Он еще мне подгадит, я уверен. Если, конечно, найдет слабое место. Которых, после ухода Ребекки, больше нет.
- Нет. Вся моя семья состояла в этом братстве. Вы не можете так со мной поступить…
- И со мной, – почти хором ответили кандидаты, на что я только усмехнулся.
- Я думаю, вам стоит познакомиться еще с одним членом нашего братства. – С этими словами я отошел вглубь комнаты, заглядывая в переносную стеклянную емкость, из которой доносилось знакомое, почти родное шипение. Анубис был безопасен для человека, но они-то об этом не знали. Конечно, он мог бы задушить, если уж очень сильно разозлить змея.
- Его зовут Анубис. – Ужас застыл в глазах у всех кандидатов, и только мои собратья сдерживали трепет, который чувствовали при виде змеи. Беззащитного питона, красивейшего создания на земле, они боялись.
Все потому, что ничего не знали об объекте своего страха.
Страшна лишь неизвестность, все остальное – иллюзия.
- Он хочет познакомиться с вами поближе. - Анубис лежал на моих плечах и слегка обвивал мое тело, сворачиваясь по нему по спирали. Если бы он только ускорил свои движения, осел на моей шее...
Но я ему доверял, как он доверял мне. Животные зачастую заслуживают гораздо большего доверия, чем люди.
Его скользкая чешуя скользила по моей спине, а лик свой он развернул ко мне, оказавшись неподалеку от лица. Изредка он выпускал свой раздвоенный на две части язык и издавал шипящие звуки, что приводили меня в восторг, а вот у всех остальных вызвали желание покинуть ритуальную комнату немедля.
Ребекка бы рассмеялась в их полные страха лица, сама усадив змею на свою шею.
А она ведь была девушкой.
- Я оставлю его здесь. И помните: он не любит резких движений, – холодно произнес я, проверяя, все ли кандидаты связаны. – Фас, Анубис. Фас.
Я подал знак своим братьям, которые начали покидать комнату по одиночке – кажется, я слышал их судорожные выдохи каждый раз, когда кто-нибудь из них выходил за дверь.
Я ушел последним, запирая дверь на замок, за которой тут же раздались крики и ругательства, как будто я запер в подвале сотню куриц.
Да уж, им предстоит через многое пройти, если они действительно хотят стать одними из нас.
- Ну что я вижу, вы тоже испугались? – подшутил я над братьями, лица которых были бледны, как снег.
- Это питон. Он же… Травкой питается, да? – Я пожал плечами, как будто не знаю ответа на этот вопрос.
- Ну что, может, партию в покер? – Гидеон, кажется, хотел отыграться за прошлый раунд. На той игре я лишил его нескольких сотен долларов, и это как раз был день, когда избил его, стирая собственные костяшки в кровь.
- Я не против. – Александр кивнул, и мы все согласились, намереваясь отвлечься от всего, что только что прошли.
Только сев за игральный стол, я вдруг понял, что только что сделал. Осознание всегда приходило ко мне после.
Если ты немедленно не скажешь, кто это сделал, я заставлю тебя жрать дерьмо, это понятно?
Меня передернуло от собственного голоса, прозвучавшего в голове, как эхо.
Черт, я ублюдок… Какой же я ублюдок. С приходом в братство я опустился на самое дно.
- Раздавай, Стоунэм. – Гидеон обратился ко мне, меняя всем деньги на фишки, и я кивнул, взяв хорошо знакомую колоду в руки.
Я никогда не проигрываю, даже когда теряю деньги.
Ведь у меня ничего и нет, чтобы что-то проиграть.
Нет ничего по-настоящему ценного.
А перед взором снова встает чародейка с карими глазами, унося мои мысли куда-то далеко в прошлое, которое у нас было.
Но больше…
Нет никаких нас.
POV Ребекка
- Простите. Это не то, что я заказывал. – Я вглядываюсь в лицо Стефана, наблюдая за тем, как он аккуратно кладет столовые приборы на стол. Лицо его не выражает недовольства, но по слегка подрагивающим ноздрям я замечаю, что он не в восторге от этой (ох, каким он тоном это произносит) страны.
- Как так, месье? – В глазах официанта четко отражалось то, что он не на шутку испугался за свои чаевые. – Степень прожарки стейка – Bleu (прим. франц. Мясо, обжаренное до корочки, внутри – сырое), как вы и заказывали…
Я со скукой наблюдала за их диалогом, подперев рукой подбородок, наплевав на все правила этикета.
- Да, именно это я и заказывал. – Стеф посмотрел на официанта, как на школьника, не выучившего урок. – Но на деле это мясо слишком пережарено для степени Bleu. Я бы назвал это стейком Saignant.(прим. Мясо «с кровью»)
Я улыбнулась несчастному официанту, чтобы хоть как-то его поддержать, но тот позеленел, выслушивая замечание Стефана. Далеко не первое за вечер.
- Простите, месье. Если позволите, я немедленно принесу вам другой стейк… - Официант хотел было потянуться к тарелке Стефа, но тот его быстро остановил.
- Нет, спасибо. Мне хватило уже одного раза. Просто задумайтесь о том, имеете ли вы право вешать на свое заведение табличку «Французский ресторан».
- Еще раз простите, месье. Я обещаю, такого больше не повторится. Что н-нибудь еще? – Бедняга начал заикаться, и я чуть не встряла в их разговор.
- Это все. – Стефан вновь повернулся ко мне, а я проследила за официантом – он промокнул свой лоб платком и двинулся в сторону кухни чуть быстрее, чем обычно.
- В этой стране нет нормальных Французских ресторанов. Мало того, что на каждом углу фастфуд, так еще и рестораны оказались столь непрезентабельными. Мы все-таки оплачиваем их услуги. Они могли бы быть…
- Стеф, перестань. – Я накрыла его ладонь своей и взмахнула ресничками, перенаправляя его внимание. Свободной рукой он провел по волосам на висках. Гладким, платиновым.
- Я пригласила тебя к себе в страну. Это мой дом. Это очень много значит для меня, и я надеялась, что это… Ну, знаешь, поможет нам стать ближе.
Морщинка между его бровей разгладилась, а выражение лица смягчилось, когда он повернул мою руку в своей и крепко сжал, поглаживая пальцы.
- Прости, Ребекка. Ты права. Просто у меня есть вредные привычки.
- И хорошие манеры. – Я улыбнулась, подняв бокал с вином в воздух.
- Жаль, что я здесь всего на три дня, и это мой последний день с тобой. – Стефан последовал моему примеру, повторяя действия.
Да, он приехал сюда ненадолго – буквально на следующий день после моей ссоры с тем кого-нельзя-называть позвонил Стефан и сообщил новость о том, что ему нужно в Штаты по работе. На самом деле, ему нужно было в Вашингтон, но, выкроив для меня время, он посетил Лос-Анджелес.
Да только солнце, подкаченные мужчины, расхаживающие по улице с голым торсом, и растаманы, покуривающие по углам травку, пришлись ему не по вкусу. Поэтому Стефан остановился в самом дорогом и изысканном отеле ЛА и просидел там почти все три дня, то и дело выводя меня на культурные мероприятия.
