Я иду за Алексом, прекрасно расслышав, как кто-то из двоих друзей присвистывает и говорит слово «задница».
Алекс этого не замечает — слишком быстро ведет меня к выходу на закрытую парковку. На этот раз засранцу не избежать серьезного разговора и моей истерики. Он держит меня за дуру? Серьезно? Что имел в виду Диксон? Стейси? Или еще кого-то, кого я не знаю? Раскаленные иглы ревности пронзают каждый миллиметр моей кожи, пока на языке вертятся пара «ласковых» слов для Джордана.
— Лана, не слушай их. Ты их видела? Они же в хлам бухие. Я пьяный и не такое несу. Они неплохие ребята, когда трезвые. Мне жаль, что так получилось. Прости меня, — он прижимает меня к машине, пока я стою словно бесчувственное бревно и закрываюсь от него, скрестив руки на груди.
Может быть, я погорячилась. Алекс не раз рассказывал мне о своей сестре, ну а то, что до меня у него было много женщин, я итак знала. Я не вправе осуждать его за прошлое. Для меня важно то, что сейчас, со мной, именно в этих отношения, он совершенно другой… честный. Заботливый. Страстный, верный, сильный… такое глупое и банальное желание почти каждой девушки — знать, что именно ты изменила мужчину, вдохновила быть лучшей версией себя. И каждый день я вижу именно эту его версию.
— Это твои друзья? — надменно спрашиваю я. — Хорошая есть поговорка. Скажи мне кто твой друг, и я скажу, кто ты. Иногда мне кажется, что я совсем тебя не знаю, Алекс… — с болью выдыхаю я, ощущая себя сейчас чертовски уязвимой.
— Лана. В моей жизни были не самые светлые времена. Да, я уходил и в такие состояния. Беспробудно пил, пытаясь хоть как-то расслабиться, убежать от голосов, которые постоянно слышу… долбанные герои. Ты же меня понимаешь. Тебе знакомо это чувство. Я не святой, я не идеальный, в конце концов, Лана. Да, у меня были романы с кучей других женщин. Почти всегда разовые. Черт… звучит хреново, но… они были до тебя. Понимаешь? Ты единственная, кто нужна мне сейчас. Других нет. — Алекс медленно проводит рукой по моим волосам и хочет еще ближе притянуть к себе, но я не позволяю ему этого сделать.
— Не то слово хреново звучит, Джордан, — отталкиваю его я.
— Я уходил и буду уходить в такие состояния, — уже резче заявляет Алекс. — Прости, что разрушил твои «розовые мечты», Руслана. Я не долбанный идеал! Блядь. Я далеко не идеал, Лана. Если сейчас ты поверила пьяным словам моих друзей, а не тем, что сказал тебе я, что ж, окей, детка. Ищи себе другого мужчину. Идеального, черт возьми. Который не бухает, не курит, не ругается матом! Только пылинки с тебя сдувает. Другой вопрос, нужен ли тебе такой паинька? — сквозь зубы шипит Алекс, не сводя с меня пристального взора глаз-хамелеонов.
Вместо ответа я просто опускаю взгляд, собираясь игнорировать его до тех пор, пока не успокоюсь. Мне просто нужно выдохнуть, забыть о неприятной встрече в клубе… сейчас я бы не отказалась от релаксирующей музыки или горячей ванны с огромными клубами пены.
— Скажи что-нибудь, детка. Другой тебе нужен, так? Скажи, что тебе нужен хороший мальчик. И я отпущу тебя прямо сейчас, — издаю короткое «ах», когда он начинает поглаживать мою попку и наклоняется к моим губам, сводя с ума чувственным шепотом.
Кидаю на него обиженный и уязвленный взгляд, и одновременно таю в его руках, ощущая, как учащенно бьется сердце, явно настаивая на том, что не нужен мне хороший. Мне никакой не нужен. Только Алекс. И это, к сожалению, не лечится.
Я бы хотела, чтобы это было не так. Но, благодаря гребаной теории компатибилизма, мы не можем решать, чего нам желать и в чем нам нуждаться.
— Пойми, детка, ты делаешь меня лучше, — выдыхает Алекс, произнося именно те слова, о которых мечтает почти каждая девушка. — Ты смотришь на меня так, будто я небожитель какой-то. Сразу хочется соответствовать.
— Еще чего, не смотрю я на тебя так, — гордо приподнимаю подбородок, наконец, вступая с ним в диалог. — Алекс, я просто хочу знать, что нет никакой Стейси. Отношений, других девушек, тайн. Нет никаких «других деток и крошек». Нет жены и троих детей, — Алекс смотрит на меня с ледяным выражением лица. Как всегда, скрывает эмоции, пока я причитаю и утрирую. — Наверное, я несу глупости, и меня понесло, но ты же знаешь, я не умею молчать. Говорю все, как есть. И я бы не хотела, чтобы ты так напивался, как твои горе-приятели. Так ты теряешь себя…
— Так я расслабляю мозг, — спорит Алекс, убирая мои руки от груди, положив их на свои плечи. — Не злись, кошечка. Хотя такой ты мне очень нравишься. И с тобой я уже целый месяц не пил ничего крепче пива. Ты хорошо на меня влияешь, крошка. Ну, так что, идем в ресторан? — он примирительно потирается носом о мой нос, и я с наслаждением попускаю через легкие запах его тела и терпкого парфюма.
— Ресторан?
— Да. Самый шикарный ресторан в Нью-Йорке, где мы отметим сдачу твоего экзамена.
— Не хочу я в ресторан. Я все еще на тебя обижена, — дую губы я, не отвечая на его прикосновения. — Удиви меня. И, может, тогда я тебя прощу, — бросаю ему вызов я.
— Ого. Миссия невыполнима, — выдыхает Алекс около моего рта. — Но думаю, тебе понравится то, что я задумал.
— Не знаю, не знаю. Сомневаюсь, что что-то способно поднять мне настроение после того, что я сейчас слышала, — Алекс открывает мне дверь, и я сажусь в машину, намеренно включая музыку погромче, потому что не хочу разговаривать с ним. Сейчас я даже к «бурному» примирению не готова. Слишком погружена в себя, да и слова дружков Алекса не выходят у меня из головы.
Но в конечном итоге этому непредсказуемому мужчине все-таки удалось меня поразить. Я ожидала чего угодно — поход в караоке, sра-центр, или даже на свой любимый мюзикл на Бродвее, но никак не то, что он привезет меня на Раint Рагty. Я как-то заикнулась ему о том, что мечтаю побывать на подобном мероприятии, где группы людей собираются вместе под руководством наставника-художника и рисуют либо одинаковые картины, либо те, которые придумывают сами. Фишка таких вечеринок в том, что все творят по особой технике, разработанной ведущим мероприятия, и даже у самого обделенного художественным талантом человека получится нарисовать что-то стоящее. Я всегда была творческой личностью — пела, танцевала, писала и даже пробовала рисовать, но отец на корню срубал любые мои начинания в сферах искусства. Ему, пожалуй, нравилась лишь мои занятия игрой на гитаре — этот инструмент напоминал ему о студенческих годах, проведенных в Эстонии. Поэтому… я так обрадовалась, когда Алекс привел меня на Раin Рагty, и, несмотря на то, что я по-прежнему с ним не разговаривала, я думаю, он не мог не заметить моего искреннего восторга.
Это глоток свежего воздуха. Капля истинного вдохновения. Время, когда можно попробовать что-то новое и интересное. Я не из тех людей, что любят находить это самое «новое и интересное» в наркотиках и алкоголе, поэтому для меня на пару часов сменить деятельность — это способ полностью расслабиться и зарядиться энергией. Автору никуда без энергии, иначе какой я творец, если не смогу наделить своей силой слова, которые используют все другие авторы? Только роман, наполненный этой самой силой и осколками моей души, найдет отклик в сердцах читателя. Мне ли не знать? Мою одиночную работу, как только не поливают грязью, но я-то знаю — ее хотя бы читают. Ее нашли, одну из миллионов и возвели на вершину рейтинга своей отрицательной активностью. Для себя я знаю, что вложила в роман все свои силы и поделилась ими с тем, кому это необходимо. А что и кто говорит дальше, уже меня не касается.
