— Я сделал это ради тебя. Переписывался от Дарка и хотел поссорить тебя с Джорданом… черт, потому что он старый мудак и не подходит тебе. Понимаешь, Лана? Ты дорога мне, очень дорога, а он просто использовал тебя. Но ты и слушать меня не хотела… — горячо уверяет меня Колин, обхватывая мое лицо ладонями. От шока меня даже не передергивает от отвращения. Я словно вообще теряю способность чувствовать — настолько данная ситуация не укладывается в моей голове.
Весь этот год… Дарк был всего лишь Колином. А я вознесла его чуть ли не в Божественный ранг.
Ну не дура ли?
— Неужели ты думаешь, что этого достаточно, чтобы теперь как ни в чем не бывало прикасаться ко мне? Отпусти, я сказала, — одними губами шепчу я, не в силах пошевелиться, пребывая в полуобморочном состоянии.
— Лана… мы просто погуляем.
— Неужели ты думаешь, что я пойду гулять с тобой? — я едва ли задыхаюсь от возмущения и его неуместной уверенности в себе.
— Пойдешь, Лана, — настаивает Колин, обхватывая мое лицо еще крепче. И вот теперь я снова замечаю, как лихорадочно мечутся его зрачки, как искусаны до глубоких ран его губы. Насколько бледной стала кожа здорового, как космонавт спортсмена.
— С чего ты взял?
— Я люблю тебя, — шепотом произносит Колин, опуская голову. Не передать словами, насколько чудовищно слышать эти слова от него, в то время как мечтала услышать от другого человека, который сейчас наверняка развлекается с новой «Ланой». — Люблю, несмотря на то, что ты… с этим… — его лицо искажает маска отвращения. — Я готов все исправить, Руслана. Загладить вину. Помнишь, нам же было хорошо вместе? Я хочу вернуть это. Без тебя у меня все катиться к чертям. Я постоянно проигрываю. Я не могу думать ни о чем кроме тебя. Прошу, одна прогулка. Она изменит все. Умоляю тебя, — почти истерично умоляет Колин. И я понимаю, что должна согласиться. Не потому, что хочу, нет, конечно. А потому что он болен. Я боюсь его реакции на мой явный отказ. И к тому же возможно я как-то смогу достучаться до парня. Ему нужна помощь профессионалов, пока то, что он употребляет, не убило его окончательно.
— Хорошо, Колин. Одна прогулка, но напоминаю: она ничего не изменит между нами. Я не смогу встречаться с человеком, который меня так долго обманывал, — я все еще нахожусь в жутком шоке, и когда Колин ведет меня к катку, понимаю, что каждый шаг дается с трудом. Кажется, мне самой нужна помощь специалиста. Может, он ответит мне на один простой вопрос: почему то, во что я всегда свято верю, оказывается такой грязной ложью?
— Уверена, что хочешь кататься? — интересуется Кол, оглядывает толпу на катке. — Может, просто погуляем? Двинемся к выходу из парка и согреемся в уютном местечке? — он берет меня на руку и ведет в сторону многолюдной дорожке.
— Да. Давай, — бросаю я, осознавая, что хочу скорее покинуть место, где весь воздух пропитан воспоминаниями об Алексе. И зачем я согласилась на встречу здесь? Ответ прост: искренне надеялась, что яркие впечатление от встречи с Дарком вытеснят эти самые воспоминания о Джордане.
Я хотела, чтобы Центральный парк с этой проклятой дорожкой, по которой мы бегали каждое утро, перестал быть нашим местом, понимаете?
— Не могу поверить, что это ты. Просто не могу, Колин. Как ты…
— Как я мог? А как ты могла, Лана? Нет никакого Дарка. Нет никакой Оушэн. Есть только ты и я, наши отношения. Давай забудем о прошлом, детка, — Колин нервно оглядывается по сторонам, и это пугает меня еще больше.
— Колин, у нас не может быть никаких отношений, — осторожно произношу я, прикидывая, что он может сделать, если я побегу? Я не трусиха, но вид у Колина такой, будто он не в себе. И любое мое неосторожное движение приведет его в ярость.
— Как не может быть? Пойдем здесь, — Колин кивает в сторону одинокой пустынной тропинки, на которую указывает стрелочка с надписью «выход». — У тебя нос красный. Тут короткий путь к выходу.
— Может, еще погуляем? — настаиваю я, поглядывая в сторону исчезающих из поля зрения людей. Ох, черт. Холод в моем животе превращается в глыбу льда, намертво сковавшую желудок в тугой узел.
— Не хочешь согреться, детка? Не бойся, я тебя не покусаю.
— Колин, пожалуйста. Перестань разговаривать со мной так, будто ничего не было. Будто ты не изменял, не лгал мне долгое время. Я многого не знала о тебе, когда начала с тобой встречаться, и это нормально. Я поняла, что ты не мой человек, и поверь, я тоже не твоя девушка…
— Я тоже много о тебе не знал, Лана. Не знал, что тебе нравятся мужчины постарше и…
— Я не хочу говорить о нем, — слишком резко и эмоционально огрызаюсь я, пока мы с Колином все дальше и дальше уходим от людей, при этом выхода из парка по-прежнему не видно, несмотря на то, что я слышу, как где-то рядом несутся машины и сигналят такси.
— Я просто хочу, чтобы начали все сначала. Может, съездим в Майами на каникулы? — он сжимает мою ладонь крепче и снова озирается по сторонам, нервно проводя свободной рукой по своим не уложенным волосам.
— Я наоборот хочу новогодней атмосферы, Колин. К тому же я никуда с тобой не поеду, — пытаюсь освободиться из его хватки, но мой пренебрежительный жест не скрыть от цепкого взгляда Миллера.
— Черт, ну что мне с тобой делать, Лана? — он вдруг встает впереди меня, и я резко замираю, чуть не уткнувшись носом в его черную куртку. — Девочка моя, — Колин вновь заглядывает в мои глаза, но я не испытываю ничего кроме тошноты, когда он произносит столь ласковые слова. — Как мне загладить свою вину? Я был дураком… я так хочу, чтобы ты вернулась ко мне. Чтобы ты была только моей, — с безумным обожанием нашептывает Миллер, поглаживает костяшками пальцами мою щеку. Чем больше он меня лапает, тем сильнее мне хочется тщательно помыться.
— Опять, Колин? Я это уже слышала. Хватит… этому не бывать. Мы больше никогда не будем вместе, понимаешь? Никогда, — не выдерживая, твердо произношу я, бросая ему вызов. Светлые глаза Миллера мгновенно темнеют на несколько тонов, а в расширенных зрачках отражаются внутренний бес, которым он одержим.
— Да что ты говоришь, моя хорошая, — обманчиво ласково произносит Колин. Его ногти вдруг впиваются в мою щеку, и, сжимая зубы, он резко ведет вниз свои пальцы, до крови царапая щеку. От неожиданности и боли я вскрикиваю, инстинктивно пытаясь вырваться. Кажется, в порыве страха я с силой толкаю его, и в следующее мгновение Колин хватает меня за ворот куртки и тащит в сторону густых зарослей. Острые ветки бьют меня по лицу, задевают свежую рану, пока он грубо проталкивает меня вглубь укромного, безлюдного места. Я не сразу понимаю, что теперь он настроен весьма агрессивно. Должно быть, шоковое состояние до сих пор дает о себе знать, поэтому кричу слишком поздно… слишком поздно для того, чтобы рассчитывать на счастливое спасение и на очередного героя, который появится из воздуха.
— Колин, хватит. Колин, отпусти! Мне больно… — шепчу я, чувствуя, как он до сих пор крепко держит меня, и вижу, как на белый снег капают капли бордовой крови. Я ничего не могу сделать Колину, даже по яйцам дать. Боюсь, что он озвереет сильнее, и меня здесь вообще не найдут… живой.
