У меня был страх, что она сейчас взвоет от боли, но… Ничего не произошло. Ничего, блядь, не было.
Я был бы глубоко разочарован, если бы не ее тугая девочка и не стон, который сорвался с ее губ.
Дикое удовольствие смешалось с новой порцией гнева: она уже была кем-то использована. И ничего не сказала. Она солгала!
- Сука. – Теперь у меня окончательно отпало желание церемониться. Я вцепился в ее бедра, вбиваясь в нее грубо, резко, но с остановками. Я хотел, чтобы она почувствовала каждый удар.
И каждая секунда, пока я ее трахал как зверь, сопровождалась стоном ее боли…
- Ты – никто. Никто… - пытался убедить я скорее себя, чем пленницу, поглаживая свободной рукой ее красивые груди. Я сжимал их, желая снова ощутить ее вкус.
- Я тебя ненавии…-ж-жу… - Она постанывала, царапая мою спину. Она специально затрагивала шрамы, глупая, стараясь причинить мне боль. Но мне нравились даже эти попытки обуздать меня.
Но это так не работает.
- Это меня заводит только больше. Лучше говори что-нибудь ласковое, если хочешь меня взбесить, – прошипел я, припав губами к ее ключицам.
- Ты разорвешь меня… - жалобно простонала она, но это звучало, скорее, как комплимент. Я был слишком большим для такой крохотной девочки, как она. Даже если она и была с кем-то до меня, то несколько раз. Но, тем не менее, это заставило меня вбиваться яростнее.
- Хватит сопротивляться, – прошептал я, обхватывая ее нежные соски губами. – Я в тебе, маленькая. Я часть тебя, теперь.
Я взглянул на нее, чтобы посмотреть в карий омут глаз. Ей нравились мои слова. Я чувствовал, как она тает, несмотря на все, что делает и говорит.
Вдруг она задышала чаще и выдохнула только одно слово:
- Быстрее..
Я усмехнулся, посасывая ее кожу, чувствуя на языке ее солоноватый вкус. Поры на ее кожи взмокли от пота и желания.
Ее тоненькие ручки обхватили меня за шею, желая прижать ближе, и, поднявшись к ее лицу, я вперся в нее взглядом, принимаясь трахать так быстро, как я этого хотел.
Как она этого хотела.
Мой член свободно скользил в ее влажном лоне, и я чувствовал, как она пульсирует, обхватывает меня, прося о большем.
Ее стоны сорвались на крики, и я вобрал их в себя, заткнув губы поцелуем, забирая все, что она могла мне дать.
Я двигал бедрами, не переставая, но на каждый толчок она только с большей страстью сосала мои язык и губы, и не хватало только маленькой детали для полнейшего удовольствия… Но она прочитала мои мысли.
- Брэндан… - мурлыкала она, пока ее твердые соски потирались о мою грудь. Я глядел на то, как мое имя вылетает из ее губ, на то, насколько красивее она становится с каждой секундой.
Безумно красивая. Чертовски красивая. Я этого не замечал, слепец. Чувства, молнией обрушившиеся на меня, убивали.
Это просто желание. Желание. Я кончу, и все пройдет.
- Брэндан… - вновь выдохнула она около моих губ, окончательно околдовав. – Я...
- Имя! – Я напрягся, сжимая ее попку.
- Нет…
- Тогда ты - никто. Никто! – рычал я, раздвигая и терзая ее ягодицы. Сил моих больше не было терпеть ее упрямство. Отпустив себя окончательно, я увеличил темп до диких шлепков по ее заднице.
Наши взгляды встретились – карие глаза были затуманены горечью. Черт, я делаю ей больно. Очень больно.
Этот взгляд, полный тоски, медленно убивает меня: я и забыл, когда в последний раз смотрел девушкам в глаза.
Я отвожу взор на лестницу, но ее стоны так и подмывают меня посмотреть на то, как она задыхается от того, что я с ней вытворяю.
Не смотреть в глаза.
- Посмотри на меня… - тихо и нежно шепчет она, тяжело дыша. Ее руки перестают врезаться в мои шрамы, и она гладит мою спину кончиками пальцев, едва касаясь - так трепетно, но для меня эта ласка словно проклятье.
Это мягкое прикосновение выворачивает всю мою душу наизнанку, но я не сбавляю темп просто потому, что уже не могу остановиться.
Я хочу заполнить ее, хочу оставить следы на теле этой девушки, чтобы она навсегда уяснила, где ее место.
- Ты не смеешь приказывать мне, что делать. – Я берусь за основание ее шеи и все-таки заглядываю в поблескивающие от слез глаза пленницы.
Ей меня не разжалобить…
Нет… Никогда.
- А если я прикажу тебе… - со стоном шепчет она, слегка приподнимаясь к моим губам. Ее грудь плотнее прижимается к моей коже. Влажная и горячая, хранящая для меня миллионы стонов.
- Что? – издеваясь переспросил я, чувствуя, как кровь водопадом приливает к члену, от того как она сжимает его своей теплотой, окончательно изводя меня. О черт…
Слишком хорошо. Слишком сладко.
Я готов продать душу Дьяволу, лишь бы никогда не терять это сладостное чувство близости с этой девушкой… С этим телом.
Уже продал.
- Что. Ты. Можешь…
Я толкаюсь в нее с необузданной силой, но девушка вдруг тянется к губам, играя со мной. Она плавно наклоняется ко мне, но как только я собираюсь с жадностью укусить ее пухлые губки, девушка отстраняется, оставляя меня ни с чем.
Чертовски злит, что она смеет играть со мной. Дразнить.
Пот градом струится по спине, все мои мышцы горят, напряженные до предела.
- Мне… - Я ловлю ее губу зубами и оттягиваю на себя, крепче сжимая ее бедра и талию до покраснений на коже. – Приказать.
Я знаю, что должен остановиться. Оставить ее и замарать ее живот, грудь, окончательно раздавив, и унизить. Я всегда так делал, всегда держал себя в руках…
Но на этот раз не мог. Я хотел погрузиться в нее как можно глубже и чувствовать, как ее горячая девочка принимает все до последней капли.
- Вот так… Кончи в меня, Брэндан, – едва слышно шепчет она, прижимая ноги к моим ягодицам, и ее слова звучат для меня как удары плетью.
Потому что я не могу ослушаться этого «приказа». Это физически невозможно.
- Заткнись, – грублю я, овладевая ртом грязнокровки, поглощая ее неразборчивые стоны.
Я никогда этого не делал. Ни одна девушка не заслуживала того, чтобы я отдал ей часть себя.
И так должно было быть всегда.
По телу пробежались привычные короткие болезненные покалывания, но этой ночью они больше напоминали взрывы.
Но сейчас, не в силах остановиться, я забыл обо всем в этом мире, кроме ее стонов, глаз и пряного запаха ее кожи, и пустил горячий поток в пульсирующее лоно девушки, забываясь, проклиная…
«Ты часть меня теперь».
Я чувствовал себя так, будто сам накликал эту беду. Я хотел сделать ее своей собственностью, а получилось, что она стала моей частью.
