– С ним ничего не случится, – как всегда успокаиваю я.
– Хорошо бы.
Я давно смирился с ролью сына для этой женщины. А как иначе, я же сам это начал, много лет назад. Сидя за рулем своего автомобиля под стенами загородного кладбища, помню, как сразу обратил на нее внимание в то утро. Она выходила из центральных ворот. Казалось не переставая плакать уже долгое время, когда слезы закончились, в итоге оставив бледное безжизненное лицо. Я не видел в ней ничего особенного, никаких знаков кричащих помочь, но все же продолжал наблюдать. Наверное, ее манило отчаянье. Не замечая ничего вокруг, она шла вперед в сторону автострады. Четыре параллельных полосы, по которым в обе стороны на хорошей скорости мчатся машины. Не думаю, что мне показалось, но я отчетливо ощутил, зачем именно она направляется туда. Моя рука тянется к ключу зажигания, завожу мотор и казалось за считанные секунды, машина не достигнув автострады, подрезает ее. Только однажды именно в тот момент я встретил этот взгляд. Словно она осознала возможную неизбежность и весь ужас.
– Добрый день! Я еду в город, – опустив стекло, говорю в окно, – Я могу вас подвести.
– Подвести? – она все еще не до конца вернулась в реальность.
– Да. В это время здесь не часто ходят автобусы, – мило улыбаясь, сочиняю я.
– Спасибо, – наконец в ее зеленые глаза возвращается осмысление.
Открыв дверь, место рядом занимает тогда еще незнакомка. Плавно повернув руль вывожу машину к автостраде. Выехав на загородную дорогу, растворяемся в общем скоростном потоке.
– Можно узнать к кому вы приходили? – решаю выполнить миссию до конца, раз уж решился помочь.
– К сыну, – легко сообщает она, – он погиб месяц назад.
– Мне очень жаль, – мои предположения оказываются верны, тут же решаю успокоить, – мы все кого-то теряем.
– Вы тоже к кому-то приезжали? – смотрят на меня зеленые глаза, жаждущие понимания.
– Нет, – сжав губы, сознаюсь, – если честно я понял, что заблудился. Поэтому решил остановиться, чтобы внимательно рассмотреть местность на навигаторе.
– Тогда это хорошо.
– Почему?
– Знаете, с детства не люблю кладбища, – говорит моя попутчица, – а теперь мне кажется, я живу на нем. Только здесь я могу быть рядом с сыном.
– Возможно, нужно время, – мягко произношу я, – и боль уйдет.
– Боли таковой нет, – неожиданно признается она, – когда солдат в форме сообщил, что Лев погиб в бою, болело все. А теперь лишь пустота.
– Он сам решил служить?
– Да, – продолжает выговариваться Варвара Алексеевна, – даже не знаю почему? У нас в семье нет военных. А тут, он вдруг в двенадцать лет заявляет, что хочет поступать в военное училище. Я растила его одна и в тот момент испытывала такую гордость. Словно передо мной стоит не маленький мальчик, а уже мужчина.
– Думаю, он знал о риске и больше всего не хотел, чтобы страдали именно вы, – мой краткий курс реабилитации уверенно продолжается, – просто иногда мы не можем объяснить то, что нами движет.
– Знаю, – тяжело выдыхает она, – еще раз спасибо, что решили подвести.
– Не за что! Давайте так, – достаю из отсека на панели визитку и протягиваю ей, – если захотите просто поговорить, или возможно будет необходима какая-то помощь, позвоните мне, и мы что-нибудь придумаем. Договорились?
– Договорились, – улыбается она, и берет визитку, – Святой? – тут же следует удивление, прочитав мою фамилию.
– Да, – улыбаюсь я, – но можно просто Егор.
– А меня зовут Варвара Алексеевна.
– Очень приятно.
– И мне.
А через два дня гуляя в парке, ко мне прибивается маленький рыжий комочек. Дворняга, которая потерялась, или же кто-то просто выкинул как ненужную вещь. Взяв это милое и такое беззащитное создание в руки, я сразу подумал о ней, а спустя полчаса уже стоял на ее пороге, держа в руках подарок.
– Кстати, а где Момо? – вспоминаю о рыжей мордашке, которая обычно бегает под ногами, когда Варвара Алексеевна здесь.
– У нее сегодня процедуры, – сообщает ее хозяйка.
– Плановая стрижка к лету?
– Именно.
– Знаете, некоторым собакам с родословной не так повезло как ей?
– Происхождение не главное, – с некой гордостью произносит Варвара Алексеевна, – она аристократка в душе.
– Я рад, что не ошибся с хозяйкой для нее.
– Как и я, – довольно смотрят на меня теплые глаза.
– Спасибо за завтрак.
Выхожу из столовой и иду по коридору. Подхожу к единственной закрытой комнате на первом этаже и открываю дверь. Захожу в свой кабинет. В комнате также стеклянная стена, серые стены. Деревянный стеллаж с книгами, большой стеклянный рабочий стол, с одной стороны которого стоят три больших плоских экрана. Сажусь в свое кресло и беру клавиатуру. Реагируя на присутствие экраны загораются. Задаю в поисковике «фото полицейское управление города…» нажимаю ввод. Результат не заставляет себя долго ждать. Тут же появляются различные фотографии, подходящие к запросу.
Внимательно пролистываю все предложенные изображения вниз, резко останавливаю палец, скользящий по колесику мыши. Узнаю серое здание из сна. Быстро перейдя по ссылке, глаза ищут полное название или хотя бы район. Встретив весьма знакомое «Главное управление полиции города», откидываюсь в широком кресле, довольно поглаживаю пальцами гладкий подбородок, продолжаю смотреть на серое здание.
Раздается телефонный звонок, отрезвляющий сознание. Беру со стола телефон, смотрю на экран «Андрей». Мой лучший друг, а еще председатель правления банка «ТрасТ».
– Да, Андрей! – быстро отвечаю я.
– Го’ра, привет! – произносит знакомый с детства голос друга, – Надеюсь не отвлекаю?
– Нет. Говори.
– Некий Ворон Вадим Эдуардович решил открыть в нашем банке сберегательную ячейку.
– Ворон? – тут же пытаюсь вспомнить человека с похожей фамилией.
– Да.
– Первый раз слышу, – говорю я.
– А вот мне он сказал, что именно вы Егор Дмитриевич, посоветовали ему наш банк.
– Уже третий! – констатирую вслух.
– Именно. И это те, о которых мне доложила служба охраны.
– Значит, – анализирую вслух, – первый, который приблизился к тебе?
– Точно. Остальные прощупывали в филиалах и через обслуживающий персонал.
– Интересно, почему он решил засветиться лично? – продолжаю размышлять.
– Я тоже об этом подумал, – соглашается Андрей, – у меня даже сложилось впечатление, будто он хотел, чтобы я передал тебе его имя.
– Но ты придерживался плана?
