Люди ворчали, ругали меня нехорошими словами, но на следующий день проезжая через деревню я увидела, как сыновья старосты передают на крышу ведра с водой, позвякивая обледеневшими рукавицами. За старостой потянулись остальные, и вскоре вся деревня блестела и сверкала в солнечном свете, точно драгоценная.
После обливания домов все затихло. Зима время глухое. Столяры закончили внутренние двери и потихоньку ладили необходимую мебель, плотники собирали в тепле рамы для будущей теплицы, кровельщик лепил и обжигал черепицу, до твердого наста оставалось не более недели, скоро мы повезем мастеров обратно в город… Меня опять клюнул в темечко жареный петухи я пошла к Джерису:
– Сэр рыцарь, – обратилась я к нему, – когда бы вы предпочли напасть на город, когда в нем стоит гарнизон или остались только мирные жители, да и тех не много.
– Конечно лучшее время для захвата, когда гарнизона нет, степенно ответил мужчина.
– Через неделю мы планируем отвезти мастеров в город, медленно заговорила я, – они поедут с деньгами, с инструментами, мы конечно выделим им охрану, а вероятнее всего и я соберусь прокатиться в город, чтобы развеять деревенскую скуку. В доме останутся пара горничных да три деревенских увальня с топорами…
– Я понял, миледи, – рыцарь нахмурился, – но если мы отпустим мастеров одних, тогда нападут на них.
– Тоже верно, – признала я, – терять толковых работников не годится, но до весны работы у меня нет.
В итоге помозговав, мы придумали отвлекающий маневр – на рассвете мастера торжественно выехали в город с господином Данстаном, телегами и охраной. К обеду они доехали до крупной деревни, а оттуда охрана повернула назад и как можно тише вернулась в поместье. По мнению постороннего наблюдателя, в доме остались только женщины, конюх да пара деревенских увальней, помогавших на стройке. На деле же охранники спрятались в прачечной, стоящей у реки. Коней скрыл лодочный сарай, а сами воины, затопив печку, посменно наблюдали за домом с низенького чердачка.
Мне было тревожно. Вечером велела спрятать всех беременных коровниц и птичниц в погреб, остальным приказала ложиться в одежде, набрать во все ведра воды и особенно тщательно беречь конюшню. Моя рыжая кобылка нервно стучала копытами, когда я зашла вечером проведать ее, но в остальном все было тихо. Мы загасили огни, оставив жар в печи, охранники поддели кольчуги под тулупы и толстые шлемы под зимние шапки. Все замерло в напряжении.
К рассвету, когда все устали, расслабились и задремали, в крышу конюшни полетели стрелы, обмотанные горящей паклей. Окна жалобно тренькнули, ломаясь под тяжестью горящих факелов. Я скатилась с лестницы и хватая расставленные всюду ведра, заливала тлеющий пол. Рядом со мной метались кухарка и госпожа Шиара. Где-то слышался треск дерева, крики и звон железа. От дыма ело глаза, от страха пропал голос, и я костерила себя страшными словами за глупость и наивность – нападение не танец, фигуры заранее не распишешь.
Когда прямо рядом со мной от молодецкого толчка вылетела рама, я с визгом швырнула в негодяя крынку с водой и попала в лицо. Осколки порезали кожу и кровь смешиваясь с водой потекла на пол, но нападающего это только разозлило. С проклятиями он кинулся на меня поднимая меч, но я попятилась, наткнулась на кресло, упала и его оружие пролетело мимо с противным треском разломав мебель. На мой визг в комнату вломился сайр Руальд и страшно ощерив зубы снес разбойника в угол. Попинал, связал и остался с нами, охранять меня.
– Сайр, что там, – кивнул я на окно, за которым полыхали горшки с соломой.
– Все хорошо, леди, – ответил воин, прислушиваясь к шуму в доме. – Напало человек двадцать, но на шум деревенские прибежали, скоро все закончится.
Мы еще некоторое время ждали тяжело дыша и прислушиваясь к окружающему, пока в свете факелов не появился сэр Джерис:
– Леди, – гулко прокричал он, – можете выходить, все разбойники схвачены! Мы осторожно направились к дверям под прикрытием сайра Руальда. Откуда-то из боковой двери вынырнул Марит и пристроился рядом с нами, не опуская пару хищных, сильно изогнутых, клинков.
Я шла и мысленно ругалась: новеньки полы «украшали» пятна от смолы, копоть и прожженные дыры. Хорошо, что мы сняли шторы, а ковров у нас и не было! Выбитые окна, сломанные двери! Я кипела от возмущения – разве для того я ремонтировала свой дом, делала его удобным и уютным, чтобы банда каких-то мужланов, за несколько часов превратила все в прах?
В таком скверном настроении я и вышла во двор. Тут тоже было грустно и грязно. Белый снег пятнали пятна сгоревшей соломы и крови. Пахло страхом, потом и болью. Наемники профессионально усадили разбойников в снег, привязав им шеи к ногам, стянув руки за спиной.
– Вот леди, – докладывал сэр Джерис, – здесь почти вся банда. Шестнадцать человек. Троих убили, еще четверо сильно ранены. Если прикажете, мы их добьем.
У меня в голове зашуршали свитки прав хозяина земель. Все верно, сэр Джерис очевидно знает их не хуже. Разбойника, пойманного на своей земле, владелец может и повесить. А может превратить в раба, заставив отрабатывать ущерб. Продавать таких рабов нельзя, ведь они трудятся, пока не отработают свой долг, но можно сдавать в аренду. Альтернатива такому рабству – королевская тюрьма и каторжные работы на соляных рудниках.
– Покажите мне их лица, сэр Джерис, и я приму решение, – сказала я.
Рыцарь понял, сам подводил меня к очередному разбойнику и задирал ему подбородок. Десяток самых отпетых, щеривших зубы, проклинающих, грозящих я велела посадить в подвал, выкопанный под амбаром. Пусть померзнут, пока приедет королевский лейтенант. Еще четверых я расспросив отправила в сам амбар, в отдельную клеть. Двоих подростков пинками загнали на кухню. Госпожа Шиара вручила им ведра и тряпки, велев отмывать то, что набедокурили.
В последнюю очередь я пошла к раненым. Главаря можно было узнать сразу – роскошная разномастная одежда, какие-то побрякушки, тряпочки, полоски кружев, он напоминал щегла или павлина своим пестрым оперением. Помимо мелких ран на лице и теле у него не было руки. Культю замотали, но безумные глаза этого человека говорили о том, что он не простит поражения. Двое других выглядели ему под стать – такие же грязные и блестящие. Их раны отличались. У одного была пробита голова, второй страдал от раны в животе.
Решение было трудным. Приказать повесить? Осквернить чистый, едва восстановленный дом смертями? Лечить? Но эти дикие звери подобны хищникам – сбегут, и попытаются отомстить. Подумав, я решила:
– Этих тоже в подвал. Если выживут, отдадим лейтенанту, если нет, похороним в овраге.
Рыцарь меня понял, хотя ему явно хотелось просто прирезать лесных татей. В схватке многие получили ожоги и ранения, не смотря на нашу готовность разбойников было значительно больше и это сработало в их пользу, хотя и не помогло победить.
Лейтенант прибыл только через три дня. Все это время пленники провели в подвале на хлебе и воде. Раз в сутки охранник приносил им крупяную похлебку и на этом все. Посмотрев на лесных татей представитель короны поздравил меня с поимкой опасного преступника, выдал бумагу, по которой я освобождалась от налогов в королевскую казну на три года за нанесенный моим строениям ущерб и отбыл, оставив мне в рабство шестерых наименее опасных бродяг.
