— Ты мне угрожаешь, Колин? — ледяным тоном интересуюсь я, окидывая мускулистого качка снисходительным взглядом. — На каком основании?
— Я просто говорю о том, что Руслана Мейсон — моя девушка.
— А она об этом знает?
— Конечно, — самодовольно кивает Колин Миллер. — У нас произошла небольшая размолвка, но сейчас все в порядке.
— Я рад за вас, — невозмутимо пожимаю плечами. — Не смею больше задерживать. Немного странно, что твоя девушка ушла, не дождавшись тебя.
— Возможно, она спешила сбежать от ваших домогательств, мистер Джордан, — ответил Миллер. Вот ублюдок. А за словом в карман не лезет, надо признать. Но я отлично его понимаю. Мужчина в любом возрасте, вне зависимости от умственных способностей и наблюдательности чувствует конкуренцию. Я ступил на его территорию, и он бесится. Я не собираюсь верить ему на слово, но не могу не признать, что ему удалось меня разозлить не на шутку. В планы о легком и приятном романе с Русланой Мейсон не входили разборки с ревнивым бойфрендом. Я искренне надеюсь, что это единичный случай претензий со стороны Миллера.
Однако незначительный малоприятный инцидент стирает напрочь хорошее расположении духа, и возвращаюсь я домой уже совсем не в том настроении, в котором покидал его с утра.
Лана
Сразу после лекции по философии меня забирает личный водитель моего отца на огромном тонированном Саdillас. Дэниел уже ждет меня внутри, его забрали от очередного репетитора, и я крепко обнимаю брата, забираясь к нему на заднее сиденье. Треплю его волосы, мысленно благодаря Вселенную за то, что он у меня есть. Мое солнце и душа.
— Ты мне голову оторвешь, русалочка, — ворчит Дэнни. Улыбаюсь, вспоминая дни, когда Дэн был совсем маленьким. Он называл меня так, потому что слышал, как мама обращается ко мне «Русланочка». Только у этого крохи получалось иначе.
— Все хорошо будет с твоей головой, мой чемпион. Как тренировка? — шепча ему на ухо, спрашиваю я.
— Два, — показывает Дэн, разжимая в кулаке два пальца. — Два гола, — расплывается в улыбке мелкий, которого совсем скоро язык не повернется называть так. Кажется, он уже больше меня. Ростом он пошел в отца, а я со своими средними 165 сантиметров — в маму. Ноги у меня не от ушей с такими данными, зато красивые и стройные.
Так говорят, по крайней мере.
— Я тобой горжусь, — остаток пути мы говорим о новом фильме, на который планируем сходить в ближайшие выходные. Водитель тормозит у жилого небоскреба «Панорама», расположенном в районе, где все утопает в таких же высотках. Здороваясь с девушкой на рессепшн, прислушиваюсь к стуку своих каблуков по мрамору и поглядываю в сторону спортивного зала на первом этаже. Да уж, если судить по шикарному жилому комплексу, в котором живет моя семья, по мне не скажешь, что я работаю на двух работах.
Сегодня у нас семейный ужин, и на повестке вечера будет стоять планирование папиного дня рождения. Как всегда, намечается большой праздник, где больше половины гостей знать друг друга не будут. Я скучаю по тому времени, когда мы отмечали дни рождения в тесном кругу семьи, а не с кучей знакомых отца, его клиентов, «белых воротничков» и компаньонов. И все же… я безумно рада его успеху и жутко горжусь папой. Он построил все это с нуля и действительно достоин восхищения.
— Я так соскучилась по тебе, — крепко обнимая меня, встречает Стелла. Вторая жена моего отца. Красивая, эффектная женщина, гораздо моложе него. Она, правда, хорошая и ломает все стереотипы о злой мачехе, которыми напичканы современные романтические комедии. Даже придраться не к чему. Не то, чтобы я питаю к Стелле безумно теплые чувства, ведь не так-то легко принять тот факт, что отец полюбил другую женщину после мамы. Но… я постоянно напоминаю себе о том, что, возможно, не всегда буду в Нью-Йорке. Например, все-таки переведусь в Йель или в будущем уеду в Лос-Анджелес, чтобы покорить Голливуд своими сценариями. А Дэнни поступит в колледж через каких-то четыре года… я слишком сильно люблю отца, несмотря ни на что, и не хотела бы желать ему это болезненной участи — остаться совсем одному.
— Дооооочь! — тянет папа, встречая меня вслед за Стеллой. — Я уже начал забывать, как ты выглядишь, красавица, — папа как всегда выглядит по-деловому и безупречно. Все в его образе идеально: от уложенных на бок волос до костюма, сшитого по индивидуальным меркам.
— Забыла про отца, да?
— Пап, не придумывай. Ты же знаешь, у меня были экзамены.
— Которые ты успешно сдала.
— Ага. Пап, я подумываю над тем… — не знаю, как ему сказать. На самом деле, еще никто не знает. Но еще месяц назад я подала кое-какие документы и только недавно вспомнила, что мне совсем скоро придет ответ, который решит всю мою дальнейшую судьбу.
— Я подала документы, — рублю с плеча я и вижу, как округляются его глаза. — На перевод. На другой факультет, — продолжаю я, пока приветливая маска на лице отца превращается в раздраженную гримасу. — И в Йель. Пап, я стараюсь, ты же знаешь. Сдаю все экзамены. И я очень благодарна тебе за то, что ты для меня делаешь, но сама… сама я не ощущаю себя счастливой, изучая экономику, математический анализ, статистику, экономику. Меня не покидает чувство, что все это — бессмысленно.
— Лана, я не намерен даже говорить об этом, — резко понижает тон голоса отец, и его брови сдвигаются к переносице, морщинки становятся глубже. — Не обсуждается. В Йеле нет бесплатных мест для переведенных из других университетов студентов. Я не стану платить за такое образование, — пренебрежительно морщит нос отец, как будто я сообщила ему, что подала документы… как это называется в России? Ах, точно, в ПТУ.
Черт, это «Лига Плюща». Что значит «такое образование».
— Зачем тебе это, Лана? Ты же не хочешь получать гроши со своих «авторских» гонораров. Не смеши меня, дочь. Единицы добиваются успеха на писательском поприще. И что о тебе будут говорить? Что ты живешь за мой счет, потому что сама ты никогда не купишь себе приличную квартиру в Нью-Йорке. И не надо. Это непременно сделаю я, только давай вот без этих заявок про Йель или факультет искусств в Колумбии.
— Пап, но ты тоже… — пытаясь подавить вставший поперек горла плотный ком, напоминаю я. — Ты же и есть один из этих «единиц»! Ты — живое доказательство того, что мечты сбываются, пап. Посмотри на все это… — я окидываю взглядом шикарный пентхаус стоимостью пять миллионов долларов как минимум. Для справки: мой отец родился в еще более крошечном городке, чем я, откуда выбраться также трудно, как из зыбучих песков.
— Это не мечты, Лана, — он становится мягче, качая головой. — Это были четкие цели. Планы. Математический просчет. Я видел цель, не видел препятствий, как говорится, — строго добавляет отец. И снова расплывается в улыбке:
— Дочь, ты можешь делать все, что угодно. Ты уже большая девочка, я не могу тебе запрещать. Но на мою финансовую помощь в таком случае не рассчитывай. Я лучше куплю тебе новое платье к празднику, — отшучивается он, махнув на меня рукой.
