортили этот трепетный момент.
Мы стояли обнявшись долгое время. Немного успокоившись, мы сели на большую кровать. Папа в комнату не заходил, дав нам возможность спокойно поговорить. Понимая, что его жена безумно соскучилась за младшей дочерью, решил нас не тревожить.
– Ты так выросла, мой ангел, – нежно проведя рукой по моей щеке, сказала мама. – Правда кожа у тебя слишком смуглая, слишком контрастирует с цветом глаз и волос. Но это неудивительно, ведь тебя заставляли работать в огороде под палящим солнцем.
Я лишь сильнее прижалась к её ладони, наслаждаясь материнским теплом.
– Если бы не наше сходство, никогда бы тебя не узнала, – сказала она. – Сейчас мне кажется, словно я вижу своё восемнадцатилетнее отражение. Я так рада, что ты вернулась, мы все так скучали.
Её голос предательски задрожал, по щеке снова заструились слёзы.
