Я снова не выдержала и улыбнулась.
Взглянув на Николаса внимательней, отметила мысленно, что он ведь чертовски красив… Я вижу как заглядываются на него девушки – от юных официанток до немолодых уже посетительниц. Он забавный, умеет развеселить. А еще он отличный любовник – из тех, кто может оттрахать так, что забудешь свое имя. Но главное – он честен со мной. Он предлагает просто секс. И ничего больше.
Потому что знает, что ничего большего между нами быть и не может.
И, наверное, это было бы здорово, если бы кто-то согревал мою постель и не давал мне грустить. Кто-то говорил бы, что я охуенная, сейчас, когда я в этом так нуждаюсь…
– Ну, что скажешь, принцесса? – подмигнул весело Николас. – К тебе или ко мне?
И это было так просто, так правильно – согласиться. Подумать наконец о себе – а не о ком-то другом.
Но я не могла.
Потому что отчетливо поняла: мне не нужно это – просто и правильно. Мне никто не нужен, кроме… Кроме тех, без кого я должна научиться жить.
– Боюсь, ни то ни другое, – ответила твердо я. – Мне нужно побыть одной.
***
В тот день поработать так и не удалось. Мне и так было сложно отрешиться от проблем и углубиться в работу. А сейчас, когда появление Николаса разбередило воспоминание, и того сложнее.
И воспоминания эти были не о тех старых денечках, что связывали нас когда-то с Николасом, а о совсем недавних событиях.
О самой странной и самой порочной связи в моей жизни.
Саймон и Дэвид, день и ночь. Сердце, разбитое на две половины. Моя мечта, которая теперь никогда не сбудется.
Мечта, которую я отпустила сама.
Телефонный звонок раздался в тот момент, когда я его не ждала. Впрочем, теперь я не особенно радовалась звонкам, потому что тех, кого хотела бы услышать – позвонить не могли, сама запретила, вычеркнув все, перевернув эту страницу из боли и наслаждения. А другие…
Да кто другие? Хороших друзей у меня нет, так, знакомые – которым и без меня явно не скучно.
Кто мог позвонить внезапно – так это родители и так же внезапно пригласить меня с моим женихом в гости на уикенд. А мне придется выкручиваться и врать, рассказывая им, что у меня на новом рабочем месте куча дел, а Саймон занят даже больше, чем я.
Глупая, нелепая ложь, в которую я себя сама втянула.
Говорить ни с кем не хотелось, но телефон продолжал трезвонить, и я наконец взяла его в руки.
И внутренне сжалась, потому что звонил Дэвид.
За все это время он не вспомнил обо мне ни словом, ни сообщением, не дав понять или хотя бы допустить мысль, что я для него что-то значу. Короткое, деловое и почти угрожающее письмо от Саймона о том, что я могу выбрать лишь один раз – и все. Это все, что осталось от них. Все, что осталось от нас.
Сначала я думала не отвечать.
Да, признавалась сама себе, что ужасно соскучилась, ужасно хочу услышать его голос, но…
Не представляла, что скажу ему.
И малодушно ухватилась за то, что могу не отвечать. Могу, да, потому что, это, черт возьми, против правил. Они обещали, что оставят меня в покое. Вот и пусть.
Будем считать, что окончательная точка уже была, и ничего не исправить.
Но Дэвид был настойчив, он позвонил снова, и я поняла, что, если не отвечу, теперь это уже будет выглядеть глупо, как будто мы не взрослые люди, а ученики старших классов. А еще – да, это я признаю тоже, я поддалась искушению услышать голос, по которому все это время сильно скучала.
– Да, – выдохнула, потом взяла себя в руки. – Да, я слушаю.
– Привет, Кэрол.
От его хрипловатого голоса мурашки хлынули по моей спине, даря ощущение, словно и не было разлуки, словно мы по-прежнему вместе, и сегодня вечером должны встретиться.
Воспоминания о тех временах, когда все было просто и ясно, нахлынули томной волной.
И я поняла, что мне трудно сдержать слезы.
Я устала быть сильной, устала казаться сильной и устала выдерживать эту боль. Хотелось быть слабой, пусть даже смешной, но достаточно храброй, чтобы позволить себе разрыдаться. Вот так, даже зная, что он меня слышит. Особенно зная, что он меня слышит.
Хотелось, но я не могла…
– Я должен тебе кое-что сказать, – сказал Кронберг. – Я знаю, что обещал не писать, не звонить, но это важно.
Внутри все болезненное сжалось. Что-то случилось? И раз звонит Дэвид, что-то случилось с Саймоном?
Этот вопрос застрял у меня в горле, и я не смогла его задать. Но это и не понадобилось. Дэвид продолжил сам:
– Это была моя идея, целиком и полностью моя. Мы получили твое резюме, когда искали подходящего человека. Я давно уже говорил: хочешь проверить систему безопасности, найми человека с другой стороны, натрави на нее хакера и посмотри, как она выдержит реальную угрозу. Нам принесли несколько резюме…
Я слушала, затаив дыхание. Не должна была слушать. Это ведь и есть то, чего я хотела избежать. Узнать их версию событий – значит, каким-то образом стать на их сторону. А именно этого мне и нельзя было допускать. Не так уж и сильна была моя решимость. Не так уж и представляла я себе на самом деле, как смогу без них. Не стоило испытывать себя, и в то же время, я слишком сильно хотела позволить себе эту слабость.
И голос…
Голос Дэвида…
Если прервать звонок, вряд ли я еще раз услышу его. А в последний раз можно. Можно ведь?
– Когда я увидел твое досье полностью, достижения, фото, видео, кое-какую переписку… – продолжил он.
А я вспыхнула. Значит, еще и переписку?! И хотя дала себе слово, что молча выслушаю все, теперь вклинила в его монолог свой вопрос:
– Какую еще переписку?
– О, совсем немного, но личную, – сказал Дэвид, и я поняла, что больше он ничего не добавит, чтобы заставить меня теряться в догадках.
Он не станет делиться информацией, которая сейчас помогает ему быть хозяином ситуации.
Все-таки Кронберг остается Кронбергом, и ему всегда нужно контролировать абсолютно все. «Да-да, именно это тебя в нем и заводило, именно это тебе в нем нравилось», – внезапно прорезался внутренний голос, но я его проигнорировала. Рядом с тем, что мне нравилось, оказалось и другое, то, что не понравилось совсем.
– В общем, я понял, что не хочу, чтобы ты на меня работала, – сказал он. – Вернее, не хочу, чтобы только работала. Мне была необходима вся ты, полностью.
– И тогда вы решились на свою невинную шутку? – с горькой усмешкой спросила я.
– Я решился, – жестко поправил Кронберг. – И еще раз тебе говорю: Саймон был против. Он хотел, чтобы мы взяли тебя на работу, а потом уже приступили к твоему соблазнению. Это мне мало было получить тебя. Мне нужно было получить тебя на моих условиях. Связанной, покорной, послушной и главное – полностью в моей власти.
