Ужасно не хотелось отрываться от Русланы и снова бросать ее одну. Она, конечно, сделала вид, что поверила в очередную байку про встречу с издателем, но я не мог не заметить, как сильно она расстроена, настроив для нас двоих уже кучу планов. После такой потрясающей невероятной ночи и не менее приятного утра очень тяжело оставить Лану в одиночестве.
Я уверен, что Анна задумала совместную вылазку в Центральный Парк с определенной целью, которую она собиралась озвучить в подходящий момент, а когда он наступит, оставалось только догадываться.
После небольшого голосования, кто куда хочет пойти, выбор пал на зоопарк, куда я водил детей пару месяцев назад, но они все равно бегали от вольера к вольеру с восторгом первооткрывателей. Мы начали с зоны с морскими животными, и нам посчастливилось попасть на кормление. Даже я отвлекся от напряженного ожидания непростого разговора с Анной и с удовольствием наблюдал, как ловко ловят рыбу неуклюжие и обманчиво кажущиеся неповоротливыми пингвины. Кристина дергала меня за руку, боясь, что я пропущу самое интересное, комментируя каждое их движение. Я едва успевал за ней и услышал об обитателей зоопарка от дочери больше, чем прочитал на табличках. Особенно туго пришлось в огромном павильоне с обезьянами. Казалось, что Крис лично знакома с каждым видом. А Марку больше импонировали рептилии, в то время как Кристина откровенно заскучала и стала проситься в кафе. Но мы еще успели мельком увидеть снежного леопарда, который обычно прячется в светлое время суток. Заглянули в тактильный зоопарк, где Крис с удовольствием потрепала за уши кроликов и погладила морских свинок. Дети бесконечно ссорились и задирали друг друга, отвлекаясь только на то, чтобы выпросить у меня или Анны очередной рождественский пряник в палатке. По пути из парка мы застали уличный спектакль с Рождественской тематикой, который, кажется, я уже видел несколько дней назад, когда гулял здесь с Кристиной. Но терпеливо выждал полчаса, невидящим взглядом пялясь на сцену, погруженный в собственные мысли. Анна по большей части молчала и общалась только с детьми, совершенно игнорируя мое присутствие. И меня не могло не напрягать подобное поведение, которые стирало напрочь любые позитивные эмоции от прогулки с детьми. Иногда я ловил на себе ее задумчивый тяжелый взгляд, но она сразу отворачивалась, стоило мне посмотреть на нее.
День выдался довольно теплый и безветренный. Я даже расстегнул кожаную куртку, под которую на всякий случай надел свитер, как оказалось, совершенно напрасно. Наверное, со стороны мы казались обыкновенной семьей, как тысячи таких же гуляющих с детьми в Центральном Парке. Я пытался вспомнить, когда мы были здесь все вместе в последний раз, по-настоящему вместе в те времена, когда я мог держать ее за руку, и она улыбалась мне… Кажется, целая вечность прошла с тех пор. И глядя сейчас на другие счастливые пары, я с тяжелым сердцем понимаю, как много мы потеряли, сколько неисправимых ошибок я совершил. Время нельзя отмотать обратно, а историю переписать невозможно. Можно сколько угодно искать себе оправдания, но на самом деле, не кривя душой, я признаю — что виноват во всем всех эгоистов мужского пола.
— Мы можем пойти в кафе на Sаbаrsky, — предлагаю я, когда спектакль наконец-то заканчивается. Бросаю на Аню вопросительный взгляд. — Помнится, тебе понравился венский торт, когда мы там были в последний раз. Ты его еще долго вспоминала.
— Ненавижу Пятую Авеню. Слишком шумно, и народу не протолкнешься, — она прохладно смотрит мне в глаза, убирая руки в карманы пальто. Кристина виснет на ее локте, просительно заглядывая в лицо.
— Ну, мам. Пойдем. Я хочу торт. И мороженое хочу, — клянчит дочь. Марк с важным видом стоит рядом, не участвуя в выборе места для перекуса. Иногда он включает режим взрослого парня, что свойственно в его возрасте.
По большому счету, мне все равно куда пойти. Но Sаbаrsky находится в пяти минутах отсюда, и мы уже знаем, что там неплохо кормят. Я продолжаю смотреть на жену в ожидании ее решения. В укороченном светлом пальто и замшевых полуботинках, с незатейливой прической, собранной в небрежный пучок на затылке, Анна совершенно не выглядит на свой возраст. Я и раньше замечал, что годы словно обходят ее стороной, не оставляя ни одной морщины на красивом лице. Аня не посчитала нужным нанести макияж или как-то по-особенному нарядиться для прогулки, что наводило на определенные мысли. Ей совершенно наплевать, как она выглядит в моих глазах.
— Ладно, идем туда. Все равно ближе ничего нет, — пожимает плечами и берет Кристину за руку.
Вопреки ожиданиям Анны в кафе не так многолюдно. Марк и Крис занимают столик у окна недалеко от детской зоны, которую сразу заприметили. Игровые автоматы для подростков и мини-качели для совсем маленьких. Я даже не сомневаюсь, что выберут мои дети, обожающие интерактивные игры, когда наполнят свои желудки. И это единственная сфера, в которой их интересы совпадают. Их частые склоки напоминают мне то, как я постоянно ругался с младшей сестрой в детстве. У нас с Лерой тоже была разница в пять лет, и она мне казалась в мои двенадцать ужасной, глупой, «стучащей» на меня родителям по поводу и без, но стоило кому-то ее обидеть, я готов был рвать голыми руками любого посмевшего хоть одно плохое слово сказать моей любимой младшей сестренке. Сейчас, когда между нами океан, я жалею о том, что мы так мало виделись, когда была возможность. Лера звонит мне по праздникам и пятый год обещает приехать, но я понимаю, что дождусь ее не скоро. Она до сих пор живет с родителями и мужа забрала к себе. Любимая маленькая поздняя дочка, которую всегда обожали, баловали и оберегали больше, чем меня. Я ничего не придумываю, и это не детская ревность, которая до сих пор не прошла. Так было, так есть и так будет. Дело не в родителях, которые несправедливо разделили детей, а во мне. Я слишком рано стал самостоятельным и уже в семнадцать лет жил отдельно и содержал себя сам, в то время как Лера всегда тянулась к родителям, нуждалась в их помощи и поддержке. И в случае со своими детьми я старался сделать так, чтобы не допустить подобного разделения. Я не могу представить своей жизни как без одного, так и без другого.
Мы заказали кучу разной еды — от салатов и горячего до десерта и молочных коктейлей. И, конечно же, не съели даже половину. Анна, заметив, что дети частично опустошили свои тарелки, сама предложила им пойти поиграть в автоматы, дав денег на жетоны. Легкий холодок прошелся по позвоночнику, когда я понял, что теперь от разговора не отвертеться. По сути весь этот цирк с псевдо-семейной прогулкой был задуман именно ради этого момента.
— Есть разговор, да? — устав от бесконечного ожидания, спрашиваю я, вопросительно глядя на Анну. Она отодвигает в сторону тарелку с нетронутым десертом, тянется за салфеткой, чтобы вытереть кончики пальцев. И только спустя несколько томительных секунд поднимает на меня напряженный взгляд.
— Угадал, — кивает она. — Можно было бы просто позвонить, но я решила, что правильнее на такие темы разговаривать лично.
— Я весь во внимании, — натянуто улыбаюсь я, откидываясь на высокую спинку стула.
— Нам нужно поговорить о разводе. И до того, как встретятся наши адвокаты, — ровным тоном произносит Аня, и я замечаю, как она облегченно вздыхает. Видимо, ей тоже было непросто затронуть сложную для нас обоих тему, которую мы пытались обходить два последних года.
