– Все хорошо? – к Родиону Сергеевичу подходит еще один незнакомый мне до определенного времени мужчина во фраке.
Без труда узнаю в нем мужчину с фотографии из банка Андрея, и из собранного Яном досье. Светлые волосы зализаны гелем, тонкие губы злобно дергаются.
– «Ворон!» – мелькает в голове.
– Да, вот, – ведет свою игру Родион Сергеевич, – помнишь, я рассказывал тебе о Егоре Дмитриевиче?
– Так это вы? – наигранно удивляется его знакомый, – помогали Родиону Сергеевичу в поиске его дочери?
– «Вадим Эдуардович!» – вспоминаю его полное имя.
Но тут замечаю, как руки Тони краснеют на долю секунды, а затем на такую же секунду она становится красной вся. В этот момент я должен радоваться, но нет. Я вспоминаю девочку из сна. И теперь все становится еще запутанней. Ее глаза прикованы именно к Ворону и понимаю, что она его знает.
– Не совсем помогал, – уточняю я, – но это и правда был я. Вы нас извините, – решаю найти повод уйти, – так давно не видел подругу, очень хочется пообщаться. Всего вам хорошего и желаю насладиться представлением.
Обнявши ее за плечо по-дружески, спокойно продолжаем направляться к лестнице. Но думаю, она легко улавливает мою тревогу.
– Откуда ты их знаешь? – спрашивает она.
– Могу задать тебе тот же вопрос, – шепчу ей.
Все наше прекрасное настроение испаряется и решаю, что нужно действовать. Не хочу, чтобы она снова закрылась от меня, и пришлось начинать сначала. Все намного серьезнее «палач» и «жертва» вместе. Как я и опасался.
– Убежим? – шепчу я.
– С удовольствием.
Всю дорогу она молчит. Переглядываясь с Яном в зеркало заднего вида, он понимает, что что-то произошло, но изображает простого водителя. Выбрав заранее маленький тихий ресторанчик, мы сидим за столиком в центре. Мне так важно вернуть доверие, разрушенное в театре. Я уж точно не мог представить, что вечер закончится именно так. Сделав заказ каждый спокойно ожидает. Решаю не давить. Она переживает собственные воспоминания, а быть может и страхи. Вот только подсказки ушли. Наконец официант ставит перед нами тарелки. И тут не выдерживаю. Маленькая девочка из моего сна не должна снова спрятаться.
– Поговорим? – начинаю я.
– Снова хочешь покопаться в моей голове? – предсказуемо защищается она.
– Давай так, – спокойно говорю, – чтобы было честно. Каждый задает вопрос по очереди.
– Кто такой Родион Сергеевич? – атакует Тоня первой.
– Может все же его друг? – уточняю я.
И снова это поражение. Все еще сомневаясь, она смотрит в собственную тарелку и снова серьезно на меня. Понимаю, что контакта все еще нет.
– Так кто он? – настойчиво продолжает Тоня.
– Владелец одной крупной корпорации, – спокойно отвечаю, – миллиардер. Ты должна была слышать. Оводов.
– А почему ты помогал ему искать дочь?
– Нет, нет, – машу головой, – теперь моя очередь задавать вопрос. Так откуда ты знаешь Ворона?
– Кого? – мгновенно удивляется она.
– Второго?
– Я его не знаю, – довольно убежденно сознается она.
– Давай договоримся сразу честно, – беру ее руку, – я тебе не враг.
Смотрю на нее, когда я сдержанно жду. Ее карие глаза теплеют. Мне необходимо закрепить доверие, которое между нами уже есть.
– Хорошо, – начинает она, – помнишь, тогда в парке ты спрашивал об утрате?
– Да.
– Так вот когда мне было пять, – тихо начинает она, – однажды ночью к нам в дом пришли двое и убили моего отца, – сообщает пока то, что я и так знаю, – я слышала, как отец ругался с кем-то. Я стояла на балконе у стены и наблюдала. Мама рассказывала, папа любил повторять, что я слишком любопытная. Вот и тогда я видела лицо только одного. Хоть для всех я спала в своей комнате.
– Его?
– Да, – читаю боль в карих глазах, – образ всегда был размытым.
– До сегодня? – констатирую я.
– Вдруг отчетливо вспомнила и узнала его.
– Думаешь, они тогда были вдвоем? – начинаю строить в голове цепочку.
– Не знаю, – сознается подавленно Тоня, – теперь ты?
– До того как стать писателем, я занимался частным сыском, – решаю преподнести частично правду, – не скажу, что это было интересно, но и не сложно. Так вот однажды мне позвонили и назначили встречу. Один из моих довольных клиентов рассказал обо мне.
Вспоминаю день нашего знакомства с Оводовым Родионом Сергеевичем. Для хранителя это было сложно и весьма неприятно, поскольку передо мной сидел никто иной, а именно «палач» со стажем.
– До встречи я не знал, кто он такой, – продолжаю я, – лишь потом навел справки. Тогда в своем ресторане Родион Сергеевич рассказал, что его восемнадцатилетнюю дочь похитили, и он готов заплатить любые деньги, если мне удастся ее найти. Я согласился. Но не из-за денег. Просто хотел помочь, – уточняю я, – это не было сложно. Через два дня я нашел ее и понял, что никто никого не похищал. Она влюбилась и сбежала, от папочки тирана предпочтя деньгам свободу. Помню, как она испугалась, услышав имя собственного отца, – беру бутылку шампанского, наполняю ее бокал, – она тогда четко его охарактеризовала.
– И как же?
– Мой отец монстр, – повторяю слова, услышанные давно, – она не сказала ничего нового. Я прекрасно знал кто ее отец. Но только я согласился ради нее. Когда после разговора с ней я позвонил, чтобы сообщить об отказе. Меня опередили. Сообщили, что в моих услугах больше не нуждаются. Конечно, за мной следили, – мой взгляд тускнеет, – тогда я был молод, и у меня не было Яна.
– И что случилось с девушкой?
– Она погибла, – грустно произношу я, – выбежала под автобус, когда убегала от отца.
– Но ты же не винишь себя? – ее ладонь накрывает мою вторую руку.
– Я нет, – спокойно говорю, смотрю на нее, – а вот Родион Сергеевич, винит всех кроме себя.
– Почему?
– Потому что он такой, – легко сообщаю я, – еще вопросы будут?
– Твоя же очередь? – напоминает Тоня.
– И правда, – улыбаюсь ей.
И снова мы на точке нашего соприкосновения. Мне становится спокойно. Но только я не знаю о чем спросить, чтобы не напугать. Пока все сводится к ночи, когда убили ее отца. Только это я и так знаю.
– Ты меня боишься? – неожиданно срывается с губ.
– Нет, – внимательно рассматривает меня.
– Хорошо. Я на минутку.
Встав из-за стола, направляюсь в уборную. Проходя мимо официанта, прошу принести ей меню десертов. Официант тут же подходит к Тоне, и она начинает выбирать. За столом звучит звуковой сигнал о пришедшем сообщении на телефон, который я оставил на столе.
