- Таблетки… Я к ним, видимо, привык. Сначала в голове был такой туман. А сейчас… Как будто все нормально.
- Так и должно быть. – Дэстани вдруг заговорила шепотом, наклонившись ко мне. Я слегка удивился такому, но продолжил ее слушать. – Это обычные витаминки. Я подменяю их уже несколько дней. Мистер Стоунэм, я знаю, что вас ими отравляют. Поэтому хочу, чтобы вы знали правду.
В голове появились сразу два диаметрально противоположных чувства: надежда и сомнение.
А что если мне все это кажется? Больное воображение уже настолько разыгралось, что мне чудится то, как мне помогают выбраться отсюда?
На самом же деле, нет никакой Дэстани… Да и Ребекка была сном.
Я уже не знаю где сон, а где реальность.
Но что-то в душе настойчиво подсказывает о том, что Дэстани вполне себе реальна. Вот она, стоит передо мной.
Что-то горячее закипает на моей ключице, как будто нагревается из-за солнца или пламени, и, поморщившись, я прикасаюсь к этому месту.
Крестик…
«Я надеюсь, эта вещь всегда будет напоминать тебе обо мне и о том, что в мире есть много хорошего. И светлого. Никогда не впускай в свое сердце тьму и помни, что мама любит тебя».
Эти строки из маминой записки всплыли сами собой, как по мгновению волшебной палочки. Такие ясные, такие живые, как какое-то просветление и осознание того, в чем я сомневался.
Мама знала. Знала, что со мной все в порядке. Только почему-то не забрала с собой. Может, считала, что без денег не сможет меня прокормить, может быть, просто испугалась, что отец еще быстрее сойдет с ума без сына.
Как бы там ни было, она сделала так, как считала нужным, и я не держу на нее обиду.
- Я тебе верю, – задумчиво произношу я, рассматривая Дэстани. Я вижу поры на ее коже. Каждую деталь – все так ясно и четко, что я уверен в том, что все реально.
Это просто… Паранойя. Все эти годы я страдал паранойей по поводу, которого даже не существовало толком.
Нет во мне, черт возьми, никакого Дьявола, Сатаны и тьмы! Нет! Я просто импульсивный псих, но никак не исчадье ада. Хотя, Бекка бы поспорила насчет этого.
- Я думаю, вам нужно покинуть это место. Любым способом. Конечно, доктору Ренту лучше приплатить за то, чтобы отстал, но ведь для вас это не проблема? – Дэстани усмехнулась, глядя на меня, как на ребенка.
И почему я не подумал об этом раньше? Потому что я вообще ни о чем не думал.
- Этот урод поил меня гадостью неделями, а я должен просто встать и уйти?! Вот просто так?! – Я ударил кулаком себя в грудь, закипая от гнева. Дэстани покачала головой, прерывая мою истерику.
- Вы, конечно, можете ему отомстить, но, боюсь, что ваша родственная связь с человеком из психиатрической больницы не сыграет вам на руку. Он уж сможет убедить судью, что с вами что-то не так… - Она поправила прядь светлых волос, убрав ее за ухо. Ее добрый голос убаюкивал меня. – Вам нужно перестать гоняться за местью. Справедливая или нет – она не приводит ни к чему хорошему.
Я сидел молча, обдумывая слова Дэстани. А потом вдруг разозлился сам на себя. Какого хрена я еще сижу тут, как какой-то слабак? Я – Коул Стоунэм, и что я делал все это время? Слушал каких-то ублюдков, послушно ел пилюли с ложечки. Черта с два я буду таким и дальше.
Отпуск окончен, пора вернуться в игру.
Правда, на этот раз все будет по-другому.
***
От этого места теперь тошнило. Задний двор особняка братства был полон мусора, после вчерашней вечеринки, а из колонок доносилась невыключенная музыка The Cinematic Orchestra – That Home. Я пришел сюда, чтобы завершить два дела. Первое – забрать свои вещи и животных, не доставит мне особого труда, но второе…окажется настоящим испытанием.
Проходя мимо гостиной, продолжаю наблюдать валяющиеся пакеты из под чипсов, бесконечные бутылки, разбросанные по всему периметру. Хах, можно подумать, они целыми неделями праздновали мой уход из братства.
На одном из диванов в гостиной лежал Александр с двумя дешевыми телками, и, когда я прошел мимо, одна из них приоткрыла глаза.
Несмотря на ее наготу, она не вызывала во мне ни капли возбуждения. Только отвращение. Каждой клеткой своего тела я понимал, что больше не хочу находиться в этом месте.
Может быть, когда-нибудь это братство найдет нормального хозяина, не такого, как я и оно будет процветать, и действительно раздавать билеты в счастливое будущее. Но сейчас оно больше напоминало мне притон или закрытый бордель, для молокососов, каким был и я. Раньше. Теперь уже не хотелось управлять кучкой предателей и псевдо-друзей, которых у меня никогда не было.
Хотя тяга к власти по-прежнему ощущалась. Это было, словно потребность в еде – без контроля над чем-либо я затухал, а нереализованные амбиции так и томились в клетке ожидания. У меня будет много времени обдумать, куда их направить. После того, как я…
Открываю дверь на втором этаже, которая ведет в спальню Гидеона. Этот олух, естественно забыл ее закрыть, набравшись на вчерашней тусовке.
Поморщив нос, оглядел комнату в серо-зеленых тонах, наполненную светом. Никогда не понимал такого освещения – на мой взгляд, комната должна быть домом, темной берлогой, в которой можно побыть наедине с собой. Хотя разумеется, это из детских привычек, когда приходилось закрываться в чулане.
Гидеон спал на спине, подложив руки себе под голову. Справа лежала девушка, но почему-то спала она на самом краю кровати и отвернувшись от него, как будто Дон спихнул ее туда, перед сном.
Наслаждаешься, ублюдок?
Я правда хотел быть спокойным. Хотел обсудить с ним все нормально, по-человечески, но кровь внутри закипала так, что обжигала изнутри. Настолько, что хотелось задушить его прямо во сне.
За эти мучения в больнице, за то, что отравлял меня, за тот кошмар, через который я прошел.
Но я больше не хотел быть зверем. И понимал, что вся моя неконтролируемая ненависть лишь в моей голове и я могу с этим бороться.
Я не такой, как мой отец.
- Дончик. – Двумя пальцами я надавил на его ключицы, от чего его глаза тут же распахнулись. Зрачки у Гидеона были огромными, как после хорошенькой дозы, так что, я вообще сомневаюсь, что он спал. – Ну что, как у тебя дела?
- Коул…какого черта, ты здесь делаешь? Ты…что ты хочешь со мной сделать?
- Врезал бы тебе хорошенько. Но лежачего не бьют. – Я посмотрел на него, как на жука, которого не жалко смахнуть с лобового стекла. Как на самую ничтожную мошку. Гидеон будто уменьшился в размерах – настолько он съежился от страха и мысли о том, что сейчас ему не поздоровиться.
- Прости. Прости. Я сделаю, что угодно, только не…
Я рассмеялся. Искренне, живо…и это впервые за долгое время.
- Этот страх в твоих глазах, уже для меня награда. Думал, я проведу там годы? Ты – сука, Дон. Такой же, как и я. И ты мне даже нравился…только вот тебе надо вырасти, и понять, в чем отличие шестерки от короля.
