- Я отослала наши эскизы знакомым фотографам из журнала, для которого снималась пару раз… Они сказали, что с этим можно работать. Постараются вписать меня на какую-нибудь презентацию, если повезет. – Я пожала плечами, делая вид, что не возлагаю на это особых надежд.
Но я загорелась. В последнее время, эскизы, представляемая в голове одежда стали для меня всем.
Я превратилась в какого-то робота, перед которым проложили путь к цели, и он делал все возможное, чтобы достигнуть ее за максимально короткие сроки.
К тому же, это дело здорово отвлекало от мыслей о Коуле, который вел себя очень странно в последние дни, хоть мы и не общались.
- Надеюсь. Так что я помогу, чем смогу. Только попроси.
Я кивнула, но для себя решила, что не возьму у Мерседес ни цента. Хотя, конечно, приятно было знать, что она верит меня. Верит в нас.
- О… А этот взгляд мне не знаком. - Мерс вдруг помахала рукой, что тут же отразилось на экране моего ноутбука. – О чем задумалась? О Коуле?
- Нет. В последние две недели мы не общаемся. – Для наглядности я тыкнула пальцем в ключицу, прямо туда, где до сих пор краснела небольшая круглая ссадина, оставшаяся от воска.
- Совсем-совсем? – Мерседес приподняла брови, читая меня, как открытую книгу.
- Да. Совсем не общаемся.
Частично, это было правдой, частично – нет. Скорее, это было одностороннее общение, исходящее от Коула.
Его словно подменили после той ночи. Он не писал мне письма. Он даже не слал сообщения. Не было ни угроз, ни едких обещаний стереть меня в порошок.
Но он звонил, оставляя очень странные сообщения на автоответчике.
Чаще всего это были хриплые стоны, оповещавшие мне о том, что находился он, скорее всего, под кайфом.
«Ты нужна мне. Ты должна прийти сегодня. Ребекка, это важно».
Выслушав пару таких сообщений, я поняла, что они не несут в себе толковой информации, и последующие уже удаляла.
Меня пугало лишь чувство, преследующее меня, как приступы паранойи. Каждый раз, когда я возвращалась домой с учебы, мне хотелось бежать по улице. Глупо, но я почему-то боялась очередного подвоха, который мог поджидать меня где угодно.
Мне было страшно поворачивать ключ в своей двери, зная, что там может оказаться очередное письмо от Коула, которое уже стало для меня вестником беды.
Автоответчик и пьяный хрип - это одно; а вот осознанное письмо, написанное от его руки - это уже совсем другое.
Чтобы не гадать, чем же были вызваны перемены в отношении Коула, я целиком и полностью уходила в работу, прерываясь лишь на то, чтобы поболтать со Стефаном и Мерседес или погулять с Зевсом.
Коул сильно ошибается, если думает, что я вернусь в его гребанную спальню и как всегда раздвину перед ним ноги, преклоню колени…
Нет, не бывать этому. Никогда.
Он перешел грань дозволенного.
- Ох, как же он мне нравится! – Глаза Мерседес горели, она проследила за моими пальцами, замеревшими у ключиц. – Безумный. Страстный. Со странностями…
- Странностями?! Странно – это когда парень набивает себе тату бабочки во всю спину. Или, скажем, читает «Сумерки» на паре по программированию. Но вот держать у себя дома змей, тараканов и ящериц - это уже тотальный идиотизм и болезненное мировоззрение, а не странность!
- По-моему ты лукавишь. – Мерседес прищурилась, подозревая меня во лжи. – Ты же любишь их тоже. По-моему, тебе нужно поговорить с ним.
- Нам не о чем разговаривать. Скоро приедет Стефан. И я… Забуду о Коуле.
Я вдруг представила лицо Коула, когда он увидит меня, прогуливающуюся мимо братства со Стефом под руку.
Далее в голову полезли самые худшие картины того, что он мог сделать со мной, находясь в том состоянии, как в ту ночь.
Не то чтобы мне совсем не нравилось… Скорее убивало его отношение ко мне.
Как к вещи.
Которую можно списать в любое время, купить новую, заменить за ненадобностью.
Что ожидать от него в следующий раз? Будет тушить сигареты о мою шею?
Ну уж нет.
- У тебя столько всего интересного там. – Мерседес скривила губы от разочарования. – У меня одни девочки. Самое большое событие - это тайком распить бутылку вина или посмотреть порно. Хотя, на прошлой неделе произошло кое-что необычное. Но об этом расскажу позже.
Я улыбнулась, в который раз поймав себя на мысли о том, какое это счастье просто с кем-то поговорить. Мои шестерки уже и забыли про меня – по колледжу я ходила, как прежде – гордо, с приподнятым подбородком, - да только вот теперь без свиты, которая разделилась на несколько пар.
Девочки не раз пытались подойти ко мне и выяснить в чем дело, но я просто их игнорировала.
Кажется, Коулу действительно удалось во мне что-то сломать. Снять с меня маску, которую носила многие годы.
Попрощавшись с Мерседес, я вернулась к работе над эскизами и сидела над ними до тех пор, пока Зевс не вмешался в мой творческий процесс.
- Ну что, побегаем? – Не выдержав его назойливого тявканья, я сдалась, вставая с постели.
Пес послушно сел у двери, наблюдая за тем, как я переодеваюсь в спортивный костюм: короткий топ и обтягивающие черные легинсы до середины талии.
Время от времени он поторапливал меня, издавая утробные рычащие звуки.
***
Закат раскрасил небо пурпурными красками, и мне вдруг невыносимо захотелось оказаться возле дамбы. Взглянуть с высоты на границу между ярко-розовым небом, прощающимся с сегодняшним днем, на маленький полукруг солнца, скрывающийся между рекой и облаками.
В последнее время я не возвращалась туда. С тех пор, как приехала из Франции, я так ни разу и не была там, а все потому, что Стоунэму удалось осквернить во мне даже это.
Даже мое место.
Где он просто плюнул мне в лицо и растоптал все надежды. Коул отлично играл судьбами других людей, и его сила заключалась в том, что к себе он никого не подпускал.
Ни у кого не было оружия против Коула Стоунэма. У него не было ни одного слабого места, о котором бы знала я или какой-либо другой человек из его окружения.
Сумерки окрасили улицу в серо-синий приглушенный цвет, и я невольно порадовалась тому, что сегодня с Зевсом. Он, конечно, не самая злая собака в мире, но постоять за меня сможет. И с каких пор я стала бояться просто ходить по улице?
Я бежала, смотря прямо перед собой, но тут почувствовала под ногами какой-то хруст и остановилась как вкопанная. Зевс бегал недалеко впереди и замер вместе со мной, принюхавшись к чему-то, что валялось на тротуаре.
Этого просто не может быть.
Я нагнулась для того чтобы поднять цветок, якобы случайно оставленный на асфальте. Все бы было в порядке, если бы лепестки у розы были белыми или красными.
