Я гляжу на Коула, замечая, что его волосы все еще слегка мокрые – они выглядят темно каштановыми и спадают на его лицо, прилипая ко лбу. Рубашка и чиносы или брюки, в которых я уже привыкла его видеть, заменены на черные спортивные штаны и белую футболку с эмблемой группы Guns N’ Roses. И почему я замечаю это только сейчас? Мне вдруг становится обидно за то, что парень носит символику моей любимой группы. В моей гардеробной отведена целая тайная полка для подобных футболок – прячу, чтобы Элина не нашла «этот кошмар» и не сожгла его на костре во имя платьев от Prada и Gucci.
Еще несколько долей секунд уходят у меня на то, чтобы осмотреть его комнату и открыть для себя много нового. Не удивительно, что она была мрачной - под стать его характеру, - и все же, несмотря на то, что в этом помещении меня неоднократно будут мучить, мне она нравилась. Я была влюблена в эту старинную кровать с дубовыми столбами, украшенными тонкой резьбой. Мне нравились сатиновые простыни и много подушек у изголовья.
Свет в эту комнату проникал редко – плотные шторы насыщенно сапфирового цвета закрывали окна во весь человеческий рост. Здесь было не очень много мебели: паркет украшал белый пушистый ковер, напоминавший шкуру медведя; а в углу комнаты стояло то, что на все 100 процентов принадлежало Коулу. Если интерьер комнаты был здесь всегда, и она когда-то принадлежала другому человеку, то эти инструменты, пылившиеся в углу, явно были его собственностью.
Мой взгляд остановился на электро-гитаре, барабанной установке и небольшом черном рояле, клавиши которого были открыты. И даже отсюда я могла разглядеть, что на них не было ни пылинки. Роялем пользовались. Но мне было очень трудно представить Коула за игрой на нем или даже за барабанной установкой. Может быть, гитара еще как-то ему шла, но все остальное…
- Хватит пялиться, – прорычал вдруг он, дергая меня на себя, хватая за предплечье. Его прикосновение ужалило поверхность моей кожи, и я вскрикнула.
- Мне больно. – Меня вновь затрясло от мысли, что я позволяю этому поддонку так обращаться с собой.
- Да мне срать, – резко ответил он, прищурив свои дьявольские глаза. К моему удивлению, сейчас они были прекрасного серебристого цвета, что явно свидетельствовало о том, что он задумал что-то такое, что будет его радовать.
Ком застрял в моем горле при мысли о том, на что Коул уже не однократно мне намекал.
Сейчас я хочу кое-чего, на что, я думаю, способны твои алые губки.
Как только я вспоминаю эту его фразу, чувствую его высокомерный взгляд прямо на нижней части своего лица.
- Нет. – Я качаю головой из стороны в сторону, мечтая, чтобы испуг в моих глазах был заметен не так сильно.
POV Коул
Ребекка запугана настолько, что готова была спрыгнуть с той чертовой дамбы. Где-то в глубине души меня пугает это: неужели я для нее стал ужаснее смерти? И действительно ли ее так пугают мои действия, или же больше ее сводит с ума то, что ей все это нравится?
А я уверен в этом. Но у меня есть один легкий способ проверить, так ли это, и он доставит удовольствие нам обоим.
Я не эгоист – я позабочусь о ней. Но ей придется расплатиться мозолями на своих коленях за то, что она пыталась сделать со мной сегодня.
На это была способна только она. Ну, какая девушка еще, находясь в трезвом уме, посмеет топить меня голыми руками? Только Бекка Картер со своим безрассудством может вытворить такую глупость.
Другие же мои мышки были такими белыми и пушистыми, что никогда не рыпались. Они сами попадались в мой капкан и амебно ожидали там своей участи.
Ребекка же расставляла капканы сама, даже не замечая этого. Мы были сделаны из одного теста, хоть я и отрицал это в школе, а она отрицает теперь.
- Нет, нет, нет, – тихо шепчет она, сжимая свои кулаки. Ее черно-синие волосы мечутся по плечам вместе с ней, и Бекка кидает на меня взгляд снизу вверх. Без каблуков она уже не выглядит такой уверенной в себе, хоть и основная ее сила заключена во взгляде. И все же мне приятно знать, что на этот раз она не попытается проткнуть мне грудь своим Лабутеном.
- Что – нет? – почти вежливо интересуюсь я, заводя ее руки за спину девушки. Она морщится от боли, и это лучшее, что я когда-либо видел. Наши тела едва соприкасаются друг с другом, и я иду прямо на нее, приближая нас к шторам и углу с музыкальными инструментами.
- Этому не бывать. – Она оскалилась, как дикая кошка, пытаясь вырваться из моей мертвой хватки.
- Бекка, сопротивление бесполезно, – сладко шепчу я, наклоняясь к ее шее. Ее запах заставляет меня почувствовать себя парфюмером, который мог бы изобрести свой идеальный женский аромат.
Главными бы его нотами были бы женственность, страх и желание, которое скрыто от посторонних глаз.
- Ты же хочешь этого. Я чувствую тебя. Ты пахнешь сексом. – Она невольно подставляет шею моим зубам, и я впиваюсь в ее мягкую кожу, слегка прикусывая и оттягивая ее на себя. Сопротивление девушки ослабевает - я чувствую это по ее расслабленным рукам. – Я хочу, чтобы ты пахла мной.
- Псих, – выдыхает она с придыханием. – Больной!
- Пусть так. – Ухмылка на моем лице становится только шире, когда она пытается задеть меня этими словами. Она даже не представляет, как близка к истине. А разве можно обижаться на правду? - Тебе не идет белый цвет, – продолжаю я, и мои руки опускаются на ее плечи, обнажая их. Резко спускаю ненужный элемент одежды и чувствую удовлетворение, замечая на теле Ребекки черное белье.
Ее грудь по прежнему большая, хотя сегодня она в простом бюстгальтере из тонкого кружева, в котором нет на капли пуш-апа. Я оставляю девушку лишь в белье и черных чулках до середины бедер, жестом заставляя ее переступить через подол платья.
- Я позволю тебе изучить мое тело, – выдаю очередной приказ, приподнимая бровь, и резко сдергиваю с себя футболку через голову. Ребекка с какой-то странной тоской смотрит на то, как она отлетает к кровати.
- Не хочу я ничего изучать. Обязательно нужно было так небрежно кидать бедных Guns`ов?! – Она пытается отвлечь меня от главного, но меня только умиляют ее попытки.
- Если для тебя это так важно, мы обсудим это позже. Я могу даже подарить тебе её или ещё сотни таких футболок. – Я говорю это с благовением, но потом снова перехожу на привычный холодный тон. – Разумеется, если ты будешь слушаться и радовать меня.
- Коул, оставь это. У тебя же столько девушек, готовых исполнить любое твое желание.
- Но сейчас мне нужна ты.
- Это звучит так романтично. – Она закатывает глаза, и я вижу, как ее взгляд с интересом скользит по моей груди. Этим она ласкает и обжигает меня одновременно.
- Вот видишь, мы даже можем представить себе романтику, – продолжаю я, играя скулами. – Хватит так на меня смотреть. Можешь потрогать.
К моему удивлению, она наконец-то не спорит. Я никогда не знаю, чего можно от нее ожидать, и какие реакции пробудят в ней мои действия. Бекка всегда поступала так, как ей хотелось. И если ей хотелось чего-то определенного в один момент, это не значит, что это что-то не будет ей противно уже через минуту.
