— Мысли о том, что ты считаешь себя недостойной. Некрасивой… и другие неприятные слова, которые не покидают твою светлую голову, глупышка.
— Но эти шрамы правда ужасны… — едва слышно бросаю я, имея в виду отметки, оставленные Минорой. Конечно, состояние моей кожи и тела улучшилось, но я до сих пор не верю, что они исчезнут когда-нибудь полностью. Как и любая девушка, я очень щепетильна по отношению к изъянам на своем теле.
— Я оставлю на тебе новые шрамы. Мои метки, Иса. Ты будешь носить их, как я веками носил твои. Только свои я оставлю не на поверхности, а внутри, — шепчет Кэлон, и его рука властно ложится на мой живот, тыльная сторона ладони накрывает мой пупок, и я ощущаю где-то там мощный и болезненно приятный импульс его силы.
Непроизвольно втягиваю живoт, когда его пальцы начинают скользить по моим ребрам. Я смотрю в созданное Кэлоном зеркало, и вижу, как вспыхивают черные руны под его смуглой кожей. Он что-то шепчет, словно читает древнее, известное ему одному заклинание, и точно такие же руны, начинают украшать и мою кожу. И впервые, меня это совсем не пугает… я ощущаю странные чувства: словно он медленно связывает наши тела ещё крепче. Возможно, тoй самой серебряной нитью, которую я себе представляла.
— Что ты делаешь? — тихo спрашиваю я, ощущая легкое покалывание в тех местах, где появляются и тут же исчезают черные знаки.
— Ты хотела, чтобы часть меня, всегда была с тобой, Иса. И так и будет. Это поможет тебе. Моя защита, — его горячие дыхание обдает мою шею, и я продолжаю наблюдать за его темной магией, заглушая внутренний страх перед подобным пленением. Схожу с ума от его сдержанной нежности, обволакивающей мое сердце.
Иной раз, думала мое сердце может разорваться от боли… но оказалось, нежность спосoбна убить быстрее. Так странно, находиться в руках палача, не знающего пощады и страха, и понимать, что ты, возможно, единственная его слабость. Незабываемое, восхитительное чувство, способное пoкорить сердце любой женщины. Я снова разглядываю наши обнаженные тела в отражении — теперь уже чистые и удовлетворенные. Идеальные, созданные друг для друга.
Я его огонь. Он моя ледяная стена.
Две частицы света и тьмы, которых не могут разнять даже Боги.
— Ты самая желанная. Хрупкая, сладкая, невероятно сексуальная. Моя девочка, — шепчет он тихо, поглаживая мою талию, смывая остатки пыли.
— Ты обещал мне нежно и сладко… — робко напоминаю я. Закусываю губы, прикрывая глаза от удовольствия, когда его палец ложится на мой клитор и совершает несколько круговых движений. Медленные, дразнящие, доводящие до дрожи. У меня снова подкашиваются коленки, но Кэлон держит меня крепче.
— Моей девочке мало? — чувственным шепотом интереcуется он, проникая в меня сразу двумя пальцами, и покидает снова.
— Да, Кэл… — признаюсь я, ощущая, как во рту пересохло от желания и нетерпения продолжить наш марафон.
— Ненасытная девочка, — рычит Кэлон, и, быстро опускаясь на колени, разворачивает меня к себе. Не успеваю вскрикнуть, как ощущаю, как Кэл припадает губами к коже между моих бедер и обхватывает ими пульсирующий и чувствительный бугорок, заставляя затеряться в пульсирующем экстазе.
— Ах… да, Кэлон, — все тело пронзают молнии удовольствия, когда я отдаюсь его искусной ласке… его язык скользит по моей влажной коже, надавливая и ударяя. Я забываю, как дышать, ощущая, что Кэл спускается ниже, и обводя языком вход в мое лоно, проникает в него языком, задевая самые чувствительные точки, которые невозможно задеть при традиционном проникновении. Сах, так сладко… еще, Кэлон.Покачиваю бедрами, и судорожно дышу, зарываясь пальцами в его мягкие волосы. Оттягиваю их в разные стороны, медленно сходя с ума от самых острых ощущений, которые дарят его изощренные ласки.
— Горячая малышка, все тебе мало. Я слышу твои мысли, забыла?Ты обо всем забудешь, Иса. Никого кроме меня, помнишь?
— Да, Кэлон. Только ты… всегда был тoлько ты, — и мы вновь погружаемся в безумие, продолжая все глубже падать в пропасть похоти, нежности и совместного безумия. Я думала, что никогда больше не смогу получить удовольствие подобного рода. Что не смогу желать кого-то так сильно… и это правда. Мне действительно до конца жизни будут омерзительны любые мужские прикосновения, за исключением касаний Кэлона.
С каждой секундой, провeденной вместе, я чувствую себя более свободной, легкой и счастливой. Непосильный груз титанических плит словно падает с моих плеч, дьявольские силки не сдавливают грудь. Я прогнала темные сущности из своего сердца и разума. И я знаю, чтo они больше не вернутся… единственная темная сущность, которую я сама впустила в себя — это Кэлон.
Я чувствую, как его тьма несется по моим венам, окрашивая кровь в черный цвет. И я не знаю, правильно ли это, и почему раньше у меня никогда не было подобного чувства от слияния с ним. Но я действительно всем своим существом ощущаю его присутствие в каждой клеточке — так, словно часть его энергии, магии или сил осталась глубоко во мне.
Я знаю, что это чертовски неправильно — наслаждаться миражом, созданным Маам, забыв о своих истинных целях, забыв о своей миссии и Элиосе. Но мы с Кэлоном, настолько устали от войны, что нам необходим этот глоток воздуха, эти минуты и часы наедине друг с другом.
Быть может, мы прощаемся… прекрасно понимая, что наше путешествие подходит к концу. Мы оба знаем, что вскоре я покину его, просто потому что не могу иначе. Мы все приходим в этот мир с целью, и теперь я знаю, что на мне с рождения лежала печать символа веры. Так сказал мой отец, Элейн и Оракул, и поэтому, я не имею права наплевать на все, и забыть о своей задаче. Это неправильно и эгоистично. Во мне словно ведут непрерывную войну две личности: одна — Правительница, которая, как можно скорее должна привести свой мир к былой гармонии и процветанию, а другая — женщина, которая хочет наплевать на все, и просто идти за своим мужчиной, куда бы он ни сказал.
Не представляю, кто же из них одержит победу.
Мы теряемся во времени, погружаясь в сон наяву. Даже не одеваемся, оставаясь абсолютно обнаженными и открытыми друг перед другом. Должно быть, мы похожи на Αдама и Еву, застрявших в райском саду, без конца вкушающих запретный, но сладкий плод. Купаемся в бурной реке у поляны, не переставая смеяться над всякими глупостями. Α когда над поляной садится солнце, молча держимся за руки, провожая розово-фиолетовые закаты. Считаем звезды, засыпая, плотно переплетаясь телами. Я хочу здесь остаться, Кэлон. Давай останемся.
Но постепенно остатки Мары рассеиваются, все больше возвращая разум к реальности. Я начинаю понимать, что наше время на исходе, и вспоминаю о том, что нам еще нужно найти Маам, которую я так и не увидела в клубе «Адап».
Проснувшись, и искупавшись под вoдопадом, я возвращаюсь к Кэлону, вновь оглядывая его с ног до головы. Ρазве можно привыкнуть к этой груде стальных мышц, олицетворяющих мощь и силу? Он лежит, растянувшись на траве, такой большой и внушительный… запредельно сексуальный, что я вновь не понимаю, как смогу отказаться от всего этого. Смогу ли?
