Дьявольская необходимость, ворвавшаяся в мою жизнь.
Капкан, который я поставил для нее, но сам угодил внутрь.
- Коул...
- Да? - Наклоняюсь над ней, прижимая ладонь к киске. - Мне нужно это.
Не произнося больше не слова, накрываю ее своим телом, ощущая, как острые ноготки врезаются в лопатки.
- Почему? – Ребекка застает меня врасплох этим вопросом. Она тянет меня за цепочку на шее, приближая меня к себе. – Скажи, почему я…?
В ее томных глазах отражена надежда. Она изменилась, и от этого нравилась мне еще больше. В ней было и прежнее высокомерие, и стервозность, но теперь меня притягивало не только тело, что лежало подо мной.
Я хотел проводить с ней время. Много времени. И мне было паршиво осознавать это каждый раз, когда смотрел в эти распахнутые глаза.
Я не должен был приходить. Я же дал обещание себе, когда мы вернулись из Вегаса.
Я должен был придумать новые жестокие игры, но только не это романтичное пробирание через окно ее спальни.
Твою ж..
- Потому что я могу пользоваться тобой, когда хочу, где хочу и как хочу. Потому что скучаю, когда тебя нет рядом. Потому что готов разорвать на куски любого, кто к тебе прикоснется, потому что мне гадко думать о том, что ты можешь…- Ребекка чертовски влажная, и я это прекрасно чувствую, когда она слегка прогибается мне навстречу. Ее бедра двигаются против моих, будто бы умоляя, призывая к действиям. – …Быть такой мокрой для кого-то другого.
- Ааах… Коул…- Ее грудь вздымается и опускается прямо на уровне моих глаз, и я больше не могу ее сдерживать. Мои пальцы спешат к ее рту, чтобы заткнуть его – нам ни к чему лишнее внимание, а зубы цепляются за ореолы сосков.
- Сладкие. – Я не могу оторваться от ароматной кожи Ребекки. Резко толкаюсь в нее, вместе с тем она кусает мои пальцы, пытаясь не заорать, но я не намерен с ней больше нежиться.
Все-таки, все эти ласки не для меня, и, слегка возвысившись над Ребеккой, я прижимаю свободную руку к ее горлу.
Жилка на ее шее пульсирует, отбивая свой бешенный, непрерывный пульс.
Волосы взлохмачены, а пухлые губы только сильнее зажимают мои пальцы, с каждым моим толчком, с каждым моим ударом.
Прекрасная.
Мы смотрим друг в другу прямо в глаза – с вызовом и страстью, как смотрят друг на друга жертва и охотник, да только я вот уже начинаю сомневаться в том, что охотник здесь я.
Если она хоть еще раз проявит по отношению ко мне нежность или заботу…
Только бы этого не случилось.
Только бы она сделала какую-нибудь гадость.
- Коул… Сильнее. - Рычу, двигаясь в ней, как сумасшедший. Достаю пальцы из ее ротика, позволяя подарить мне стон, и кладу руку на бедро.
Обезумев от удовольствия, сжимаю ее упругую задницу в тиски, чувствуя, как кровь стремительной лавиной приливает к члену.
- Черт. Черт. Девочка. Моя. – Мой последний толчок превозносит ее над землей. Ребекка пронзительно стонет, сжимая меня своей киской – так, будто ей всегда будет мало.
И мне всегда будет мало.
Она дрожит, извивается в моих руках, без устали крича мое имя.
Я уверен, нас слышат ВСЕ на этом этаже, но мне плевать.
Я прижимаюсь к ней еще сильнее, еще крепче, хочу замереть в ней навсегда. Держать ее в руках до белых отпечатков пальцев на коже.
Кожей чувствую всю ту энергию, которой мы только что обменялись.
Огромной, неразрушимой – удар молнии, который не бьет током, а дарит внеземное блаженство.
Чувство слияния именно с ней, именно с ней…
- Коул, Коул… - уже тише и как-то судорожно говорит она. Чувствую, как по спине пот течет ручьями, а ее руки обхватывают мой затылок. Цепляется за меня, нервно покусывая распухшие губы и дрожит.
Дрожит, как чертова девственница.
Мне смешно от собственных мыслей.
Почему ее настолько трясет? Ребекка ведет себя так, будто ей не просто хорошо, а страшно.
Прижавшись грудью к ее груди, чувствую, как ее сердце проламывает ребра. Черт, что с ней?
Она похожа на одержимую, но в глазах Ребекки столько осознанности, сколько я не видел прежде.
- Что? - шепчу ей в губы, едва касаясь их. Улыбаюсь.
Но улыбка сходит с моего лица, превращая его в подобие камня.
В тот момент, когда она жмется ко мне все сильнее и, чуть не плача, шепчет:
- Я люблю тебя. Я так люблю тебя, Коул. Я люблю тебя безумно, больше жизни люблю… Люблю такого – яростного, злого, мерзкого, сильного, жестокого. Мне плевать, сколько времени у нас осталось. Я хочу быть с тобой, каким бы ты ни был. Я люблю тебя… И я больше не могу об этом молчать.
Она всхлипывает, и по ее щекам бегут потоки слез, а красивое до этого момента лицо искажается, подавшись бессознательной истерике.
Какого хрена она это сказала?
Глава 16
POV Ребекка
Я не думала о том, что говорю. Язык сам выдавал этот поток признаний, пока меня трясло от близости к Коулу.
Я только что открылась ему.
Раздела свою душу и просто боюсь того, что будет дальше, потому что его лицо и застывшее тело не предвещают, ровным счетом, ничего.
Одну лишь пустоту.
Коул, прежде жаждущий меня поцеловать, отстраняется от меня, как от прокаженной. Тщательно смотрит в мое лицо, сжимая челюсти.
Все в его внешности пророчит мне смерч, который разорвет меня на части.
Мне хочется, чтобы он сказал, сказал хоть что-нибудь, но через несколько секунд я жалею о своем желании.
- Ты, как всегда, хороша, – хладнокровно произнес он. Его голос прозвучал, как удар розгами по голой коже. - Я бы с удовольствием еще поиграл с твоей киской, но…
- Но ты мразь! – Толкаю его в грудь, осуждая себя за бестолковый язык. Дура.
- Успокойся, ты уж определись: я твой любимый или мразь? – Коул смеется – так противно, так гадко, как будто не понимает ни-че-го.
Притворяется.
Знаю, что притворяется, но никогда не смогу этого доказать.
- Я же… Я же сердце тебе открыла. – Сгорая от боли, шепчу одними губами. Окончательно расцепившись со мной, он встает рядом с кроватью и натягивает джинсы.
Поворачивается спиной, и я вижу порезы, которые только что оставила на Коуле своими руками. Дрожа от чувства, которое дарило самые нереальные эмоции на свете.
- Я же… Все тебе простила… Я же… - Слова застревают в горле густыми комками, вдохнуть так трудно, будто я нахожусь под водой.
- Ты переживешь это как-нибудь. – Я почти не слышу его, потому что у меня начинается истерика.
