А также о том, что очевидно же: я спустилась сюда не для разговоров. Ну или не только для разговоров.
И да, мне хотелось, чтобы он скорее приступил к главному. Отсутствие Саймона придавало происходящему какую-то особую остроту и интимность.
Кронберг, словно прочитав мои мысли, отставил свой бокал, и в его руке появился стек.
– Это… – я напряглась.
Безусловно, я была уверена, мне понравится всё, что бы они ни предложили. Они могут брать меня сколько угодно и любым способом, каким только им заблагорассудится. Но сейчас пьянящее вино, нега и тепло от камина совершенно расслабили меня, и мне не хотелось бы боли.
Совсем не хотелось бы.
Но я постаралась не выдать, что вид стека меня немного напряг. Но Кронберг, кажется, уловил это. И, по-моему, был недоволен.
– Разведи ноги, – сказал он сухо.
И я мгновенно повиновалась, понимая, что платье слишком короткое, что на мне нет белья, и представляя, какая картина ему сейчас открылась.
Это было стыдно и возбуждающе, и я прерывисто вздохнула, пока он, ещё не прикоснувшись ко мне, ласкал меня своим взглядом. А вот и прикосновение…
Холодный стек прошелся по моей ноге у самой туфли. Медленно проехался вверх, до колена, рассыпая по всему телу колкие мурашки. Задержался там на мгновение, сменил направление и сместился на внутреннюю сторону бедра.
Медленно, тягуче, заставляя меня прерывисто дышать и почти заставляя умолять двигаться выше.
И наконец, забравшись под тонкий шёлк платья, коснулся самой чувствительной точки. Я ахнула, не в силах больше сдерживаться.
– Допивай вино, – велел мне Кронберг.
– Ты хочешь, чтобы я была пьяной? – улыбнулась я.
Черт возьми, да кажется я и была пьяной. Или это все предвкушение…
– Пьяной – нет, – сказал он твёрдо, – но немного захмелевшей, пожалуй, стоит. Я хочу показать тебе особую комнату. Думаю, мы будем проводить там много времени, – при этом глаза его хищно блеснули. – Но сегодня – первое знакомство. Так что немного вина не помешает.
Я похолодела. «Особая комната» – это звучало зловеще. Но послушно осушила бокал и так же послушно двинулась следом за мужчиной. Чтобы через несколько минут, спустившись по узкой тёмной лестнице в подвал, осознать, что приглашение не только звучало зловеще, но и выглядело соответствующе.
Комната была довольно большой, но меня поразило не это, нет. Войдя в неё, я едва устояла на ногах от увиденного. Свисающие с потолка цепи, ровными рядами разложенные инструменты, словно бы предназначенные для пыток…
– Я не думаю… – пролепетала жалко и сжала руку Дэвида.
– Ну же, расслабься, – выдохнул он мне в макушку неожиданно мягко. – Ты ведь помнишь – у тебя есть стоп-слово.
Я нервно сглотнула и уже который раз за сегодняшний вечер кивнула.
– Вот и прекрасно, – голос Дэвида снова стал жёстким. – А теперь немедленно сними платье.
В его голосе вновь прорезались те властные нотки, которые я так в нём любила. И я, не думая ни о чем более, тут же повиновалась.
Он подвёл меня к стене, к тому месту где крест-накрест стояли тёмные балки, образуя что-то вроде буквы Х. Поставил меня спиной к ним и отдал новый приказ:
– Подними руки.
Я снова повиновалась, и тут же на моих запястьях защёлкнулись наручники. Холодные, не менее жесткие, чем взгляд мужчины, который взял меня в плен.
– Разведи ноги в стороны.
Я сделала и это, и холодный металл обхватил лодыжки. Полностью скована, обездвижена, полностью в его власти…
Жадно втянула в себя воздух, прикусила губу, не в силах сдержать легкий страх.
– Я же сказал тебе, что мы будем знакомиться. Давай попробуем.
Мужчина провёл рукой по моей шее, спустился ниже к груди и легонько обхватил сосок, перекатывая его между пальцев.
Я ахнула. А он тут же захватил в плен мою вторую грудь, и теперь удовольствие удвоилось.
Я тихонько постанывала, ни на минуту не желая, чтобы это прекратилось. Теперь, скованная по рукам и ногам, я была полностью и окончательно в его власти, и не могла противиться ничему.
Не могла. Не хотела.
Меня простреливало ожидание большего, ожидание того, что последует дальше. И стек… у его ног лежал стек, с которым я была бы не против продолжить знакомство… Наверное, так все и будет, он снова возьмет его, и…
– А теперь скажи, – Кронберг заглянул мне в глаза, пока я плавилась в его руках, – что из того, что мы с тобой делали, нравилось тебе больше всего?
Простой вопрос.
Очень сложный.
Мгновенно накатили воспоминания, пронеслись огненным ураганом, прокручивая все, начиная с первой нашей встречи – каждый жест, каждое движение.
Но пока я искала ответ, повисла пауза, во время которой пальцы мужчины перестали двигаться. Так нечестно! Я хотела вернуть себе эту ласку!
– Говори, и мы продолжим, – предложил свой обмен Кронберг. – Я буду продолжать только когда буду слышать твой голос.
– Мне понравилось, – начала я, с удивлением слыша, каким хриплым стал мой голос и как гулко он отдаётся от каменных стен, – …всё.
Руки, начавшие было ласкать меня, снова замерли.
– Не жульничай. Иначе будешь наказана, – он произнес это таким тоном, что мне захотелось сжульничать… И быть наказанной. Но этой невозможной, сладкой ласки хотелось больше.
– Мне понравилось, когда вы брали меня с двух сторон, – облизав пересохшие губы, призналась я. – Вместе.
Он продолжал, и теперь я боялась замолчать. Боялась, что он снова перервется. И я говорила, задыхаясь, прерываясь на стоны, которые он крал у меня своими ласками.
– Это было так плотно, так тесно, будто внутри меня для меня самой не оставалось места… Я чувствовала все так ярко, так сильно. Казалось, будто бы я уже не принадлежу себе, как будто у меня нет тела, как будто мы растворились, впитали друг друга, и это стало чем-то особенным.
Я замолчала, переводя дыхание и пытаясь понять: не сболтнула ли лишнего? Может, не стоило так откровенно, потому что мои слова слишком походили на признание в чувствах.
Особенное – размечталась! И я бы сама рассмеялась, но Кронберг склонился ко мне и провел горячим языком по моему уху.
– Хорошо. Мы обязательно это повторим, – проговорил он мне вкрадчиво, а его руки скользнули ниже, по животу, и коснулись другой горячей точки.
Господи, как же жарко, приятно, но… мало!
Но я не могла двинуться, чтобы насадиться самой на его жесткие пальцы. Оставалось только мечтать, что он догадается по моей влаге, как сильно я хочу, чтобы он перешел к большему.
