Дерьмовое утро и ленивый советчик внутри меня — давние частые гости, наскучившие, но до боли знакомые. Я знаю, как с ними жить и справляться. Куда хуже — пустота, неудовлетворенность и одиночество, которую ничто и никто не в силах заполнить. Она разрастается до размеров черной дыры, поглощающей все, что когда-либо имело значение, она давит, заставляя извиваться под ее тяжестью, искать выходы, врываться во все двери и каждый раз — в неверные. Я уже не верил, не наделся, что снова испытаю ощущение алчного ненасытного порыва до ломоты в пальцах стучать по клавишам, превращая в слова, все то, что льется извне, обретая образы, оглушая разговорами, пролетая сквозь мое собственное сердце, заходящееся то от боли, то от горечи, то от гнева и ненависти. Словно неведомый рассказчик стоит за спиной, нашептывает, торопит, злится, когда ты не понимаешь или не можешь подобрать правильные слова, метафоры, синонимы, словарные обороты, но все это становится неважным, когда ты чувствуешь, как удовлетворение охватывает каждый внутренний нерв тела, проносится сквозь мозг раскаленной иглой уверенности и осознанием, что ты успел выхватить из внезапно открывшегося источника все, что хотел и сделал это настолько правильно, насколько способен.
Я не помню, как ложился спать, и понятия не имею, сколько сейчас времени. Но точно знаю, что первых двух лекций у меня нет в расписании. А собрание с Райтом можно в очередной раз загнуть. Оглядевшись, не нахожу следов пребывания Русланы в квартире. В отличие от меня ее занятия начинаются в девять утра. Мне немного стыдно, что я не накормил ее завтраком и не вызвал такси. Но на самом деле я гораздо больше сожалею о другом. Мне стоило проснуться хотя бы на пять минут пораньше, чем Руслана, чтобы зарядить ее хорошим настроением на целый день, а себя избавить от утренней эрекции. По-моему, равноценный обмен.
Протягивая руку под подушку, нашариваю мобильный телефон. Десять утра. Еще навалом времени. Лекции начнутся в час дня. Блядь, у меня еще встреча с директором школы, где учится Кристина. Пролистываю почту в поисках писем от Анны и, конечно, сразу нахожу. Меня ждут на ковре в пять вечера. Отлично. Я все успеваю. Там у меня как раз будет часовой перерыв перед последней парой, где я смогу полюбоваться своей ночной гостьей, сбежавшей без своих трусиков, которые я надежно припрятал. Сбежала, не попрощавшись, и, наверное, вне себя от стыда и ужаса за свое моральное падение. Ленивая улыбка раздвигает уголки губ, когда я вспоминаю, как она по-детски пряталась пылающее лицо в ладонях. И чувствую я себя так, словно у меня достаточно сил свернуть горы. Ни малейших следов усталости. Я откидываю одеяло, бодро вскакивая с кровати, и абсолютно голый направляюсь в душ. Я даже что-то напеваю под нос, позволяя прохладным струям стекать по моему телу, заряжая энергией и хорошим настроением.
Возвращаюсь заметно посвежевший, побритый, безумно довольный собой и жутко голодный. Быстро надеваю сложенные на прикроватной тумбочке спортивные брюки и плетусь на кухню в надежде отыскать там что-то съестное. Мы вчера так ничего и не поели, кроме друг друга. Черт, рассуждаю, как каннибал. Стараюсь не смотреть на стол, но память немилосердно подкидывает жаркие воспоминания, снова приводя меня в боевую готовность, которая в данный момент только усложняет мне жизнь. Нужно как-то протянуть до вечера. Блядь, мысль о вечере вызывает почти отчаянный стон, когда я пытаюсь посчитать, сколько часов я проведу с бесконтрольной эрекцией в штанах. Надеюсь, воспитательная беседа в кабинете директора школы немного охладит мой разыгравшийся темперамент. С сомнением смотрю на оставленную вчера в микроволновке китайскую еду, но так как вариантов у меня немного, разогреваю ее снова. Варю кофе и одновременно листаю ленту новостей в телефоне. Не обнаружив ничего интересного и достойного внимания, набираю короткое сообщение Руслане: «Надеюсь, твое утро такое же доброе, как мое. Прости, что не проводил тебя утром».
Когда раздается звонок в видеофон, я допускаю шальную мысль, что моя крошка не смогла высидеть на лекциях и вернулась за добавкой, но, конечно, смешно даже надеяться на то, что она осмелилась бы на подобное. Мы все еще не прошли стадию смущения, которая, надо признать, нехило меня заводит. И это странно, учитывая то, что я никогда не отдавал предпочтения скромницам, выбирая женщин, которые точно знают, чего хотят, и не стесняются говорить о своих желаниях. Сражаться за неприступную принцессу — это не мое. Я так думал до последних событий, но, видимо, жизнь вносит свои коррективы, или я просто встретил девушку, за которой приятно побегать. К тому же я теперь точно знаю, что приз того стоит.
Не удосужившись натянуть футболку, я босиком иду к двери и открываю даже, не глядя на дисплей видеофона. Через пару минут ко мне поднимается Стейси Риз. Мне бы удивится, но я этого не делаю. Мой агент всегда умудряется достать меня даже из-под земли, если я ей срочно понадобился. К тому же я заметил несколько гневных сообщений от нее и пару неотвеченных звонков, когда просматривал почту. Настойчивая мадам. Но была бы она другой, я до сих пор бы сидел в Твери и строчил для узкой аудитории читателей, просиживая штаны в офисе и убеждая себя и остальных, что слава и признание — это совершенно не то, чего я хочу от жизни.
— Привет, — бодро улыбаюсь я, опираясь спиной на столешницу мини-бара и держа в одной руке кружку с кофе с незатейливой надписью ВОSS, которую, кстати, подарила мне Стейси года три назад.
Лучше не спрашивайте, откуда она знает адрес этой квартиры, и как часто мы коротали здесь вечера. Возможно, стоило выбрать для подобных целей отель, и тогда бы Анна до сих пор была не в курсе, что меня с агентом связывали не только сугубо деловые отношения. Не нужно меня осуждать. Я всего лишь мужчина, которому не чуждо внимание красивой, сильной, уверенной в себе женщины, которая не требует за свои… хмм… «услуги» ничего кроме нескольких часов на мокрых простынях. Она не лезла в мою семью, не звонила по ночам, не писала анонимные письма моей жене, и вообще никогда не рассчитывала на что-то кроме легкой ни к чему обязывающей приятной во всех отношениях интрижки. Напротив, она не раз выручала меня, когда я не успевал в школу за детьми, выбирала подарки на особые случаи для Анны, заказывала цветы и много чего делала еще. Совершенно бескорыстно. Если бы мы не спалились самым наиглупейшим образом, когда Аня вдруг решила заехать в пустующую квартиру, будучи неподалеку, чтобы протереть пыль, то, возможно, она так никогда бы ни о чем и не узнала.
— Доброе утро, засранец, — хмыкнув, бросает мне Стейси, окидывая долгим внимательным, не упускающим ни одной детали взглядом. Потом так же детально изучает кухню, где я еще ночью успел прибраться. — Трубку брать, когда научишься? Почему я должна искать тебя по всему Манхеттену? — отчитывает меня Стейси, подходя ближе. Снимает длинное бежевое пальто свободного покроя и кладет на стол, вызывая у меня почти ревностные чувства. Блядь, меня почти ломает от желания скинуть чужую вещь с нашего с Ланой стола. Он на данный момент для меня священен.
Бегло прохожусь взглядом по стройной фигуре Риз. Она как всегда предпочитает деловой стиль. Брючный костюм с укороченным жакетом насыщенного бардового цвета, белая блуза с жабо, короткие сапожки на высоченной шпильке, от которых на паркете остались мокрые следы. В Америке почему-то не принято снимать обувь в прихожей, и я до сих пор бешусь, когда вижу подобную неаккуратность. Я очень щепетильно отношусь к чистоте, и, даже прожив два года один, никогда не был уличен в бардаке и неряшливости.
