— Алекс, кажется, мы пришли сюда, чтобы написать роман, — я снова пытаюсь уйти от ответа, и мой телефон, который я оставила на столе, начинает вибрировать. Тяжело вздохнув, поворачиваюсь спиной к Алексу и тянусь к противоположному краю стола. Нащупав телефон, отмечаю, что звонит Колин. Кажется, Алекс тоже видит его имя на экране. Я тянусь к кнопке «отбой», но замираю, вздрагивая всем телом, ощущая, как Алекс пристраивается сзади и плавно вжимается бедрами и каменной плотью в мою попку.
— Ты совсем охренел? — шиплю я, чувствуя себя буквально прикованной к краю стола.
— Возьми трубку. Давай, — слегка толкаясь, произносит Алекс. Боже, он дьявол. Меня бросает в жар, а потом резко в холод и снова в жар… капли пота ласкают ложбинку между грудей, посылая потоки мурашек по всему телу. — Выполняй, Лана, — слегка шлепает ягодицу, и, когда я пытаюсь развернуться, Алекс нажимает на кнопку «принять вызов» и приколачивает мои запястья к поверхности стола. Подается вперед, чувственно потираясь. Я вновь пытаюсь вырваться, мечтая оставить на его лице и теле еще десяток кровавых царапин, но мне приходиться молчать, чтобы Миллер не услышал нас.
— Привет, детка, — бросает Колин, и я ощущаю новый мощный толчок Алекса, которым он напоминает, чья я на самом деле «детка». Ох, пожалуйста, остановите это кто-нибудь. Колени дрожат, низ живота горит от того, что я так сильно нуждаюсь в нем.
— Да, привет, Колин, — надеюсь, радиоволны не поймают дрожь в моем голосе.
— Где ты? Я жду тебя целый час в твоей комнате, — слышу ответ Колина и в то же время чувствую, как Алекс слегка приподнимает юбку и ласкает край моих чулок и кожу над ними, шепча прямо в ушко: «Хорошая и грязная девочка. Ты одела их для меня. Только для меня.»
Мне хочется застонать в голос, но я сдерживаюсь из последних сил, отчаянно кусая губы.
— Лана? — так и не дождался ответа Колин.
— Кол, я на работе. Какого черта ты ждешь меня? Между нами все конечно, сколько раз повторять?
На миг он замолкает, а потом добавляет с плохо скрываемой яростью:
— Скажи мне. Это из-за него?
— Из-за кого? — напрягаюсь всем телом, ощущая приступ дикой паники.
А Алекс только подливает масла в огонь, шепча: «Тебе страшно? Я не причиню тебе боли. Разве что немного, Лана. И столько удовольствия…»
— ПРЕКРАТИ! — кричу, вслух умоляя Алекса остановить эту пытку.
— Прекратить что? — уточняет Колин. — Так это из-за этого Джордана, да? Думаешь, я слепой и не вижу, как он на тебя пялится?
— Колин, ты в своем уме? Из-за какого еще Джордана?
— Того самого, — выдыхает мне в шею Алекса, обхватываю кусочек кожи зубами. Вновь толкается в мои бедра, быстро задирая юбку до талии, оголяя задницу. Нет. Нет… его пальцы скользят между моих ягодиц по тонкой полоске стрингов и спускаются ниже, безошибочно находя подрагивающий от возбуждения и восхитительной пытки чувствительный комочек.
— Колин, тебе лечиться пора. Я просто хожу на штрафные лекции к этому Джордану. Пожалуйста, положи трубку, — почти со стоном произношу я, едва скрывая свое прерывистое дыхание. Хотя это невозможно… невозможно не услышать.
— Лана, чем ты там занимаешься? Детка… ты не одна? — срываясь на крик, интересуется Колин.
— О да, не одна, — отвечает вместо меня Алекс, но перед этим успевает нажать кнопку «отбой» за секунду до того, как я срываюсь на протяжный стон, разрывающий мне грудную клетку.
— Алекс, прекрати. Пожалуйста. Это уже не смешно, мы не в долбаном романе…
— К счастью, нет, Лана. На этот раз все по-настоящему. Считай, что пока писала свои романы, притянула в свою жизнь настоящего извращенца. Мысли создают нашу реальность, разве ты не знала, крошка?
— Может, обсудим столь серьезные темы не в таком положении? — постанываю я, ощущая, как медленно он раздвигает мои ягодицы, одновременно сжимая их в сильных ладонях.
— Я хочу в таком. И говорить мы будем о менее серьезных вещах. Расскажи мне об этом молокососе, Лана. Он удовлетворял тебя? — с придыханием продолжает давить Алекс. — Для него ты была такой же мокрой?
— Если ты думаешь, что со мной этот приемчик сработает, то ты очень ошибаешься, — закрывая глаза, я напрягаюсь, ощущая, как Алекс почти не касается меня теперь. Мне хочется двигать бедрами, напрашиваясь на его ласки, но я не могу… не могу себе этого позволить.
— Отвечай на вопрос, — Алекс отвешивает мне сильный, но не болезненный шлепок по ягодицам, и кожа ни них вспыхивает огнем. Несмотря на смущение и стыд, я прогибаюсь в пояснице, ощущая, как он поднимает одну мою ногу под коленом и кладет ее на стол. Даже не хочу представлять, как развратно это выглядит. Я ощущаю себя настолько раскрытой, обнаженной и хочу раствориться в воздухе, либо знать… что ему нравится то, что он видит.
— О да, — его горячая ладонь поглаживает мои бедра.
Задранная до талии юбка, высокие чулки до середины бедра, почти оголенная задница… сейчас я чувствую себя не писательницей эротических триллеров. А актрисой немецких фильмов.
— Нет, — хотела соврать, но с моих губ срывается правда. — Нет, Алекс.
— А твой первый? Он был неплох или так же эгоистичен, как этот убогий качок? — смотрю через плечо и ощущаю новую волну смущения, когда мы встречаемся взглядами. — Ты была влюблена в него, но он не оправдал твоих ожиданий в постели. Я прав? — ухмыляется Алекс, вновь лаская меня подушечками двух пальцев, и с долей стыда я осознаю, насколько легко они скользят. Алекс резко переворачивает меня, распяв под собой на столе. Вскрикиваю, стараясь сопротивляться, пока он крепко обхватывает мои голени руками и раздвигает ноги, хоть я и упорно сжимаю их.
— Нет. Не надо!
— Раздвинь. Будь послушной девочкой. Скажи мне, я прав?
— Да, — сглатываю я, но волнение не проходит, как и дикое, пламенное возбуждение, пронизывающее каждый позвонок, косточку, мышцу и клеточку тела. — Откуда ты знаешь?
— Опыт. Интуиция. И твои глаза говорят о многом. И твоя влажная девочка, — медленными, дразнящими движениями ладони он поглаживает… там, вытворяя бесстыдные вещи. Его палец спускается ниже, мягко лаская меня у входа. — Ты кончала хоть кем-то из своих парней? Сколько их было?
— Трое.
— И?
— Нет, — признаюсь ему я. — Ни разу.
— Только сама с собой, — удовлетворенно заявляет Алекс, вгоняя в меня в краску. Снова.
— Перестань говорить эти вещи! — кричу я и вновь начинаю лягаться, резко хватая со стола какую-то коробку. Очевидно из-под чая. Я бью Алекса по плечу. Черт, это мог бы быть нож…. Это глупо, ведь я сама согласилась остаться, хотя вовсе не собиралась поддаваться на его уловки. Или собиралась?
— Последний вопрос, Руслана. Ты думала обо мне, когда делала это?
— Делала что? — пытаюсь свести дрожащие ноги, но он снова раздвигает их.
