— Я знаю, что вам было нелегко все это время, — подняв правую руку в воздух, прокричала я, и мой голос эхом отскочил от полуразрушенных колон, прежде служивших украшением храму Αрьяна. — Вы потеряли отцов, мужей и сыновей, матерей, дочерей и сестер…, и я ничем не смогу восполнить ваши потери. Мы запечатлеем их имена — всех, до единого, кто до конца боролся за Элиос. Высечем на стенах храма Αрьяна, отдав им честь и навечно увековечив в истории нашего дома. С сегодняшнего дня, я сделаю все, чтобы добиться равновесия, чтобы вернуть нам солнечный свет, и остановить разрушение Элиоса. Я просто хочу, чтобы вы знали: очень скоро, Ори пошлет нам Αспис, дарующий этим землям энергию тысячи солнц! Мы все, все до единого должны склониться в молитвах и просить Великого Ори помочь нам, послать знамение, дать напутствие. Бог не оставит нас, если наша вера будет искренней и глубокой, — в толпе было много недовольных бунтовщиков, не поверивших ни единому моему слову. Но в глазах большинства минтов блестели слезы — cлезы надежды, которую я подарила им одним своим появлением. В тот момент я совершенно четко поняла: что скорее умру, чем разочарую их…
Аспис будет найдет. Очень скоро. Они просто должны мне поверить, и перестать убивать друг друга, устраивая бесконечные бунты, еще больше усугубляющие ситуацию.
После, должен был состояться праздник в честь моего возвращения. Но я отменила приказ Нуриэля запустить в небо фейерверки — просто попросила накормить всех гостей Αрьяна. В подвалах замка еще очень много запасов еды, возможно, ее хватит на несколько месяцев… в лучшем случае — на год. Если через полгода на землях Элиоса ещё останутся, нуждающиеся в пище…
Ни о каком празднике и фанфарах в мою честь не могло быть и речи. Пир во время чумы… что может быть хуже? Но я все равно была благодарна Нуру за этот день, когда увидела на искаженных отчаяньем, усталостью, голодом и болью лицах, проблески надежды. Это и мне придало веры в свои силы. Уже cегодня ночью, мы соберем круг рий в храме Арьяна, вознесем молитвы к Ори, и будем держать ритуал до тех пор, пока не поймем, как изъять Аспис. Или призвать? Возможно, мне необходимо какое-то заклинание, благодаря которому, Великий артефакт простo материализуется в моих руках? Как знать.
— Я скучал по тебе, моя Амета, — из воспоминаний о сегодняшнем дне, меня вырывает хрипловатый голос Правителя, а в следующее мгновение я ощущаю, как его теплые и мягкие губы, прикасаются к моему носу… внутри пробуждается целая буря отвращения, не говоря уж об очередном толчке под дых. — Иса, позволь мне… я так скучал. Так невыносимо скучал. Прости, что не нашел тебя раньше, — неистово шепчет Нур, потираясь носом о мой нос. Его губы спускаются ниже и касаются моих. Не дожидаясь моего ответа, он вторгается языком в мой рот, но я не отвечаю Правителю.
Отвратительно горький поцелуй. Хотя… скорее безвкусный, пустой, заставляющий мое сердце обрасти толстым слоем льда. Мне так нужен другой мужчина. Рядом, во мне, кожа к коже…
Тот, с кем еще, казалось, только вчера, придавалась страсти на бескрайней поляне, вне времени и пространства. Простое женское счастье, непозволительное для рии. Быть с тем, кого выбрало твое сердце.
— Нур, сейчас не время… — молю я, когда он замирает, тяжело выдыхая около моего рта.
— Иса, ты не понимаешь. Больше никогда не будет удобного времени! Я ждал слишком долго, принцесса. Я же знаю, всегда знал, что у тебя были ко мне чувства. А жрец просто одурманил тебя, Мандиса. Привязал к себе древней, темной магией, способной пасть лишь перед лицом истинной любви. Это всего лишь страсть… я тоже придавался ей, и ни раз, но что оставалось потом, Мандиса? Пустота. Только дружба, понимание, и глубокая привязанность, как у нас с тобой… это и есть — любовь, Иса. Она не может убивать, пожирать изнутри, ставить на колени… он заставил тебя поверить, что это безумие — истинная любовь, но это не так, милая. Слышишь?! — обдает горячим дыханием Нур, обхватывая мое лицо ладонями.
— Нет… Нур, нет. У любви слишком много граней… — пытаюсь спорить с ним я, и упираю ладони в его грудь, oщущая, как Правитель обхватывает мою талию, и, навалившись весом своего тела, вновь опускает свои губы к моим.
— Я не знаю, как мне избавиться от этого наваждения, Мандиса. Я схожу с ума, ни о чем не могу думать. В тебе такая сила… хочется к ней прикоснуться. Почувствовать. Он пил ее из тебя, бесконечно пил… для нас обоих, ты была запретным, но самым манящим плодом во Вселенной. Даже твое упрямство и строптивый нрав пробуждали во мне… столько чувств и эмоций. Сах, в эту самую секунду мне плевать на то, что он бы сейчас разорвал меня на части… я хочу любить тебя здесь и сейчас, иначе у нас никогда не будет этой возможности… — напрягаюсь всем телом, ощущая, как его мощная ладонь сжимает мою грудь, а большой палец обводит сосок, через ткань тонкого платья. Нур покрывает поцелуями шею, но я стараюсь увернуться от его ласки, пытаясь защитить слишком интимные места своего тела.
Никогда и никого не было. Никогда и никого не будет. Ты нужен мне, Кэлон. Во всех мирах, только ты. И после смерти, я буду искать твою душу. Быть может, Боги сжалятся над нами, и подарят нам новый шанс… через сотни веков, в другой жизни, в другом мире... я всегда буду искать только тебя. Выбирать тебя. А ты?
— Нур, нет! Хватит! Не надо…
— Но…
— ХВАТИТ! — истошно кричу я, но на этот раз от боли. Невидимая кислота выжигает веки, пока из них вырываются волны огня, отбрасывающие Нуриэля к противоположной стене спальни — Правитель пролетает несколько метров, прежде чем удариться о стеклянный шкаф, наполненный книгами, и рухнуть на пол… чудо, что стекло не разбилось, и спину Нуриэля не пронзили сотни острых осколков.
— Нет… это не я сделала… — подношу руки ко рту, подавляя в себе новый крик, связанный с непереносимой болью в животе. Внутри снова прoснулась безумная кобра, пожирающая изнутри. Кровь превращается в кипяток, и сквозь тысячи километров я ощущаю ярость Кэлона и желание содрать с меня кожу, к которой прикасался Правитель.
— Что это было, Мандиса? — сухо прокашлявшись, спрашивает Нур, медленно поднимаясь с колен.
— Я не знаю, не знаю, Нуриэль! Я не знаю, что со мной происходит! — нервно раскачиваясь на кровати, повторяю одни и те же слова, пытаясь унять лихорадочную дрожь в теле. С ужасом смотрю на свои предплечья, под кожей которых вновь змеятся черные вены…
— Может, это Аспис? Его сила? — я встаю с постели, внимательно оглядывая к счастью непострадавшего Нуриэля. — Нельзя больше ждать, Нур. Я направляюсь в храм Арьяна. Сегодня мы впервые замкнем круг рий, — Правитель удивленно вскидывает брови, наблюдая за тьмой под моей кожей, но я поспешно накидываю на плечи меховую накидку, и покидаю свою спальню, желая, как можно скорее оказаться подальше от него.
От лиц мужского пола в принципе.
ГЛАВА 2
А знаешь, за что я больше всего любил твою маму? Она всегда помогала мне найти свет во тьме.
