Мне было любопытно, что довело эту наивную глупышку до слез. Неужели ее парень - Макс Кенинг - не позаботился об этой неприкаянной?
Тут Эмили молча взмахнула руками, улыбнувшись. Девушка выхватила пистолет из моих рук, и, немного помучавшись, вставила его так, как нужно.
Наверное, считает меня полной идиоткой. Ей невдомек, что я сейчас говорить-то не в состоянии, не то чтобы привести в норму свои дрожащие руки.
И все же я была удивлена, что девушка, которую я пыталась отравить, решила помочь мне. Она была приторно доброй, но раздражало меня это лишь потому, что я была лишена такого качества.
Мерзкая, нескрываемая доброта, которой меня почему-то не наделили.
- Тебе самой не противно? Помогать той, что подмешала наркоту тебе в пунш? – Эмили подняла на меня глаза, пожав плечами.
- Не от великого ума ты это сделала, Картер. И сейчас я в этом убедилась. – Она со смешком покосилась на пистолет.
Еще больше меня бесило, что, несмотря на свою доброту, у нее был стальной характер, и она всегда отвечала на мои колкости. Не каждый на это осмеливался. Эмили в этом напомнила мне Мерседес, и я позволила своему сердцу навязчиво сжаться от тоски по общению с заядлой сплетницей.
- А чего носом шмыгаешь? – Эми поставила шланг на место, и ,не обращая на меня внимания, развернулась, направляясь к стоящему поодаль Шевроле с открытым дымящимся капотом.
Да, ее дела плохи.
Наплевав на эту «мисс Идеальность», хотела уж было сесть в машину, как вдруг почувствовала укол совести.
Вот так всегда.
С силой захлопнув машину, направилась к ней, грозно постукивая каблуками.
- Ну, - настояла я, чуть не закашлявшись от повалившего на меня дыма. – Что случилось? Почему твой принц еще не прискакал к тебе?
Эмили возвела глаза к небу, затем выпалила так, словно мечтала, чтобы я поскорее отвязалась от нее.
- Поссорилась с Максом. Глупо, на пустом месте. Хотела проехаться, развеять мысли, как вдруг вот это. – Она выразительно глянула на капот, кивнув. – Ну а дальше слезы, паника и небольшая истерика. Макс отключил телефон, и я не могу до него дозвонится. Денег на такси нет.
Она расставила все по полочкам и нагнулась над машиной, видимо, собираясь ковыряться там.
- Не думала, что у вас бывают ссоры.
- Слушай, и так тошно, что тебе нужно? Конечно, бывают.
Она помолчала, а затем добавила, едва слышно:
- Мы же любим друг друга.
Ее слова что-то задели во мне, врезались в голову, как какое-то озарение, которому я еще не нашла определение.
Мы ссоримся, потому что любим.
- Закрывай машину. – Мой голос звучал, как приказ. – Я отвезу тебя, все равно в соседних кампусах живем. Дам телефон, вызовешь эвакуатор, мастеров или что тебе там нужно.
Я посмотрела на нее взглядом из серии: «Уж поверь, лучше бы тебе согласиться».
Эмили замерла, прищурив миндалевидные глаза, и, коротко кивнув, пошла за мной.
Как быстро все меняется.
Если бы еще полгода назад мне сказали, что я буду ехать с Бломен в одной машине, я, наверное, захлебнулась бы от желчи.
***
Наша совместная поездка до кампуса, как и ожидалось, сопровождалась напряженным молчанием. Эмили сидела, как на иголках: об этом свидетельствовала ее прямая осанка и сомкнутые на коленях руки.
Вспомнив о своем обещании, протянула ей телефон, еле сдержавшись, чтоб демонстративно не кинуть его.
Такова была моя натура – выпускать когти, строить козни, общаться с людьми, как с подданными.
Все это мне напоминало повадки одного человекоподобного чудовища, имя которого я решила не произносить. Надолго меня не хватит, разумеется.
- Спасибо. – Вежливая, до тошноты. Все-таки было что-то в Эмили совершенно мне чуждое, но безумно притягивающее. В глубине души я прекрасно знала, что Макс нашел в ней.
Эмилия была родом из России, и даже лицо ее носило совершенно другое, непривычное для Америки, выражение. Слегка задумчивое, глубокое.
Грустное, созерцающее. Она выглядела так, как будто действительно ценила все, что ее окружает.
Эта безусловная любовь ко всему сущему заражала. Я уже чувствовала, как симптомы доброты передались и мне, словно простуда по воздуху.
Во время поездки я также отметила ее кофточку лазурного цвета на одно плечо, едва прикрывающую живот, и юбку-солнце в тон. Все это она сочетала с белыми кедами, а что самое удивительное – мне нравилось.
Это вдруг навеяло меня на мысли о том, как я могла бы разнообразить свою коллекцию. Череда платьев замелькала в моем мозгу, окончательно выместив оттуда небезызвестного поддонка.
- Я не хотела, чтобы с тобой случилось что-то плохое тогда. – Не в моих правилах извинятся, но это все Эмили и предрасполагающая к разговору атмосфера.
(Подробная ситуация конфликта Эмили и Ребекки, описана в книге «Позволь мне тебя коснуться»).
Я была тварью, что подсыпала Эми наркотик прошлой осенью – прямо на вечеринке по случаю Хэллоуина. Все это привело к тому, что бывший президент братства – Дмитрий - чуть было не изнасиловал девушку. Тогда меня это не особо волновало, я толком и не знала о том, что довелось пережить Эми в детстве – Кайл рассказывал, что в пятнадцать лет она была изнасилована собственным лучшим другом, от которого и сбежала из России в Америку.
Если до этой истории я думала, что это у меня было беспросветное детство, то теперь поняла, что ошибалась. В то время как самым страшным моим кошмаром была диктатура матери и боязнь за сантиметры на талии, Эмили прошла через настоящий ад.
Как это не сломало ее? Почему она не стала мстить всем мужчинам в одном лице и позволила себе вновь завязать отношения?
Это так и оставалось для меня загадкой. Я была слабее, слабее чем эта крохотная, даже в сравнении со мной, девчонка. И это невыносимо раздражало.
- Проехали эту тему. Тогда меня спас Макс. Это послужило толчком для наших чувств. Каким бы ни было мое прошлое, и какие бы повороты не преподносила судьба, случайности привели меня к счастью.
Она улыбнулась так искренне, что захотелось то ли стереть эту блаженную улыбку, то ли перенять эту привычку.
- Поражаюсь твоей наивности, но я рада, что ты с Кенингом вместе. Хотя, поссорились говоришь...
- У нас это часто бывает. Что мы с Максом только не пережили... Главное, что прошли через это вместе.
Захотелось крикнуть: расскажи! Расскажи, каково это - любить?
- Ссоры лишь сближают нас. Уверена, он сейчас где-нибудь у пляжа. Смотрит на океан и ненавидит себя за то, что отпустил меня ночью одну. Сейчас я вернусь, и он обнимет меня, как прежде... Знаешь... Так, как будто боится потерять. Больше всего на свете.
