— Привет, Бернард, — тяжело вздыхая и оглядывая пустую квартиру, бросаю я. — А где все?
Все сегодня против меня. Дерьмовый день, паршивое настроение, меня чуть не изнасиловал преподаватель по философии… ах да, мой роман бьет рекорды по дизлайкам, и судя по отзывам его смело можно отправлять в папку «корзина». Вдобавок к этому набору еще и дома никого нет, и мне негде искать поддержки, хотя я уверена в том, что отвлекалась бы от проблем за игрой в РS3 с братом.
— Ушли на Бродвейский мюзикл, насколько мне известно, мисс Мейсон. Кажется, Дэниел упоминал о том, что это «Король лев».
— Да? — мои губы начинают непроизвольно дрожать, когда я понимаю, что Стелла, папа и Дэнни всей семьей ушли на МОЙ любимый мюзикл, а меня даже не позвали.
Хуже этот день быть просто не может.
Стоит ли говорить о том, что как только я вернусь в общежитие и окажусь в четыре стенах в таком настроении, я буду снова жалеть себя?
И, конечно, не напишу ни строчки. Да, страдания, боль и эмоциональные переживания обычно то, что нужно для полета мыслей, но сегодня — не тот случай. Я слишком подавлена, слишком зла на Алекса, хотя злиться должна на себя… я сама ему позволила. Я закрыла ту долбанную дверь. Я сделала выбор.
Но в тот миг я не могла поступить иначе.
— Да. Они… — кивает мне Бернард, но я нахожусь не в настроении для долгих разговоров с ним и, вежливо улыбаясь седовласому мужчине, исчезаю в нашем лифте.
— До свидания, Берни, — машу ему ручкой и, как только двери лифта закрываются, прислоняюсь к зеркальной стене, разглядываю поникшую и печальную девушку в отражении. Вытираю влажные ресницы, смахивая с щек черные от туши ручейки слез.
Король лев. Они могли бы выбрать другой мюзикл. Не тот, на который мы ходили еще с мамой буквально за месяц до ее смерти. Черт, это был последний по-настоящему счастливый вечер вместе, когда мы собрались всей семьей, и все было как раньше… она улыбалась весь день, и я тогда думала, что болезнь отступила. Навсегда. А теперь они пошли туда без меня. Черт, наверное, я сейчас рассуждаю, как обиженный подросток, но мне действительно больно, и щемящая боль в груди не даст мне соврать никому из вас. Наверное, отец сделал это назло мне. Решил напомнить, что такая бунтарка, идущая против его воли, недостойна проводить время с семьей.
А главное и Дэнни ничего не сказал, маленький предатель.
Так неприятно, паршиво, и я, черт возьми, чувствую себя еще более одинокой, чем час назад. В городе, где живет восемь миллионов человек, я не нужна никому.
«Иди к Алексу. Иди к Алексу. Иди к Алексу…»- настойчиво шепчет мне внутренний голос, но я продолжаю упрямо затыкать его, гуляя по усыпанной тонким слоем мокрого снега дороге. Если бы я была ему так сильно нужна, он бы давно сам мне позвонил и забрал бы к себе. Что еще за «жду тебя в восемь вечера»? Уже почти полночь, а он так и не позвонил. Значит, уже не ждет?
Даже ароматы корицы, шоколада, кофе и имбирных пряников меня не радуют. Но воздух на центральных улицах Нью-Йорка впервые за многие месяцы сейчас пахнет именно так. Натянуто улыбаюсь, заглядываясь на великолепные витрины дорогих магазинов, ослепляющие яркими красками, и обхожу стороной дедушек, переодетых в костюм Санты, которые стоят здесь на каждом шагу. Город не уснет даже после полуночи, все вокруг готовятся к предстоящему празднику и верят в сказку…
— Эй, красавица, иди сюда, — резко вздрагиваю, ощущая, как сердце подскакивает в груди, и оборачиваюсь назад, замечая чернокожего парня, стоящего возле клуба. Афроамериканец манит меня пальцем, и я прибавляю шаг, борясь с приступом легкой паники, несмотря на то, что на многолюдной улице чувствую себя в относительной безопасности. Такси как назло проезжают мимо меня. Похоже, от меня сегодня отвернулись все звезды, а в метро в такой поздний час спускаться чревато последствиями.
Инстинкт самосохранения всегда работает безотказно, и я невольно вспоминаю адрес Алекса, который, конечно, успела запомнить, но только потому, что поняла, что его квартира находится совсем рядом с «Панарамой». Я знаю, где расположен «Мегаполис» — небоскреб, в котором он живет, и кажется, как раз сейчас он находится в пяти минутах ходьбы от меня.
Вот черт.
Как будто все дороги сегодня ведут в АД… или к Алексу Джордану.
Соблазн слишком силен. А чтобы выбрали вы? Вечер в одиночестве в обнимку с ведерком шоколадного мороженого и глухие рыдания? Перечитывание злобных комментариев, или же вечер, проведенный в компании преподавателя, присутствие которого заставляет сердце пускаться вскачь, и написание новой главы с автором мировых бестселлеров?
Я бы могла написать новую часть одна, но для этого мне необходимо забрать у Алекса то, что я уже написала.
Точно. Прекрасная идея. Я просто зайду к Алексу. Всего лишь на пять минуточек… да. Просто скачаю на флешку все, что уже написала. Справедливо? Очень даже. Буду холодна, немногословна и неприступна. Обменяюсь с ним дежурными фразами и как только заберу материал, помашу ручкой…
Все именно так и будет.
Через пять минут я прохожу через круговые двери очередной высотки, и меня встречает улыбчивый худощавый консьерж выше меня головы на четыре. Я уверенным голосом называю ему номер квартиры, в которую направляюсь.
— Извините, мисс. Должен вам сообщить, что мистера Джордана нет дома, — сообщает мужчина, и я непроизвольно опускаю плечи. Время же уже полночь. Алекс даже и не думает ждать меня. Наверняка он ушел в клуб искать мне замену. Зачем тогда позвал? Хотел, чтобы я всю ночь ждала его под дверью? Он просто надо мной издевается.
— Спасибо, за информацию. И прошу вас, не говорите мистеру Джордану, что я его искала. Пожалуйста, — чуть ли не с мольбой в голосе прошу я, грустно улыбаясь консьержу.
— О… — его глаза мгновенно округляются, но он тут же заверяет меня: — Разумеется, мисс.
Я направляюсь к выходу, глядя на носки своих черных, промокших насквозь ботильонов. Мне нужно как можно скорее согреться и…
Резко ударяюсь лбом об что-то твердое и в то же время мягкое, и чуть не потеряв равновесие, автоматически хватаюсь за чужой ворот пальто.
Знакомый аромат проникает в легкие, и я смело поднимаю голову, заведомо зная о том, чьи каре-зеленые глаза сейчас увижу. Мы столкнулись с Алексом прямо у самого выхода. Черт, и никакая это не судьба. Это гребаный рок, от которого мне по ходу никак не избавиться.
— Ты здесь, — немного отстраненно комментирует Алекс, а я на секунду теряю способность мыслить, понимая, насколько в опасной близости он находиться.
— Уже ухожу, — пытаюсь дернуться в сторону, но Алекс резко обхватывает меня за плечи, слегка встряхивая.
— Ты остаешься, — непоколебимо заявляет он, и от стальных нот, звучащих в тоне его голоса, я уже… уже вспоминаю о том, что за безумие сегодня творилось в его кабинете.
— Я… мистер, Джордан, мне нужно домой. Я пришла только, чтобы забрать все, что написала. Подумала над вашим предложением и хотела бы продолжить писать наш роман, но решила, что нам необязательно делать это в одной гостиной, — бормочу я, пытаясь найти пути к отступлению, утопая в омутах его потемневших глаз. В них горят искры и пляшут бесы, те самые, которых я видела уже в ту ночь и сегодня днем, когда ощущала ритмичные движения его пальцев глубоко внутри себя. От одного этого воспоминания у меня ноги подкашиваются, и пересыхает во рту. Остается только сжимать вспотевшие ладони в кулаки и пытаться прогнать волнение и трепет.
