— Боже, нет, конечно, — она нервно качает головой, и мы оба смотрим, как мои пальцы кружат по ее клитору сквозь намокшую ткань стрингов. Я тяжело дышу сквозь стиснутые зубы, не в силах оторвать взгляд от горячей картинки. Нет слов, способных описать то безумие похоти, которое овладело мной в этот момент. Не в моем лексиконе точно. Я не знаю, как я жив до сих пор. Пульсация в паху простреливает болью напряженные мышцы, стремительно ввергая мои мысли в полный хаос, но я отчаянно цепляюсь за реальность. Еще немного, я хочу, чтобы она была уверена, о чем именно просит.
— Тебе этого достаточно? — спрашиваю я, ускоряя скольжение пальцев. Она всхлипнула, приподнимая попку, но я с силой удержал ее на месте, властно положив на тонкую талию свою ладонь.
— Не понимаю, о чем ты спрашиваешь, — бормочет она, поднимая на меня потемневший обезумевший взгляд, я провожу губами по ее в скользящем поцелуе, прежде чем ворваться в приоткрытый рот жадным поцелуем, позволяя почувствовать ее собственный сладко-пряный аромат желания.
— Ты же не глупышка, Лана, — улыбаюсь я, обжигая ее губы своим дыханием. — Я могу заставить тебя кончить прямой сейчас, сдержав свое обещание. И мы вернемся к написанию романа. Тебе этого будет достаточно?
— Нет… не думаю. Не знаю, — отчаянно бормочет девушка, продолжая ерзать напротив моих пальцев.
— Ты хочешь, чтобы ничего не было, Лана? — хрипло шепчу я, чувствую, как ее ноги начинают мелко дрожать, сигнализируя мне о том, насколько она близко. Мои пальцы прекращают движение, но я не убираю их, плотно прижимая к пульсирующему бугорку под намокшими от ее соков трусиками, чувствуя кожей потребность ее тела в разрядке.
— Нет, — мотает головой девушка, влажные пряди падают на ее покрытый испариной лоб, прилипая к губам. Я резко убираю руку, и она возмущенно хнычет.
— Нет? — яростно рычу, стискивая пальцами ее скулы, заставляя смотреть мне в глаза. — Хочешь остаться без сладкого, малышка?
— Я хочу, — ее голос срывается, она тянется к моим спортивным штанам, но я перехватываю ее запястья и делаю шаг назад.
— Если хочешь, то покажи, как сильно, — моя улыбка становится нервной, я чувствую, как бешено пульсирует венка на виске, каменный член болезненно упирается в хлопковую ткань, натягивая ее и привлекая жадный взгляд Русланы. Она облизывает припухшие губы, и я издаю невольный полурык-полустон. Ебать, она меня до инфаркта доведет.
— Как? — растерянный поплывший взгляд черных глаза скользит по моему телу.
— Сними трусики, — отдаю я хладнокровный приказ, но он только звучит уверенно, на самом деле мне приходится активизировать последние сдерживающие механизмы. — Сама. Давай. Это должно быть твое решение, детка.
— Ты издеваешься, — на порозовевшем лице мелькает замешательство.
— Ты повторяешься, — ухмыляюсь я. — Я говорил, что ты должна попросить. Но сейчас мне достаточно того, чтобы ты просто сняла свои гребаные мокрые трусики и отдала их мне. И завтра, когда ты будешь записывать лекцию в аудитории, они будут лежать в моем кармане, напоминая, какой испорченной может быть моя самая прилежная студентка.
С губ Русланы срывается нервный смешок, но мы зашли уже слишком далеко, чтобы остановиться. Робким движением она скользит пальцами по своим бедрам и, закусывая нижнюю губку, с обиженным хныканьем медленно спускает вниз по подрагивающим стройным ногам свои кружевные стринги, снимает их и сжимает в кулачке, смущенно глядя на меня. Сдвигает колени, закрывая мне доступ к интимному местечку между бедрами.
— Положи их рядом, — продолжаю я раздавать жесткие указания. Она исполняет, вызывая у меня удовлетворенную голодную улыбку, — Подвинь свою попку немного назад. Еще. Хорошая девочка. А теперь согни ноги в коленях и раздвинь, поставив пятками на край стола.
В расширившихся зрачках отражается растерянность. Щеки становятся бардовыми.
— Мой язык уже был в тебе. Чего ты стесняешься, Лана? — с мягкой иронией спрашиваю я. — Давай, покажи, насколько ты смелая, девочка.
— Боже, я не могу. Алекс…. - шепчет она, взволнованно.
— Сними свой топ, — стискивая челюсти, требую я, решив дать ей время на избавление от ненужных ни мне, ни ей комплексов, которые только мешают получению настоящего удовольствия. И это задание ей удается гораздо проще. Подняв руки, она избавляется от верхней части одежды и… закрывает груди ладонями. Качая головой, я хрипло смеюсь, и она обиженно поджимает губы. — Юбку, — продолжаю я испытывать ее добродетель, которая давно и безвозвратно утеряна, что меня несказанно радует. Но вот можно ли верить в историю о троих любовниках, вопрос отдельный. Женщины никогда не называют цифру больше трех. Ты всегда или второй, или, если ей хочется показаться более искренней и открытой, то можешь оказаться третьим или четвертым. Пятым — в крайне редком случае. Ну, а если женщина потеряла счет своим увлечениям, то предпочитает молчать на эту тему. Не помню, чтобы я раньше затрагивал ее. Может быть, очень многое нам с Ланой придется сделать впервые. Вместе.
Юбка летит на пол, и я у меня дыхание перехватывает от вида обнаженной Русланы в одних чулках, стыдливой пытающейся прикрывать себя руками и черными как смоль волосами.
— Обалденно выглядишь, малышка, — вырывается у меня. И это абсолютная правда. — А теперь раздвинь ножки так, как я просил. Я хочу посмотреть на тебя.
— Пожалуйста, сделай это сам, — умоляет она, отчаянно глядя на меня.
— Мне нравится твое смущение, но в аудитории. Здесь оно лишнее, детка, — произношу я, чувствуя, как кровь горячими потоками устремляется в паховую зону. Я берусь руками за резинку домашних брюк и резко спускаю их вниз. Едва удерживаюсь от смеха, когда Руслана, вскрикнув, закрывает ладонями лицо.
— Если ты боишься смотреть на мой член, то что будет, когда я разложу тебя на столе? Ты уверена, что все еще хочешь его, Лана? — мой вопрос звучит провокационно, но она кивает, не убирая ладони от лица. И даже ее плечи покрываются румянцем. Я приближаюсь к ней вплотную, резко опуская руки на колени девушки. Беру одну ногу в нейлоновом чулке и ставлю ступней на свою грудь. Тоже самое проделываю со второй. Пальцы ласково касаются ее запястий, убирая их от лица. Темные бездны потаенных желаний прячутся за опущенными ресницами, когда я провожу большим пальцем по ее губам, заставляя их раскрыться. Смачиваю слюной и размазываю по контуру, чувствуя ее опаляющее тяжелое дыхание, второй рукой надавливая на напряженный живот девушки, заставляя отклониться назад, пока она не ложится спиной на столешницу.
— Не надо бояться, девочка. Я вряд ли сильно отличаюсь от тех парней, с которыми ты трахалась до меня, — отпускаю ее губы и рисую влажные круги вокруг торчащих сосков. Скольжу ниже и, когда касаюсь ее там, она вздрагивает всем телом, инстинктивно прижимаясь бедрами к моему болезненно-твердому члену, вызывая у меня сдавленный стон. С пятками, упирающимися мне в грудь, она выглядит максимально открытой для того, чтобы мы оба могли наблюдать за тем, что я собираюсь делать с ней. Несколько мучительных секунд трачу на то, чтобы надеть презерватив, и упираюсь головкой в ее горячую промежность, шипя от охватившего меня предвкушения. — Уверен, что у тебя еще долго не будет проблем с фантазией, малышка. — Прижимаю подушечкой большого пальца ее набухший комочек и резко вхожу в тугое тело, сжимающее меня своими тисками до помутнения в глазах.
