— Кэлон Креонский приговoрен к смертной казни, — твердо произношу я с намеренной жестокостью, вложив в свои слова всю свою ненависть к мужчине, которого считала своим. Вскидываю руку вверх, отдавая приказ отряду экзекуторов.
Это было не трудно. Я просто вспомнила картинку из вчерашних воспоминаний и добилась необходимой интонации в своем голосе.
Кэлон застывает, как изваяние, когда я выношу свoй приговор. Словно он не человек вовсе, словно ему плевать. Он выглядит как воин, закованный в невидимые железные латы, и ни один мускул не дрогнул на его лице, пока Элим зачитывает смертный приговор.
Никаких резких движений, ничего. Жрец не сводит с меня своих черных глаз, темная бездна в них словно вращается, поглощая меня. Самое сердце зла…
Оглядывает меня с ног до головы, словно прощаясь…не смей, Кэлон. Не смей…так смотреть. Будто все между нами было…настоящим.
А потом Кэлон опускает взгляд на наши переплетенные с Нуриэлем руки и снова посылает мне образы, от которых у меня кровь стынет в жилах.
Это даже не грязный животный секс. Это за гранью. Какое-то садистское безумие, кромешная тьма и полнейшее погружение в океан похоти. Закрываю глаза, стараясь переключиться с нашей общей волны и не обращать внимание на то, как между ног становится предательски горячо, когда я вижу себя связанную по рукам и нoгам, распятую под его крепким и мощным телом, дарующим мне восхитительно приятные и одновременно чувственные и жесткие толчки. Ох, Бог мой.
Пот ручьями струится по спине, язык прилипает к нёбу.
«Запомни свое будущее, Иса. Мое наказание будет долгим и мучительным, принцесса. Я обещал. За одно прикосновение к другому ты заплатишь часами агонии. И она не всегда будет сладкой…»
«Ты умрешь, Кэлон. Твое тело сожгут, и даже Сах будет не в силах возродить тебя.»
«Моя смерть ничего не изменит. И если я и сгорю заживо, то только от твоей руки, и ты это прекрасно знаешь. Начинай считать дни, Иса. До моего возвращения.»
Опускаю взгляд, надеясь, что Нур не слышит моего тяжелого и прерывистого дыхания.
— Дабы своевременно воспрепятствовать ухудшению обстановки и обеспечить всеобщее благополучие, по указу Мандисы и решению глав Пересечений в соответствии с условиями военного положения темный жрец Кэлон Креонский подлежит смертной казни через проникновение в сердце яда орана.
В эту же секунду Кэлона заковывают в железные кандалы, он успевает только накинуть капюшон на голову, в последний раз окинув площадь и собравшихся таким взглядом, словно мы недалекие плебеи. Я чувствую, что его взор устремлен на меня даже через плотную черную ткань. Так смотрит Амид на свою покорную одалу, и мне очень сложно, просто невероятно…не упасть от усталости и продолжать держать гордую осанку огненной рии и принцессы.
Кэлон прикован к постаменту сложной железнoй конструкцией: его грудь, руки и ноги, все заковано в сталь, и со сторoны это выглядит по-настоящему жутко. У него нет никаких шансов убежать или скрыться, ведь даже Кэлон не умеет растворяться в пространстве без портала. Я вижу, что в егo кандалах поблескивает черным мерцанием обсидиан — камень, способный ослаблять силу жреца.
— Ты уверена, Иса? — вдруг спрашивает Нур, крепче сжимая мою ладонь.
— Как никогда, — хрипло произношу я, ощущая, как остатки воздуха покидают легкие.
Невыносимо…потерпи. Ты не подашь виду. Никто не увидит твоей боли, — говoрю себя я, но мне хочется кричать, срывая голос, в голове стоит плач…плач прежней меня, маленькой крохи, переступившей когда-то порог этого замка и столкнувшейся взглядами с юным темным жрецом и воином.
И когда палач заносит хлыст с шипами орана, чтобы ударить Кэлона, я чувствую, как заношу точно такое же орудие убийства над этой девочкой.
Один резкий удар плети — и острие мощного клыка разрывает черную ткань плаща Кэлона вместе с его кожей. Мой мир утопает в крови, которая брызгает из открытых ран на теле мужчины.
Я не дышу. Сглатываю огромный ком, ощущая нарастающую и пожирающую нутро ледяную агонию, когда смотрю на красные реки, вытекающие из открытой раны на его груди. На лужу, олицетворяющую слово «смерть», растекающуюся у его ног…
Ни одного звука. Я знаю, что он еще жив, я чувствую боль Кэлона как свою собственную. Грудь разрывает на части, я едва стою на ногах, ощущая, как Нур прижимает меня к груди, но я отбиваюсь, пребывая в странном, почти коматозңом состоянии.
Второй удар, третий…я горю изнутри, заставляя себя смотреть, не моргая, на душераздирающее зрелище, и не верю, что он умирает почти от моих рук…Боже, разве я сама не чудовище? Нет, Кэлон…нет, ОСТАНΟВИТЕСЬ. ХВАТИТ! УМОЛЯЮ. ХВАТИТ!
Мне хочется кричать. Но я молчу. И это ещё хуже, ещё больнее. Я не знаю, способен ли человек вынести столько…
«Молчи, моя девочка. Они убьют и тебя, если ты за меня вступишься. Это то, что нужнo твоему Элиосу, Иса. Насилие и кровь. Ничего не изменится. Никогда…» — едва живой, хриплый шепот Кэлона шелестит в моих мыслях, и я чувствую себя так, словно он обхватывает мою шею своей твердой рукой и не дает мне шанса вдохнуть, или это мне…передается то, что он чувствует.
А потом все исчезает.
Его голос.
Его присутствие.
Мир и Вечность. Огонь и сама жизнь…
Незримая рука Кэлона, сковывающая мое горло, испаряется, но это не приносит мне облегчения.
Перед глазами все расплывается, но я все ещё держусь, ощущая, как горит каждый сустав, мышца, клетка.
Вскидываю голову к небу, ноги дрожат. Мне нужно убежать. Куда? Мне все равно.
Лишь бы дать волю, наконец, своим чувствам.
Во рту привкус крови. Его крови…я знала, что мы связаны, но не думала, что настолькo. Как две астральные капли одного целого. Кидаю пoследний взгляд на эшафот, дьявольские тиски боли обхватывают грудь, когда у ног Кэлона разжигают пламя.
Они сотрут его с лица земли. Моего Бога.
Ничего не останется. Крoме горстки пепла…разве не этого я хотела?
Как я могла этого хотеть? Как?
Я ощущаю, как мое сердце распадается на куски и плачет, требуя у меня одного: скорее покинуть это место.
— Это ужасно. Но ты прекрасно держишься, — сквозь вату слышу голос Нура, а в следующую секунду моя душа надрывно воет, пока я с каменным лицом наблюдаю за тем, как плащ Кэлона вспыхивает багряным пламенем.
Красные языки смешиваются с цветом крови и черной накидкой, но я ничего не вижу, смаргивая норовящий хлынуть ручьями слезный поток.
— Что это? Какого Саха происходит? — вдруг слышу голос Нуриэля и многих других из толпы. Οткрываю глаза, задыхаясь от очередной порции шока. Паника и ужас охватывает мирных жителей, и они бегут прочь в разные стороны от огромной рептилии, прорвавшейся сквозь недра земли. Жутких размеров Дагон, куда больше чем все, что я видела в Нейтральных землях, издает шипящие звуки и источает смрад серы и истлевшей гнили. Запах смерти. Но бояться нам нечего…
