- Что «нет»? – тихо выдыхаю, поднимаясь к девушке. Я усаживаю ее в вертикальное положение и дышу ей прямо в губы. Она в ответ прерывисто дышит, задыхается, как одичалая, прямо в мой рот.
Ребекка не улыбается. Она смотрит на мой подбородок, я вглядываюсь в ее губки, понимая, что сейчас произойдет то, чему не следовало бы происходить.
Но я так хочу поцеловать ее, что аж кровь стынет в жилах. Я хочу знать ее вкус везде.
Я тянусь к губам девушки, но она резко отворачивается, подставляя мне щеку. Я давно не чувствовал себя так глупо. Черт, наверное, никогда.
- Нет, Коул, – твердо говорит она, даже не смотря в мою сторону. – Романтика окончена.
Мои скулы сжимаются от упавшего на голову гнева. Я включаю свой самый жестокий взгляд, на который только способен, и, хватая девушку за плечи, опускаю ее ногами на пол, продолжая проявлять вновь проснувшуюся грубость.
Эта сука испортила такой момент. Просто взяла и насрала мне в душу.
Каждая пора на моей коже нуждается в никотине, нуждается в одиночестве. Я отхожу от девушки и, поднимая с пола платье, кидаю белый кусок ткани прямо ей на грудь.
- Проваливай. ПРОВАЛИВАЙ! – ору я, сжимая кулаки, не желая ее сейчас видеть.
Она смотрит на меня как на собаку, сорвавшуюся с цепи. Пусть смотрит, пусть думает, что хочет. Пусть валит отсюда на все четыре стороны.
Судорожно надевая платье, она расправляет свои лохматые волосы, и я вижу, как все ее тело дрожит от страха, когда она на цыпочках бежит к двери.
- Но ты придешь, когда я вновь этого захочу, – кидаю ей вслед я, что заставляет Ребекку замереть возле закрытой двери.
Она оборачивается, карая меня взглядом своих темно-вишневых глаз, и просто выдыхает, произнося лишь два слова:
-Нет, Коул.
ГЛАВА 12
Флэшбэк.
POV Ребекка
Мэри все еще сидит передо мной с отсутствующим выражением лица. Часть меня завидует ей - я бы тоже не отказать уйти в отключку, лишь бы перестать чувствовать отвращение к самой себе.
Я сама не замечаю, как мои руки тянутся к чипсам и прочей гадости лежащей на столе. Да только остальные гости, хоть и ведут себя как дикие, едят нормально и спокойно. Я же начинаю сметать все подряд. Находясь в каком-то трансе, едва замечаю, как в мой желудок летят два гамбургера, тарелка чипсов, пинта колы и пирожок с вишней в придачу. Я судорожно жую, глотаю, обжираюсь, в душе радуясь, что никто не обращает на меня внимания: все либо заняты на танцполе, либо разошлись по парочкам. Одна лишь Мэри могла бы меня осудить, но и та подвержена сейчас амебному состоянию.
- Ты настолько голодная? - Она всё же подает голос к тому моменту, когда я уже едва дышу, заполненная до предела. Несмотря на мою стройность, живот отвратительно выпирает в обтягивающем платье, и, не доедая очередной бутерброд, я выпускаю его из своих рук.
- Я? - Мотаю головой, постепенно осознав, что только что сейчас произошло. Боже, как я могла все это съесть? - Это не я...
- Бекс, ты серьезно? - Мэри оказалась не такой уж обдолбанной, как я думала. - Ты только что сожрала целый супермаркет на моих глазах!
- Заткнись, Мэри, - отрезаю я, пытаясь втянуть свой огромный живот. - Ты совсем с ума сошла от наркоты.
- Нет, я видела сво...
- Ничего ты не видела. Запомнишь? Иначе твои родители узнают о том, что ты спишь с мужчиной вдвое старше тебя. - Мои слова не радуют девушку, и она что-то недовольно ворчит, но я уже не слышу Мэри.
Мой взгляд замечает в ближайшем зеркале кое-что, что не может обойтись без моего внимания. Я подхожу к своему отражению все ближе и ближе и вижу самую печальную картину на свете - девушку с обилием косметики на лице, которая делает ее старше. Глубокий вырез на платье девицы придает ей пошлый и самоуверенный вид, к чему добавляется пустой, равнодушный взгляд и одиночество, которым так и веет от этого печального образа. Несмотря на все это, девушку можно было бы назвать красивой - если бы в ней была хоть капля огня, хоть капля жизни. Возможно, найдется тот, кто полюбит ее и вдохнет в нее что-то новое, но сейчас это просто бракованная и бесполезная кукла сеющая вокруг смуту и хаос.
Эту куклу спишут, спишут со всех счетов, потому что она не идеальна. И недостаточно хороша.
Я трясу головой и закрываю глаза, ужаснувшись от того, что только что увидела. Когда вновь открываю их, легче мне не становится - в зеркале я вижу всю ту же Ребекку Картер. Но вдобавок она еще и толстеет на глазах. Я ощупываю свой подбородок, кажущийся двойным, и кладу руки на живот, ощущая себя наполненной до самого горла. Отвратительная еда просится наружу, образуя во рту ком из тошноты и отчуждения.
"Ты опять поправилась? Ребекка, кому ты будешь нужна со своим жиром на боках?" - Голос Элины, доносящийся из моих воспоминаний, разрывает меня на части. Там, в прошлом, она затягивает на моей и без того тонкой талии корсет, и я начинаю задыхаться от недостатка воздуха.
Хватаясь за голову, я стремительно бегу по лестнице вверх в поисках туалета. Скорее, скорее избавиться от этого дерьма. Пока не поздно.
Добежав до пункта назначения, судорожно дергаю ручку, но в ответ слышу только оглушительные стоны, раздающиеся по ту сторону двери. Черт, нашли же время.
Я бегу дальше, и, наконец, оказавшись в свободном туалете, наклоняюсь над унитазом и вызываю рвоту. Мой желудок сжимается, и я громко кашляю, чувствуя, как из глаз вырываются скупые слезы.
Я никогда не плачу. Я заедаю свое одиночество. Мне так легче почувствовать себя наполненной.
В моей семье никто не подозревает о моей булимии. Даже я долго не считала это недугом - мне казалось, что я наоборот помогаю себе, и это просто замечательно - всегда оставаться стройной, поедая при этом горы шоколадок, уже не чувствуя их вкус.
Но в глубинах сознания я прекрасно знала, что это не есть хорошо. Это ненормально. Мне нужна помощь, но если родители узнают об этом, они отправят меня на лечение в Швейцарию. Зачем заботится о непутевой дочери, когда она и так прекрасно проведет время на Европейском курорте в компании с психиатрами и такими же сумасшедшими? Правильно, это совершенно ни к чему.
Расправившись с едой, встаю и нахожу умывальник, чтобы окатить себя ледяной водой. На этот раз я даже не смотрю на себя в зеркало. Пошатываясь, выхожу из туалета и вижу перед собой страстно целующуюся парочку, которая только и ждет, когда я освобожу место. Я подавляю в себе новый рвотный позыв и собираюсь покинуть вечеринку, но тут меня находит Трей.
- Бекс, вот ты где. Я повсюду искал тебя. - Парень обнимает мою талию, но не потому, что хочет успокоить. Трей даже не замечает мой замученный вид и яростно целует в шею, по-видимому, желая заманить в один из туалетов.
- Отстань, - устало шепчу я, упираясь руками в его грудь. В ответ он только более настойчиво кусает мою шею, но я не чувствую ни капли возбуждения - лишь желание смыться отсюда поскорее. - Трей! Мне, правда, Плохо.
